Любовь по контракту (СИ) - Соловьева Анастасия - Страница 32

Настя тянется ко мне, целует пылко и требовательно, задумчиво улыбается на прощание — и уходит, когда я согласно киваю, удивлённый её поведением.

Да, нам лучше побыть вдали друг от друга.

Я покидаю ресторан и звоню Стасу. В динамике слышу громкую музыку, женские весёлые голоса на заднем фоне. Усмехаюсь, когда лучший друг жизнерадостно кричит:

— Привет! Решил-таки развлечься перед свадьбой? Я в клубе «Рио», приезжай!

— Нет, лучше ты ко мне. Посидим, как раньше, пивка бахнем.

С тех пор, как я стал владельцем компании, у меня резко сократилось количество свободного времени. Поначалу я так сильно уставал, что на встречу с лучшем другом банально не хватало сил. А когда привык к новой должности — в моей жизни появилась Настя. Со Стасом мы стали реже видеться, но хотя бы раз в два-три месяца мы устраиваем классические дружеские посиделки: с кальяном, пивом и дурацкими шутками.

— Окей, приеду в течение часа, — тут же соглашается Стас. Он знает, что просто так бы я ему не позвонил.

По пути домой я вновь и вновь прокручиваю в голове события этого дня. Дина наконец-то призналась, почему бросила меня два года назад. Как я и предполагал, причиной послужил банальный страх. Я согласен со словами Понтия Пилата о том, что трусость — самый страшный порок. Из-за недостатка смелости люди ломают свои жизни, делая несчастными и себя, и близких. Идиотизм.

Но Дина была такой искренней, такой отчаянно-порывистой и трогательной в кофейне, что я еле сдержался, чтобы не ответить на её поцелуй. Хотел поговорить в спокойной обстановке, но не мог отвести от неё глаз, когда она молотила меня своими хрупкими кулачками, когда обзывалась и кричала, надеясь вывести меня на эмоции. И ведь у неё получилось. Дина была сумасшедшей фурией, и от её красоты перехватывало дыхание.

Тот поцелуй хоть и был ошибкой, но он отбросил меня в прошлое, когда при одном лишь взгляде на Дину в венах моментально закипала кровь, а сердце стучало в бешеном ритме. Я думал, эти ощущения никогда не вернутся, ведь я их вырезал острым скальпелем вместе со своей безответной любовью.

Дома я переодеваюсь и начинаю остервенело бить по боксёрской груше. Купил её после расставания с Диной, хотел выплеснуть свою злость на неодушевлённый предмет. Иногда помогало.

Я бью яростно, нещадно, долго. Пот льётся ручьями, руки болят, шум в ушах стоит невыносимый, но я по-прежнему вижу Дину, когда закрываю глаза. Я чувствую вкус желанных губ и слышу будоражащий хриплый шёпот. Дина снова проникает мне под кожу, как бы я не пытался этому сопротивляться.

Бросаю бесполезную грушу и принимаю душ. Через десять минут появляется Стас. Он хмурится, увидев меня, но ни о чём не спрашивает. Знает, что я сам всё расскажу, когда буду к этому готов. Мы пьём пиво и подкалываем друг друга. А утром, прибыв на работу, я вызываю к себе финансового директора.

— Ты ведь уже пару недель ищешь себе толкового помощника? — уточняю у Игоря.

— Да. Но кандидаты, мягко говоря, туповатые. Пока никто меня не впечатлил.

Я расслабленно откидываюсь в кресле.

— Есть у меня на примете одна кандидатура, — говорю таким тоном, чтобы он понял — это не просьба, не совет, а прямой приказ. — Дина Серебрянская: с красным дипломом окончила университет, работала помощником главного бухгалтера. Опыта у неё, конечно, мало, но девушка она умная, всё схватывает на лету. Возьми её на испытательный срок.

— Сделаю, Марк Анатольевич, — понятливо кивает Игорь.

Когда за ним захлопывается дверь, я довольно улыбаюсь. Наконец-то мечта Дины сбудется. Она давно хотела устроиться на хорошую работу.

И только потом, когда на экране смартфона высвечивается фотография Насти, я осознаю, что натворил. Я дал своей невесте очередной повод для ревности. Хоть отдел финансов и расположен двумя этажами ниже, когда-нибудь мы с Диной всё равно пересечёмся.

