Лю Яо: Возрождение клана Фуяо (СИ) - "Priest P大" - Страница 56

Со стороны эта сцена напоминала издевательства хулиганистого старшего брата над бедной младшей сестрой, но на самом деле все дело было в инстинктах Лужи.

После их встречи с группой незнакомцев, Чэн Цянь немедленно приказал младшей сестре, с этого момента, не показывать свои крылья кому-либо.

— Почему ваш клан принял в ученики такого маленького ребенка? — Спросила заклинательница. Женщина, вероятно, считала пухленькую девочку весьма забавной.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Чэн Цянь слегка улыбнулся ей.

— Однажды мой младший брат сбежал с горы на ярмарку, но по дороге подобрал ее. Последние годы выдались неурожайными, и ее семья, вероятно, не могла позволить себе прокормить ребенка. Мой младший брат нашел ее довольно жалкой, потому забрал с собой. Вы ведь понимаете, десять или двадцать лет краткий миг в жизни заклинателя, но этого времени вполне достаточно, чтобы она выросла из лепечущего ребенка в большую девочку. Не столь важно, насколько она мала сейчас, ведь время летит так быстро.

Заклинательница не удержалась от шутки:

— Ты сам еще не пережил этот «краткий миг», но говоришь, как взрослый. Кстати, я думаю, тебе лучше вернуться с нами, чтобы залечить свои раны. Даже если твои старшие братья приехали верхом на летающих лошадях и путешествовали день и ночь, это займет у них, по крайней мере, один или два дня.

— Я бы пошел с вами, если бы был один, но так как со мной младшая сестра, она может причинить вам неудобства. Лучше нам будет дождаться старших братьев. Прежде чем уйти, мой учитель попросил меня слушаться первого старшего брата. Я совершенно не знаю, что делать прямо сейчас, и не могу решить сам, — ответил Чэн Цянь, вытирая рот Лужи.

Заклинательница промолчала. Этот мальчишка не казался ей ни в малейшей степени невежественным.

Возможно, из-за своего юного возраста, Чэн Цянь, на самом деле, не очень хорошо умел общаться с людьми. Он редко говорил что-либо по своей инициативе и не пытался завязать отношения с другими. Он был восхитительно вежлив, но в то же время упрям, как мул.

Все тело Чэн Цяня покрывали раны: некоторые от царапин и укусов зверей, некоторые от падений. Повязка на руке насквозь пропиталась кровью и присохла к коже.

Преодолев Безмятежную долину, Чэн Цянь должен был быть, по крайней мере, серьезно ранен, если не мертв, ведь, ко всему прочему, ему приходилось нести с собой маленькую лепечущую девочку. В конце концов, у него не оставалось иного выбора, кроме как пойти с ними. А что до произошедшего в долине, он просто молчал об этом и не говорил ни слова, как бы его ни спрашивали.

Когда взошла луна, наконец, прибыл Янь Чжэнмин. Он пришел один, не взяв с собой ни Ли Юня, ни Хань Юаня, ни кого-то из младших адептов. Он раздернул занавески, украшенной изображениями орлов, кареты и спрыгнул на землю еще до того, как она остановилась.

После того, как его, в течение нескольких дней подряд, преследовала тревога, гнев клокотал в душе Янь Чжэнмина. Но жалкое зрелище окровавленного Чэн Цяня наполовину истощило его, а оставшаяся половина истратилась после того, как он не смог найти фигуру Мучунь чжэньжэня.

Янь Чжэнмин подбежал к ним, поспешно поймав Лужу, прыгнувшую к нему в объятия, а затем взял Чэн Цяня за руку, нетерпеливо спросив:

— Что случилось? Почему ты так выглядишь? Где ты был все эти дни? Где учитель? Почему он оставил вас здесь одних?

Ответа не последовало. Чэн Цянь просто смотрел на него в оцепенении.

Ощутив бабочек в животе, Янь Чжэнмин спросил:

— Сяо Цянь, что, черт возьми, случилось?

Сохраняя молчание, Чэн Цянь окинул взглядом лицо Янь Чжэнмина, а затем странных заклинателей вокруг них.

В конце концов, это были заклинатели знаменитого острова Лазурного Дракона. Они сразу поняли желание обоих братьев поговорить наедине, и с готовностью откланялись.

Только тогда Чэн Цянь перевел дыхание. Неповрежденной рукой он выудил из-за пазухи маленькую печать и отдал ее Янь Чжэнмину, сказав еле слышно:

— Это печать главы клана, первый старший брат, мастер попросил меня отдать ее тебе.

В течение длительного времени в голове Янь Чжэнмина не было ни одной мысли. Когда до него дошло, что это значит, он отшатнулся назад, и его лицо внезапно побледнело.

