Ментовской беспредел - Колычев Владимир Григорьевич - Страница 6

Но с места не сдвинулась.

– Получи, собака! – заорал на Шимона Кекс.

И надавил на спусковой крючок. Но послышался всего лишь холостой щелчок. Осечка. Но у него есть второй ствол. И он уже жмет на спуск... Но снова сухой щелчок. Снова осечка...

– Мать твою! – в панике выругался он.

И трясущимися руками попытался преломить стволы, чтобы вытащить оттуда непослушные патроны и вставить новые.

Но Шимон не собирался ждать, когда его пристрелят. Он сам сунул руку под куртку, стал вытаскивать пистолет. Уж этот ствол осечки не даст. Сначала ляжет Кекс, за ним Крендель, потом и все остальные...

Все происходящее Крендель видел, как в замедленной съемке. Вот Шимон вытаскивает пистолет, снимает его с предохранителя, передергивает затвор... И сам он что-то делал. Но непонятно что. Как будто какое-то затмение в голове...

Сначала в нос ударил запах серы, затем грохот строенного выстрела, мощный толчок в руку... И только когда Шимон схватился за голову, Крендель наконец осознал, что произошло. Это он чиркнул коробком по серным запалам, это он привел в действие пороховой заряд, который и вытолкнул из стволов самодельные пули. Самопал был тяжелым, прицела как такового нет, Крендель к тому же был вне себя. Оставалось только гадать, как он умудрился попасть Шимону в голову. Но ведь он попал...

Шимон схватился за раненую голову, медленно, с завыванием, опустился на пол. Видимо, убойная сила самострела была недостаточной, чтобы пуля прошла навылет. Она засела где-то в мозгах, не добравшись до «рубильника», который бы отключил авторитета. Он был жив. И даже в сознании. Но тело непослушно его воле. Он не мог подняться, наброситься на своих обидчиков. Но его взгляд... Он смотрел на Кренделя так, как будто вытягивал из него душу, чтобы забрать ее с собой на тот свет...

– Кончай его, падлу! – заорал на Перца Крендель.

Тот трясущимися руками достал свою ракетницу, выстрелил в Шимона. И промазал. Ракета ударилась о пол, отлетела к потолку, сделала круг по комнате и... все-таки нашла свою жертву. Это был водитель Шимона. Никто не видел, как он вбежал в холл. И если бы не шальная ракета, он бы мог наделать бед.

Ракета попала водителю в волосы, воспламенила их. Тот громко выругался, но не потерялся. Быстро оценил обстановку, полез под куртку за пистолетом. Но к этому времени Кекс все-таки успел перезарядить свой обрез. С перекошенным от ярости и страха лицом подскочил к телохранителю и разрядил в него оба ствола.

Оба жакана попали в живот. Кишки наружу, кровь, предсмертные стоны. Все это было так страшно... Но, как это ни странно, пацанов эта жуть только взбодрила. Даже Бугор пришел в чувство. Наконец-то он достал свой одноствольный самопал. И даже смог выстрелить в Шимона, загнал ему пулю в грудную клетку.

И Огурец тоже оправился от первого потрясения. Вытащил свою пушку, но направил ее не на Шимона, а на его девку. А ведь Крендель и все остальные забыли о ней. А ведь ее легко можно было упустить из виду. Она стояла недалеко от лестницы. И если бы ей хватило духу подняться по ней наверх, она могла бы забраться на второй этаж, оттуда по другой лестнице спуститься вниз, и поминай как звали... Она бы нашла кому сообщить, кто и как прикончил Шимона...

– Не тронь бабу! – каким-то чужим, не своим голосом потребовал Крендель.

Может, все это в самом деле происходит не с ним.

Может, все-таки кошмарный сон... Сейчас он проснется, умоется и снова возьмется за работу – будет шпаклевать, клеить, красить. И никаких убийств, никаких проблем...

– Огурец, Шимона гаси! – перезаряжая стволы, крикнул Кекс.

Все правильно, всех нужно повязать кровью бандитского авторитета. А тот, как это ни удивительно, был все еще жив. Огурец выстрелил в него вместе с Кексом. Но у него пулька маленькая, а у Кекса осталась только дробь... Шимон по-прежнему был жив. Весь в крови, но взгляд не потух – с упреком и ненавистью смотрит на Кренделя.

– Перец, мать твою, ну чего ты стоишь? – заорал Бугор.

