Лю Яо: Возрождение клана Фуяо (СИ) - "Priest P大" - Страница 50

Как раз в тот момент, когда Господин Бэймин и Пожирающая души лампа столкнулись в небе, всепоглощающая тьма боролась с неимоверной яркостью. Искра, вырвавшаяся из талисмана, стремительно растянулась и расширилась, превратившись в свет. Этот свет рванулся вверх и врезался в молнию, сошедшую с небес. На мгновение все ослепли, и мир перед ними побелел.

Наконец, пламя погасло. Господин Бэймин и Цзян Пэн исчезли, как и Мучунь чжэньжэнь с обоими своими учениками. Там, где они когда-то стояли, остались лишь клочья цветного шелка.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Чэн Цянь мучался от боли, сравнимой с тысячью порезами, прежде чем почувствовал, что она наконец-то отступила. Он думал, что умирает. В бессознательном состоянии ему показалось, будто бы он слышит тихий крик. Это была… младшая сестра?

Затем он услышал другой голос, шептавший:

— Ш-ш, не плачь.

Когда хныканье Лужи прекратилось, все вокруг Чэн Цяня, казалось, отодвинулось от него. Он перестал ощущать свои конечности, а вскоре и само свое существование. Ему казалось, что он погружается в незнакомое место и растворяется в нем.

Некоторое время спустя Чэн Цянь пришел в себя, и самочувствие его сделалось лучше, чем когда-либо прежде. Даже усталость и внутренние повреждения, полученные им в последние несколько дней, исчезли.

Он медленно выдохнул и зажмурился. Потом он обнаружил, что действительно оказался в незнакомом месте.

Оно выглядело как долина с невероятно огромным деревом. Его торчащий из земли ствол был высотой с дом, а под ним, у самых корней, лежал скелет.

Рядом со скелетом сидела его младшая сестра и незнакомый мужчина.

Ошеломленный, Чэн Цянь приподнялся.

— Старший… кто ты?

И тут Чэн Цяня осенило: он знает его! Это был тот самый человек с порванного портрета, который Чэн Цянь обнаружил на предпоследнем этаже библиотеки. Перед ногами этого человека безмолвно лежала тощая ласка, и нельзя было с уверенностью сказать, жива ли она.

Лужа с любопытством уставилась на незнакомца. Хотя ее человеческая часть не узнавала его, демоническая часть находила этого человека очень знакомым.

«Незнакомец» повернулся к Чэн Цяню, слабо улыбнувшись:

— Прошло совсем немного времени, а ты уже не узнаешь своего учителя?

Ноги Чэн Цяня слегка онемели; услышав знакомый голос, он сразу же упал обратно на землю.

— Учитель?

Как получилось, что его тощий коротконогий мастер стал таким красавцем?!

Постоянно слыша слово «учитель», Лужа понимала, что оно означает. Она издала удивленное «о» и склонила голову, в серьезной задумчивости разглядывая мужчину, пока из ее рта не потекла струйка блестящей слюны.

Заметив это, мужчина в длинном ханьфу вздохнул и тщательно вытер ей рот своими широкими рукавами.

— Только я, твой учитель, не стал бы ненавидеть тебя за это, моя грязная девочка. Если бы твой первый старший брат был здесь, он бы потушил тебя на обед.

Эта знакомая манера говорить вернула Лужице чувство родства. Она быстро забыла о том, как выглядел мастер до того, как его лицо «изменилось», и радостно высморкалась, испачкав чистые одежды учителя слезами и соплями.

Чэн Цянь был так смущен, что ему казалось, будто он спит. У него было столько вопросов, но он мог начать только с самых неотложных.

— Мастер, что это за место? И… как вы стали таким?

Мучунь чжэньжэнь достал табличку, разломившуюся на две половинки, и, бросив их в Чэн Цяня, угрюмо сказал:

— У тебя хватает наглости спрашивать меня об этом? Посмотрите, что вы, ребята, вырезали!

Чэн Цянь сразу понял, что это было то, над чем они работали полночи.

— Это… это следящий амулет, — пробормотал он.

Мучунь чжэньжэнь вздохнул:

— Как смеют любители вроде тебя трогать амулеты, которых ты никогда раньше не видел? У тебя действительно есть мужество… В этих линиях присутствует не одна ошибка, что делает этот талисман лишь заготовкой для отслеживающего. Первоначально он не имел никакой пользы, но Пожирающая души лампа и мощный первозданный дух Бэймина заставили его активироваться, и теперь он последовал за Господином Бэймином на его кладбище.

Чэн Цянь не мог не посмотреть на скелет под деревом.