Печать на окровавленной и пыльной ладони Чэн Цяня показалась ему страшным чудовищем, и его глаза потемнели от страха.

Но то, что собирался сказать ему младший брат, будет преследовать Янь Чжэнмина всю оставшуюся жизнь.

— Учитель мертв, — проговорил Чэн Цянь. — Он сказал, что с этого момента ты глава клана Фуяо.

— Нет... — Янь Чжэнмин рассеянно покачал головой. В отчаянии оттолкнув Чэн Цяня в сторону, он сбивчиво забормотал. — Я не... Т-ты заберешь это, я не хочу этого! О чем ты говоришь, как мастер может быть мертв?

— Я видел, как он умирал.

— Ни за что! — Янь Чжэнмин распахнул глаза, но не смог выговорить ни слова, продолжая отрицать. — Ни за что!

Чэн Цянь замолчал. Он продолжал держать печать главы клана, наблюдая за Янь Чжэнмином, горе, отразившееся на его лице, было настолько тяжелым, что казалось неправильным для такого маленького мальчика.

— Это правда, — пробормотал он. — Старший брат, это правда…

Чэн Цянь не успел договорить, как его голова внезапно склонилась набок, и он без предупреждения рухнул на землю.

Янь Чжэнмин подсознательно протянул руку, чтобы поймать его, и ужасное кровавое пятно отпечаталось на его белом рукаве.

Тело Чэн Цяня было таким холодным, и Янь Чжэнмину показалось, будто он перестал дышать. Он быстро перевернул Чэн Цяня, подсунув два пальца ему под нос, чтобы почувствовать дышит ли младший брат, но его руки так сильно дрожали, что на это ушла целая вечность.

Лужа до этого не издавала ни звука, потому что еще не могла говорить. Но теперь у нее не осталось другого выхода, кроме как плакать, чтобы выразить свои чувства. За последние несколько дней она почти израсходовала все слезы, накопившиеся с момента ее рождения.

В ушах Янь Чжэнмина непрерывно жужжало, а голова была пуста. Он схватил и попытался согреть руку Чэн Цяня, но она оставалась ледяной. Все, что он мог сделать, это бессознательно повторять:

— Не плачь, Лужа, не плачь.

Он понятия не имел, сколько времени простоял на коленях. Может быть, долго, может быть, всего несколько секунд, пока кто-то не схватил его за плечо и не встряхнул. Янь Чжэнмин поднял пустой взгляд и увидел безымянного заклинателя, смотрящего на него с беспокойством.

Янь Чжэнмин подумал, что его лицо, должно быть, бледнее, чем у призрака, потому что заклинатель, казалось, все неправильно понял. Он подсознательно сделал то же самое, что и Янь Чжэнмин – подставил пальцы, чтобы почувствовать дыхание Чэн Цяня. Через несколько секунд мужчина облегченно вздохнул. Он поднял голову и сказал:

— Он дышит. У меня дома есть лекарства. Не волнуйтесь, это может быть не так серьезно.

Янь Чжэнмин кивнул и яростно прикусил язык. Острая боль и вкус крови полностью вывели его из оцепенения. Он взял себя в руки и забрал печать главы клана у Чэн Цяня, крепко сжав ее в руке. Затем он наклонился, чтобы поднять Чэн Цяня, и сказал Луже:

— Ты можешь идти сама?

Лужа осторожно встала на ноги и протянула руку, чтобы ухватиться за одежду Янь Чжэнмина.

Проведя целый день в карете, они, наконец, вернулись обратно на остров Лазурного Дракона. Янь Чжэнмин был в полном недоумении и чувствовал, что задыхается. Разумно полагать, что слова Чэн Цяня, скорее всего, были правдой. Мастер всегда относился к ним с чрезмерной снисходительностью и недостаточной строгостью. Пока он еще дышал, не было никаких шансов, что он оставит Чэн Цяня и Лужу одних в таком опасном месте.

(function(w, d, c, s, t){ w[c] = w[c] || []; w[c].push(function(){ gnezdo.create({ tizerId: 364031, containerId: 'containerId364031' }); }); })(window, document, 'gnezdoAsyncCallbacks');

Ли Юнь и Хань Юань с нетерпением ждали возвращения Янь Чжэнмина на остров Лазурного Дракона, и как только они увидели его, то сразу бросились навстречу.

— Что случилось с Сяо Цянем?

— Где учитель?

— Почему мастер не вернулся с тобой?

— Где ты их нашел?

— Я не знаю! — Янь Чжэнмин прошел мимо своих младших братьев, беспокойство в его сердце будило в нем желание закричать. — Не спрашивайте меня! Заткнитесь! Просто подождите, пока он проснется!