Великий и Ужасный 4 (СИ) - Капба Евгений Адгурович - Страница 44

— Серы-ы-ый,битье хлебальников отменяется, там и правда Бабай идет! — и пинком ноги распахнул дверь и выскочил наружу.

По улице в сторону бара с ярко сияющей неоном вывеской «ORDA-BRATSK» толпа снага тащила огромную бочку, литров на пятьсот, не меньше. Следом за ней шествовал огромный урук в окровавленном тулупе и с массивным тюком на плече. Он пинками и тычками подгонял совершенно потерявших всяческое понимание происходящего зеленокожих орков. Тыкал в спины носильщиков этот сатрап, кстати, еще одним снагой, который даже сопротивляться не собирался — висел себе обмякшей куклой и вздыхал горестно. При этом урук хрипло ревел что-то невразумительное, но очень боевитое и вдохновляющее:

— Neba utrennego stiag

V zhizni vazhen pervyj shag!

Slyshish: reiut nad stranoiu

Vetry iarostnykh atak!

А потом он увидел Бахара и выскочившего на крыльцо Серого, и Хурджина, который выглядывал из-за их спин и помахал им снагой, и заорал совершенно счастливым голосом:

— О! Пацаны! И Хурджин тут? Охренеть, как рад вас всех видеть! А где Кузя? Нам срочно нужно открывать глазоперерабатывающий завод!

Глава 20

Братск

— Так Хуеморген тебе ж вроде какой-то бубен привозил? Или детали к нему? Что теперь не так? — я успел переодеться, принять душ, и теперь, ожидая, пока на кухне доварятся самые банальные макароны, восседал вместе с Хурджином за барной стойкой.

— Однако, Бабай, ты совсем поглупел. Когда тебе надо порезать хлеб, ты чем его режешь? — тролль смотрел на меня, как на умственно отсталого.

— Ножом, — ответил я. — Кухонным.

— А этим ножом можно уничтожить противника? — поинтересовался он.

— Ну, теоретически, можно. Но если уничтожать — то кард возьму, — пожал плечами я.

— Так-то ты понимаешь, а про бубен — не понимаешь? Скальпелем не режут хлебушек, мечом не точат карандашики, однако. Одно дело — физрука позвать, скоморошицам рожи корчить, другое — деду в бубен стучать! Уважение должно быть! Мембрана из козьей кожи — это недостойно великого шамана олог-хай!

— Это ты — великий шаман? — я, конечно, в свое время был впечатлен его умением обращаться с духами, но чтоб прям великий… Великий он физически. И иногда, кажется, интеллектуально. Но как шаман — вроде и могуч, а вроде и горы не сворачивает.

— Я-то? Не-е-ет! Это дед, однако! Надо уважить, сделать хороший инструмент… Поможешь? — тролль проникновенно заглянул мне в глаза.

Когда вам в глаза заглядывает синяя туша килограмм в сто пятьдесят-двести весом и около двух с половиной метров ростом — волей-неволей проникаешься. Тем более, это был Хурджин. Хурджин — парень что надо! Наш до мозга костей. За него я — в огонь и в воду, и он за меня — тоже.

— Просто скажи, что от меня требуется, — я огляделся, убедился, что никто не смотрит и сиганул через барную стойку.

Тут имелся поддон с песком и турочки — не такие классные, как у меня в Сан-Себастьяне, но вполне приличные, медные. Так что я принялся мутить кофе: вручную смолол арабику и кардамон, плеснул водички из бутыля, сунул джезву в исходящий жаром песок и понемножечку шевелил за длинную деревянную ручку. Когда на поверхности темно-коричневого ароматного снадобья начала подниматься пенка — тут же снял и разлил по бумажным стаканчикам. Кружечек тут еще нормальных не было, но это — дело наживное.

Тролль все это время молчал и смотрел на меня, насупив брови. Когда кофе оказалось в его руках, он выпил его залпом, потом быстро-быстро задышал с открытым ртом, видимо, обжегшись, смял стаканчик, швырнул его в урну, которая стоял в дальнем углу, и выдал:

— Мы пойдем с тобой в Хтонь, добудем ребра, берцовую кость и шкуру!

— Замечательно! — сказал я. — Я так понимаю, что дьявол кроется в деталях?