30

— Нет, мам, возвращаться мы не планируем. Нам здесь очень хорошо. Дина устроилась помощницей директора, вчера у неё был первый рабочий день. Что? — сестрёнка бегло смотрит на меня и прикусывает губу. — Ну зачем ты так? Она ведь ради меня старается… Мам, не кричи, пожалуйста.

Я лежу на диване, утомившись после тяжёлого дня. Ноги гудят, а голова, кажется, вот-вот треснет, как переспевший арбуз. Пожалуй, надо выпить обезболивающее.

Я безумно обрадовалась, когда мне позвонили из компании Марка и сообщили, что с завтрашнего дня я стану личным ассистентом финдиректора. О большем я даже мечтать не смела! Первой эмоцией был сумасшедший восторг, а второй — щемящая благодарность. Я прекрасно понимаю, что без вмешательства Марка здесь не обошлось. Он снова мне помогает. А я ведь даже ни о чём не просила, никаких намёков не делала. Мне бы банально не хватило наглости обратиться к нему за поддержкой.

Я летела в офис, улыбаясь всему миру, а вечером еле доползла до кровати. Игорь Святославович оказался очень строгим и требовательным начальником, он сразу завалил меня заданиями, даже не удосужившись ввести в курс дела. И я выкручивалась, как могла. Словно белка в колесе вертелась, даже о Марке ни разу не вспомнила — настолько была занята работой. Сегодня я опять бегала с выпученными от паники глазами: лишь бы всё правильно сделать, лишь бы успеть, лишь бы не облажаться в самом начале испытательного срока. Вернулась домой я сегодня пораньше: не в десять вечера, а в девять.

Какой бы уставшей я себя не чувствовала, мне очень радостно от одной мысли — ко мне относятся так же, как и к остальным работникам, никаких поблажек и привилегий. Значит, Марк всего лишь приказал взять меня на должность помощницы, а уж справлюсь ли я с задачей или нет — зависит только от меня. В крови течёт адреналин, а в мозгах свербит одно-единственное желание: доказать прежде всего самой себе, что мне по силам эта работа.

— В компании Марка, я не знаю, как она называется, — Алёнка продолжает общаться с мамой. — Нет, они не вместе. Какая разница, по блату её взяли или нет? Слушай, а почему бы тебе не спросить обо всём у Дины?

Усмехаюсь, продолжая валяться на диване. Мама поставила на мне крест: на звонки не отвечает, в соцсетях игнорирует. Не знаю, сможет ли она когда-нибудь простить меня за то, что я увезла из Святополья её любимую дочку и внуков. Я стараюсь не обращать внимание на безразличие мамы, но, вслушиваясь в их с Алёнкой разговоры, я ощущаю колкую зависть. Я всю жизнь старалась ради семьи, а в итоге от меня так легко отказался самый близкий человек.

Радует, что хотя бы папа отвечает на мои звонки. Мы обмениваемся поверхностными фразами, я слушаю его жалобы на правительство и время от времени поддакиваю ради приличия. Отец будто в параллельной реальности живёт, с ним тяжело общаться.

— Полине очень нравится в новой школе. Нет, её никто не обижает, — вздыхает Алёна.

Она открывает ноутбук и хмуро всматривается в горящий экран. Я даже на локтях приподнимаюсь в ожидании — неужели расскажет?

— Мам, слушай, я нашла любимое дело, — потирая переносицу, всё же признаётся сестра. — Нет, преподавать я не хочу. Мне нравится писать… Я пока только пробую, но с каждым днём меня всё сильнее захватывает творчество. Могу уложить детей спать, сесть за ноутбук, а очнуться, когда за окном уже светает.

За прошедшую неделю Алёна изменилась. Она постоянно что-то пишет, загадочно улыбается, я пару раз слышала, как она напевает в душе. Её лицо словно разгладилось, посветлело, а в потускневших глазах вновь вспыхнул живой огонёк.

— В интернете есть специальные сайты, на которых можно выложить свою книгу. И меня будут читать, представляешь? И комментировать! Это так необычно. И очень-очень круто!

Алёна запинается, с её лица сползает счастливая улыбка. Я разочарованно прикрываю глаза.

— Ну почему сразу ерунда? Какие поиски мужа, ты о чём, мамуль? Мне никто не нужен. Мои дети вырастут счастливыми и в неполной семье!

Я подхожу к Алёнке, обнимаю её за плечи в немом знаке поддержки.

— Ладно, мне нужно идти, — сестра обрывает разговор и швыряет телефон на диван. Вздохнув, спрашивает с надрывом: — Мама никогда нас не поймёт, да?