Никаких достоинств (СИ) - Валин Юрий Павлович - Страница 36

— Ах, Гарри, ты волшебник…

— Ты это заслужила, бэби — он потянул купленную и окольцованную руку к себе под пальто.

Угу, значит, вот что я заслужила. По-крайней мере, он был не на шутку возбужден. Я ласкала двумя руками, шелковая и обнаженная действовали синхронно и очень знающе, сверкал бриллиант и лак ногтей. Гарри поскуливал и щелкал зубами. Даже очень хитрому и бесчестному мужчине, в сущности, нужно так немного: чувство превосходства и правильные ритмичные движения. Мое собственное возбуждение угасало. Ничего личного, только работа. Но следовало поторопиться.

Я широко распахнула глаза:

— Тебе хорошо, дорогой?

— Сделай-сделай-сделай это! — затявкал он, глотая звуки.

Я нагнулась и начала делать. Мне нравилось, что он на грани и особо трудиться не придется. Вот всё остальное совершенно не нравилось.

Лапы Гарри вцепились в мех на моих плечах, он привлек меня еще ближе. Потом содрогнулся, сшиб с меня шляпку, начал выгибаться, привставая с сиденья. Пальцы погрузились в мои кудри, больно сжали волосы. Да что такое, три тысячи чертей на румбу, у нас на ферме даже бычки вели себя учтивее. Только манто мне не испорть…

Авто остановилось, водитель, которого вроде бы и не было всю дорогу, открыл мне дверь. Я мимолетно ему улыбнулась и вполсилы распахнула глаза.

Такси, длинное как гоночный катер, укатило. Гарри за стеклом видно не было — прятался на сидении и вынашивал коварные планы на ночь — у него оставалось всего несколько часов для подготовки перехвата груза нелегального спиртного. Я перешла дорогу, зашла в аптеку, купила пилюль от головной боли, газировку и забыла там пудреницу. Сразу стало легче.

При входе в квартиру обнаружилось, что я замужем. До этого Маргарет об этом обстоятельстве не вспоминала, поскольку не было повода.

— Ты дешевая шлюха! — объявил муж, стоящий посредине гостиной в уютном халате и турецких тапочках.

— Джонни, как ты можешь⁈ — без особого удивления, но с большой обидой вскричали мы с Маргарет.

Действительно, обзывать «дешевой» привлекательную девушку в таких мехах и бриллиантах не только гадко, но и попросту глупо. Я-Маргарет смахнула слезу:

— Я смертельно устала и едва стою на ногах. Как тебе не стыдно?

— С кем⁈ Я спрашиваю, с кем ты мне изменяешь⁈

Интересный вопрос, жена у него поет в ночном клубе, в новых бриллиантах домой заваливается, а он такой мелочный и щепетильный. Хорошо хоть имена совпадают, тоже Джонни, как и мой главный спонсор и любовник, э… Поправка: бывший главный спонсор и любовник. А, чтоб мне сблевать ядовитой медузой, тут не в именах, а в текущих статусных изменениях запутаешься.

Я-Маргарет вспылила:

— Я пою в этом проклятом клубе на глазах сотен гостей, охраны, официанток, клерков, поваров, и моего антрепренера, который не дает мне лишний раз и рта открыть. В смысле, закрыть. Я ни минуты не остаюсь одна, кругом люди, которые только и ждут, чтобы я сфальшивила. Джонни, конечно, я тебе изменяю. Изменяю со всеми этими ничтожными людьми и с искусством! Поскольку мое искусство — это деньги!

Муж молчит, покусывая губу. Вообще, он красив: лощеный, умеющий держать спину и одеваться, с тонкими щегольскими усами и гладкими блестящими волосами. Я его даже любила, три года назад, когда мы только поженились. Молодой, талантливый композитор, такие надежды… А сейчас лишь приходящая прислуга тем роялем и занимается — пыль стирает. А, между прочим, аренда квартиры с роялем обходится на двадцать процентов дороже квартиры без этого никчемного инструмента. У нас на ферме роялей вообще не было. Черт, если бы я сидела дома и бездельничала, так только бы и бренчала по красивым клавишам.

Мне хочется ударить мужа. Я еще не пробовала, но это выглядит многообещающим удовольствием. Но только не сегодня! Скандал мне не нужен.

