Развод. Последняя измена (СИ) - Лакс Айрин - Страница 20

— Поступай, как знаешь, Инесса, — говорит она. — Хорошо подумай. Лишь бы все успокоилось, сил нет читать, а соседки по работе только и перемалывают кости, слушать уже невозможно, до тошноты.

Даже ей тошно, а мне каково?

Обед пропускаю, а за полдником все-таки решаю выйти, потому что просыпается легкий голод. Когда возвращаюсь, стакан с компотом едва не выскальзывает из моих рук.

В палате меня ждет Кир.

— Выметайся! — отхожу в сторону, держа дверь открытой.

— Я тебе не враг. Как бы плохо ты обо мне ни думала, но я хотел, чтобы было как лучше! — заявляет он.

— Неинтересно, Кир. Уходи.

— Один разговор, Ин. Один, мать его, честный разговор… И я уйду.

— Вит не справляется и прислал папочку?

— Вит слишком боится тебе навредить. Он места себе не находит…

— Разумеется. Вавилонская башня его лжи дала крен. Боится, что вылезет накануне соревнований.

— Ин, о соревнованиях даже не заикается. Только о тебе. Веришь ты или нет.

— Не верю. Но все-таки послушаю. В следующий раз только через адвоката говорить будем.

Беру телефон и, сделав вид, будто отвечаю кому-то на смс, потихоньку включаю запись…

Что бы ни сказал менеджер Вита, я запишу это.

Глава 24

Инесса

После моих слов об адвокате лицо Кира удивленно вытягивается.

— Ты все-таки решила все разрушить до основания?

— Было бы что рушить, Кир. Ваш карточный домик? Удивительно, что он простоял так долго.

— Как ты…

— Узнала? — перебиваю. — Фил рассказал. Вит не стал отрицать, кинулся в драку. Словом, подтвердил, что наш брак — фикция и обязаловка. Финита ля комедия.

Кир садится в кресло, неспешно забрасывает нога на ногу и выбирает из вазы мандарин, начинает чистить неспешно. Он красивый, взрослый мужчина, знает, как говорить с людьми, многих очаровывает. Меня, кажется, тоже пытался очаровать и я даже верила, что он желает Виту лучшего. Не помню, в какой момент поняла одну из прописных истин, что лучшее — враг хорошего, и начала воспринимать Кира иначе. Слишком много стало всего.

— И ты считаешь, что Фил из добрых побуждений это сделал?

— Пытаться обелить одного, очерняя другого, паршивая тактика, Кир. Я не стану слушать, как ты старательно пытаешься утопить Фила.

— Вот ты и защищаешь его. Так на публику работают созданные образы. В данном случае вся его публика — это ты…

Закинув дольку в рот, Кир жмурится:

— Ай, какой сладкий, но кисленький… Сто лет не ел мандаринов. Будешь?

Он протягивает мне дольку, тщательно очищенную от всего. Я качаю головой: принимать из его рук даже при мне очищенный фрукт не хочется.

— Суть в том, что ты любишь Вита. Любишь искренне, я это понимаю. У вас сейчас есть сложности, но они решаемы. Вит накосячил, но очень стремится все исправить. Он рассказал тебе, что заключил крупный контракт на сотрудничество со спонсорами? Отечественная компания, меньше длительных и заграничных поездок, больше времени с тобой.

— Мне плевать. Если это все, то… Я ничего нового не услышала.

— На что именно ты обиделась?

— Я не обиделась. Это не обида. Это больше, чем любое другое из чувств, которое я испытывала. Тотальное разочарование. Мыльный пузырь лопнул. Давай, снова пытайся меня убедить, будто нехороший Фил соврал о многом.

— Я бы говорил с тобой иначе, — скользит по мне холодный взгляд Кира. — Но Вит на грани. Никогда его таким взвинченным и взбешенным не видел. Вкрученным на одну тему. Сейчас эта тема — ты. Раньше он боялся потерять возможность быть на треке, сейчас готов костьми лечь, чтобы не потерять тебя. Его приоритеты — иные, Инесса. И даже то, что он отправился убалтывать Онучина…

— Как интересно. Я-то думала, защищают любимых иначе…

— Дать в рожу снова? Онучин слишком злопамятный, и в его власти сделать так, чтобы похерить все, что ты любишь, все, над чем работаешь. Он быстро смекнул, чья ты жена. Фил дал в рожу? Ок, он импульсивный и никого этим не удивил. Чем пришлось поступиться ему, не знаю. Но Виту пришлось пойти на мировую, чтобы Онучин не лез к тебе, а он уже собрался потрошить кишки твоему бизнесу и закрывать твои визы.