Это Господин Бэймин?

Он мертв?

Много сомнений витало в голове Чэн Цяня. Он осторожно спросил:

— Учитель, вы его знаете?

Мучунь чжэньжэнь криво улыбнулся.

— Благодаря вам, ребята, я узнал его только сейчас.

С этими словами он выудил из рукава медную монету и сказал:

— Брат Вэнь Я дал мне три медные монеты 1; теперь у меня осталась только эта.

 1 Три медные монеты были впервые упомянуты в 5 главе.

Кончики его пальцев выглядели ослепительно белыми в сравнении с ржавым медяком. Чэн Цянь обнаружил, что убогая внешность учителя с усами все еще была для него более привычной. Этот человек, словно сошедший с картины, казался Чэн Цяню таким далеким, будто в следующий момент он снова вернется в портрет.

Мучунь чжэньжэнь щелкнул по монете кончиком пальца, медь звякнула, и от нее отделилось туманное облако, превратившись в фигуру Господина Бэймина.

Внимательно посмотрев на мужчину, Мучунь чжэньжэнь, все еще придерживая Лужу, медленно опустился на колени и поздоровался:

— Господин.

Учитель ушел

Чэн Цянь был совершенно ошеломлен случившимся. Поначалу он терзался сомнениями касательно того, должен ли он теперь называть его «дедушкой».

Всего лишь год назад, когда Чэн Цянь впервые взошел на гору Фуяо, он слепо думал, что это был незаконный, но все же довольно приличный клан.

И было вполне понятно, почему он так решил; в конце концов, если не считать рассказов о странствующих заклинателях, в каких бы народных историях не описывались кланы, заслуживающие упоминания, в них всегда было множество людей, сражавшихся и интриговавших друг против друга?

Между тем у клана Фуяо был разве что глава с горсткой неоперившихся птенцов – возможно, даже банда молодых людей из сельской местности представляла собой нечто большее, чем это.

Но за последние пару дней Чэн Цянь очень последовательно узнал о том, что у него есть не только дядюшка-наставник, но и дедушка-наставник. Хоть тут и нечем было гордиться.

Просто взглянув на своего «дядю», совершавшего поразительные подвиги, и своего «дедушку», лучшего темного заклинателя в мире, а затем – на своего жалкого учителя, Чэн Цянь не мог не задаться вопросом, существовал ли клан Фуяо лишь для того, чтобы разъяснить миру смысл фразы «в то время как священник взбирается на столб, дьявол взбирается на десять».

И более того, Чэн Цянь колебался, какое определение лучше подходило клану Фуяо: «клан домашних птиц» или «центр демонических совершенствующихся»?

Как только его узнали, Господин Бэймин вздохнул. Черный туман вокруг его тела рассеялся, открыв истинное лицо.

В его манере держаться не было ни намека на превосходство, как не было и свирепых черт в его облике. В целом, он выглядел обычным человеком.

Запавшие глаза придавали его лицу еще больше привлекательности. Кроме того, этот легендарный мастер на самом деле оказался невзрачным мужчиной средних лет – изможденным, с желтоватым лицом и проступающей на висках сединой.

Спрятав ладони в длинных рукавах, Господин Бэймин стоял возле своего одинокого трупа. Затем он махнул рукой и сказал:

- Встань, Сяо Чунь. Ты никогда не становился передо мной на колени, когда я был жив, так зачем же делать это сейчас?

Мучунь чжэньжэнь охотно встал, как ему было велено, и положил Лужу на землю, позволив ей подползти к Чэн Цяню.

- Как бы там ни было, я навещаю вашу могилу; конечно, я должен преклонить колени перед моим предком.

(function(w, d, c, s, t){ w[c] = w[c] || []; w[c].push(function(){ gnezdo.create({ tizerId: 364031, containerId: 'containerId364031' }); }); })(window, document, 'gnezdoAsyncCallbacks');

Чэн Цянь: …

Он вдруг обнаружил, что это была традиция клана Фуяо – не проявлять должного уважения к своим старейшинам и мастерам.

- Я думал, что вы умерли, а первозданный дух переродился. Вот почему я даже принял Сяо Цяня за вашу реинкарнацию: его бацзы 1 был таким же, и своим упрямым характером он напоминал вас. Но я никогда не думал... что ваша душа задержалась в этом мире, привязавшись к трем медным монетам, - Мучунь чжэньжэнь ненадолго замолчал, прежде чем обижено продолжить. – Господин, если уж вы и должны были к чему-то привязаться, то почему выбрали именно медные монеты? Даже если вы не смогли найти золото, серебряные слитки также были бы отличным решением!