Я иду в гардеробную, а он мрачно наливает себе виски. Мужчины слишком часто тянутся к виски, и это плохо заканчивается.

У меня серьезная проблема. Мне нечего надеть. Наиболее подходящим к сегодняшнему вечеру был бы один из моих брючных костюмов, но это будет выглядеть нарочитым и немного подозрительным. Следовательно… Я выбираю чудное платье цвета персидского индиго со сдержанным ромбовидным вырезом на спине. Складываю в сумочку сегодняшние бриллианты и любимую щетку для волос. Мой секретер для драгоценностей прискорбно пуст, но нужно как-то пережить это неудобство. Одеваться еще рано…

— Дорогая…

Муж. Как мгновенно он из головы вылетел.

Безмятежно улыбаясь, я распахиваю дверь.

Хотя я нечасто вспоминаю мужа, все же я его знаю. В глазах Джонни желание.

Наверное, они все что-то чуют? У нас на ферме быки в свой последний день примерно так…

Супруг страстно обнимает мою талию, прижимается, раздвигая коленом полы халата.

— О, Джонни, что на тебя сегодня нашло? — уже догадываясь, что проще уступить, чем возражать, я откидываю голову.

— Если я узнаю, что ты с кем-то другим… — свирепо мычит мой муж, покрывая поцелуями подставленную шею.

— Перестань, ведь я так ждала… — лепечу я, гадая, сколько у нас времени.

К помаде этот Джонни равнодушен, к массажу тоже, он предпочитает услаждаться сзади. Я коленопреклоненная строго посредине постели — иначе страдает чувство гармонии моего бывшего композитора. Ахаю и прогибаюсь, ахаю и прогибаюсь, почти непритворно, он жутко страстен, мой официальный Джонни. Похоже, вновь смененная новая любовница его не удовлетворяет. А я все еще да, удовлетворяю, м-м-м, довольно смешная ситуация.

— Да, Джонни, да! Еще, о, ты волшебник! — кричу я бархатным грудным голосом, который ценят в клубе именно за эти намекающие нотки. Муж атакует все яростнее, цапает зубами мой корсет и плечо. Кричим вместе, и опять я почти искренна, поскольку слышу, как звонит телефон. Вот именно это мгновение меня воспламеняет, отвечаю бедрам мужа, к сожалению, это уже финиш…

Перезванивают через две минуты, я успеваю подтянуть чулки и накинуть халат. Беру трубку:

— Да? Да… Как⁈ Вы шутите⁈ Не может быть! Мистер Пигпиг мертв⁈ Но… — я падаю в обморок.

Пока надо мной хлопочут — испуганный муж сбегал за доктором Хэлюмпингом, практикующем на первом этаже — у меня есть время отдохнуть, поразмыслить и проверить, не упустила ли я что-то важное. Когда приезжает полиция, я бледна, но почти оправилась, встречаю в облаке духов и нашатырного спирта. Благодарно киваю доктору Хэлюмпенгу — он боится встретиться со мной взглядом, бедняга, у него вечные проблемы с преждевременным финалом удовольствий и выпиской нужных рецептов, я иду к машине, вся потрясенная и шикарная. Мой страдающий бархатный голос и мое манто сходу контузят полицейского сержанта.

Мы катим в клуб, огромной полицейской машине уступают дорогу, и это так мило. Прекрасно, что они вызвали полицию. На это я и рассчитывала, но полной уверенности не было.

К кабинету бедного Джонни Пигпига мы проходим, естественно, с другой стороны здания. Можно расслышать музыку из казино, но она тихая, и полицейские детективы делают вид, что глуховаты: взятки и коррупция в этом городе четко разграничены в соответствии с управлениями полиции.

— Дело серьезное — повторяет детектив Лонвольф, предлагая мне свой носовой платок. — Мистер Пигпиг — фигура, чья смерть, несомненно, привлечет немалое внимание.

Платочек у меня есть свой, я утираю слезы и закономерно вопрошаю:

— Но как это могло случиться⁈

— Мы устанавливаем обстоятельства происшедшего, леди. Вы действительно видели мистера Пигпига перед уходом домой?

Я отвечаю на вопросы, иногда рыдания перехватывают горло, и меня поят водой. Проклятье, когда тут кто-нибудь помоет графин⁈ С детективом Джеком Лонвольфом я немного знакома, это облегчает взаимопонимание во время допроса.