— У него нет таких полномочий! Кем он себя возомнил?!

— У него есть подобные полномочия. В том и суть! Кулаками махать много ума не надо, а наступить на глотку гордости было для Вита сложным.

— Бедненький, как ему тяжело, наверное… еще тяжелее было спать со мной! Или нет… Это, скорее легко. В его постели побывали многое. Сложно, наверное, было снова и снова возвращаться ко мне каждый день и играть любовь.

— Ин, ты перегибаешь. Вот сейчас ты не права, клянусь.

— Чего они стоят? Твои клятвы?

— Хочешь правды, значит? Тогда подумай о брате.

— Причем здесь Тошка?

— Притом, что именно фонд, куда Головин регулярно деньги отстегивает, и спонсировал лечение Тохи.

— Появление Вита в центре реабилитации — еще один пиар-ход, как я понимаю.

— Кому от этого хуже? Он перечисляет деньги, подает хороший пример. Скольким детишкам помог тот фонд, а? Скольким… Даже если Виту от этого идет приятный бонус к репутации, разве это плохо? Да, я искал варианты, чтобы сделать красиво. Чья-то исполнившаяся мечта.

— Тоха фанат гонок, — говорю сухо. — Ты узнал и… Все подстроено, да?

— А теперь внимание на детали, крошка. Мы хотели снять встречу Вита с ребятней. Уже тогда о школе автоспорта думали, закладывая фундамент доверия. Но с тобой вышла случайная встреча. Я просто указал Виту на возможность, и когда у вас закрутилось, подсказал, что ты — это лучшее, что ему светит. Ничто не украшает мужчину лучше, чем хорошенькая и безгранично влюбленная в него жена. Ты даже не представляешь, насколько мощным потенциалом может быть вера в другого человека. Плюс это хорошо для его репутации… Вит увлекающийся, всегда был таким. Менял девушек, как перчатки. Не делай из него монстра. С тобой был парень, он увлекся смазливой девчонкой, он стал твоим мужем…

— Не по своему желанию. Он вообще этого хотел? Нет, не думаю… Ему выгодно было, плюс ты настоял, и он женился. Женился и отыгрывал роль, а я-то думала, он меня любит.

— Любит. Сейчас любит. И это точно не в обязаловку. И поменьше верь пьяному хвастовству. Все мужчины в пьяных разговорах между собой — настоящие мачо, которые весь мир на одном месте вертели.

— Ничего нового, Кир. Все в твоем духе. Виталя — лучший, тебе с ним повезло, и бла-бла-бла.

— Блять, я хоть раз за все время нашего разговора сделал упор на логику? Я рассказал тебе, как было дело, ни разу не пытался давить. Но ты слишком упорно веришь в версию плохого Вита, чтобы подумать: все не так плохо, как ты накрутила себя. Ты ставишь ему в вину, что он в тебя не с первого взгляда втюрился? Винишь за то, чего уже нет? А как же то, что есть? Он места себе не находит.

— Он мне изменял, — говорю уверенно. — Он лгал с самого первого дня, и я больше не хочу видеть в своем паспорте его фамилию.

— Давай чуть больше благоразумия, Ин. Ты рискуешь сейчас свою любовь потерять навсегда.

— Ты так и не понял, Кир? Я ее уже потеряла.

— Не руби с плеча. И поговори с ним.

Сказав последнее слово, Кир еще некоторое время сидит, просто доедает мандарин, и вид у него такой усталый, будто разговор стоил ему больших усилий. Я же немного нервно поглядываю на экран: записался ли наш разговор? Точно? Странный немного… Я думала, Кир снова будет орать о команде, намекать на бонусы и требовать, а он… о любви, о чувствах, которые проклюнулись, боже!

Нет, не верю.

Это очередная уловка.

Простая уловка… Сначала стелет мягко, потом…

— Кир, время. Я хочу остаться одна. Прощай.

— Что?

— Как я и говорила, все последующие разговоры только через адвоката.

Во взгляде Кира мелькает сомнение: он меня такой никогда не видел. Такую себя даже я не знаю…