— Дьявол — он так-то в аду кроется… И зачем нам дьявол? Бубен из него не сделаешь, шкура, однако, жесткая, говорят. Нам нужны ребра — на каркас, берцовая кость для колотушки и шкура — на мембрану! А перышки, раковины и бусинки — это, однако, по пути насобираем. А потом ты мне его разрисуешь, чтобы это был Великий Бубен! — тролль явно перевозбудился, и вскочил со своих трех стульев и принялся размахивать руками, так что чуть не разгромил весь бар.

— Ладно, ладно! — примиряюще поднял руки я. — Я так понял — ты и сам не знаешь, какие точно ингредиенты нужны. Не беда. Я сейчас макаронов поем, отдохну, отосплюсь, потом — попытаюсь понять, что тут к чему — и двинем. Бахара с собой возьмем, лишний меч не помешает, да?

— Однако, не знаю… Можно Бахара, наверное, — сдулся Хурджин. — Я правда точно не знаю, из кого ребра брать. Дед не сказал. Вредный старик так-то, бубнил, мол — почую!

— Но то, что этот самый Братский хвост Васюганской Аномалии — то самое место, где стоит искать комплектующие для чудо-бубна, это хоть точно?

— Так-то да! — кивнул тролль.

Что ж, этого мне было вполне достаточно. Я с сомнением посмотрел на стакан кофе в своих руках: допить или спать пойти? Кофе перевесил, так что я приложился к стаканчику, прищурился от отвратительно-приятной горечи, расправил плечи и предложил:

— Пошли, что ли, по Братску пройдемся, осмотримся? Столько я сюда ехал, наконец — добрался, а понятия не имею — что за город, какие тут в сервитуте правила…

— А зашел на территорию как? — спросил Серый, который только-только закончил выпроваживать последних клиентов и теперь пришел к нам с подносом, на котором стояли большие миски с макаронами по-флотски.

Бар пока еще не перешел на круглосуточный режим работы, персонала не хватало. Зато — можно было макаронов поесть. Сергей Ивушкин, золотце наше серое, отлично их приготовил. С томатной пастой и говяжьим фаршем.

— Отсыпал полицейским глазок, они чуть от счастья не обдристали свои хромированные протезы! — ответил я, вдыхая макаронные ароматы. — Я про завод не шутил: глазки мерзлявцев тут, похоже, реальных денег стоят?

— Еще бы! — Серый усмехнулся. — Из них капли делают, лекарственные. Помогают от глаукомы, катаракты, синдрома сухого глаза и куриной слепоты, и еще куче заболеваний. Практически панацея! Тут местные аптекари их берут за звонкую монету, правда, как я понял — имеется картельный сговор… Занижают закупочные цены!

Этот орский парень проявил себя с лучшей стороны, я вообще так понял, что все хозяйство держалось именно на нем. Кузя как обычно пропадал на каких-то барахолках и в забегаловках, и мутил со своими гоблинскими прощелыгами какие-то серые схемы, Бахар ударился в мир коктейлей и алкоголя, внезапно открыв в себе неожиданные способности, а Серый осуществлял общий контроль и вел дела. Толковый, упрямый, пробивной — если согласится, сделаю его главой филиала!

— Картельный сговор? — я даже руки потер от предвкушения то ли будущего замеса, то ли поедания макаронов по- флотски. — Так это ж хорошо!

И взялся за вилку. Ну как — вилка? Настоящая острога! Огромный трехзубый инструмент под стать тем бадьям, в которые тут еду накладывали. Похоже, в Орске, откуда родом был Серый, знали, как нужно кормить уруков. И тем более — троллей! Так что парень правильные порции приготовил. А вот тактику и стратегию революционной борьбы с буржуазией понимали не очень. Но для этого и нужен креативный директор!

— В каком смысле? — удивился хозяйственный орский парень. — Это же и на наших доходах скажется, если я правильно понимаю, чем тут Орда будет заниматься. Не только местные сталкеры и охотники пострадают!

— Сила действия равна силе противодействия! — откликнулся я. — Мы по их картельному сговору своим профсоюзом ударим! Ибо что такое есть Орда как не профсоюз хтонических трудящихся?

Я заметил, что сервитутами здесь, в Государстве Российском, обычно являются города от сотни до примерно трехсот тысяч жителей. С чем это связано — непонятно. Наверное, не давали власти возможности вырваться из-под своей опеки мегаполисам, а у совсем маленьких уездных городов не хватало ресурсов материальных и человеческих, чтобы выбить себе права на мнимую свободу.