Перец тоже перезарядил ствол. Но стрелять не решался. И только голос бригадира встряхнул его. Он прицелился, снова выстрелил из своей ракетницы. На этот раз ракета попала в живот, с шипением прожгла живую плоть... Но Шимон все еще был жив. И даже глаз не закрывал.

– Сдохни, собака! – заорал Кекс.

И снова выстрелил с двух стволов. Но нашпигованный свинцом, Шимон продолжал жить.

Это был какой-то кошмар. Крендель чувствовал, как его тело леденеет изнутри под порывами суеверного страха.

– Вот гнида!

Вне себя от бешенства Кекс подскочил к Шимону и ударил его ногой. Его примеру последовали Перец и Огурец. Бугор тоже подключился. Но, в отличие от других, он принялся лупить Шимона молотком.

Когда толпа расступилась, Крендель увидел чуть ли не в клочья истерзанное тело. На разбитом лице не было живого места. За исключением глаз, которые не хотели закрываться. Шимон по-прежнему был жив. И все с тем же укором смотрел на Кренделя. Но злости и ненависти во взгляде больше не было. Видимо, в нем уже не оставалось жизненной энергии для проявления столь сильных эмоций...

– Да что же это такое? – схватился за голову Огурец.

– Заговоренный он, что ли? – клацая зубами, спросил Перец.

Его трясло как в лихорадке.

– Заговоренный, – послышался женский голос.

Это заговорила подруга Шимона.

– Его нельзя убить... Шли бы вы отсюда...

Ее голос обретал непозволительную уверенность, которая разрушительно действовала на психику пацанов. Даже у Кренделя появилась мысль бросить все и поскорее убраться из этого дома...

Но его взгляд упал на брошенный Шимоном пистолет. Он был первым, кто обратил на него внимание.

Крендель поднял пистолет... Это самая настоящая «беретта», излюбленное оружие американских копов и русских гангстеров. До этого он видел такую штуку только по телевизору. Но сейчас появилась возможность не только почувствовать в руке заветную тяжесть, но и проверить, как мощно она стреляет... Это не какой-то там самопал или ракетница, это настоящее боевое оружие... Крендель медленно вытянул руку с пистолетом, прицелился. И выстрелил.

Пуля вошла Шимону точно в лоб. И тут же голова просела, как лопнувший арбуз. Кровь, мозги. И навеки застывший взгляд...

Только когда Шимон отбросил копыта, Крендель вернулся в привычное для себя измерение. Изувеченный труп врага вызывал отвращение и тошноту. Но не более того. Никакого страха, никакого мандража. И спокойствие... Какое-то потустороннее спокойствие. И неестественная уверенность... Или он все-таки попал не в свое, а в какое-то другое измерение? Может, он влетел в первый круг ада...

– Классная штука! – Крендель с восторгом погладил рукой пистолет.

Он подошел к лежащему на полу водителю. Тот уже давно затих. Но трудно сказать, навсегда или всего лишь потерял сознание.

Щелчком пальцев Крендель подозвал к себе Огурца. Показал на второй пистолет, который сжимал в руке водитель. Но пока Огурец раскидывал извилины, его опередил Бугор. Он выдернул ствол. Типа, со знанием дела передернул затвор и выстрелил мужику в голову. И этим восстановил свой пошатнувшийся авторитет. Но Кренделю вовсе не хотелось оставаться на вторых ролях.

Он перевел взгляд на девку, с угрожающим видом подошел к ней. Ехидно спросил:

– Ну и кто тут у нас заговоренный?

– Зачем?.. Зачем вы это сделали? – спросила она, рукой придерживая трясущийся подбородок.

– Теперь мы вместо него...

Крендель не решился поставить «я» вместо «мы». Может, зря?

– Вы?! – презрительно скривилась она.

Она должна бояться Кренделя. И она его боится.

Но тем не менее кочевряжится...

Крендель не сдержался и наотмашь влепил ей пощечину. Девчонка не удержалась на ногах и шлепнулась на задницу. Это ей за ее презрительные взгляды...

– Ты думаешь, мы тебя изнасилуем? – с важным видом спросил Крендель.

Он основательно вошел в роль крутого бандита.

Жесткий волевой взгляд, гордо вскинутый подбородок, грудь колесом. В голове систематическая таблица с почерпнутыми из книг и фильмов понятиями, по которым живет братва.