Исход неясен (Гарри Поттер – Женская Версия) (СИ) - Мах Макс - Страница 4

Тем не менее, Анна просидела над свитком и книгой весь вечер и половину ночи. Она хотела понять, что же такое с ней тогда произошло, что даже для восстановления с помощью магии крови потребовалось так много времени. Но, судя по тому, что она прочла, это были вопросы, обращенные к самой Матери Магии. А для простых смертных ответ был до очевидности прост: «откачать» Леди Энгельёэн так и не удалось, и на каком-то этапе растянувшегося на пять лет ритуала графиня Анна Элисабет Готска-Энгельёэн умерла, так и не приходя в сознание. «Ушла за грань», как здесь говорят, а на ее место пришел Борис Евгеньевич Евсеев. Какие силы стояли за этой подменой, оставалось только гадать, — слишком мало фактов было в его/ее распоряжении, — но вселенцу досталось не только тело и кое-что из памяти реципиента, но и судьба Анны. А от Судьбы, как известно, не уйдешь.

***

Утро началось с дикой головной боли. Она и проспала-то всего ничего — каких-то жалких три часа, и проснулась от панической атаки, случившейся с ней прямо во сне. Что уж там ей приснилось, иди знай. Во всяком случае, в памяти ничего, кроме ужаса и чувства утраты, не сохранилось. Но это выяснилось позже, а в тот момент она ни о чем таком не думала. Она просто задыхалась. От удушья и проснулась, вся в поту с бешеным сердцебиением и ощущением паники, едва не переходящей в истерику. В общем, еле справилась, но вот с мигренью, как выяснилось, ничего сделать было нельзя. Ни зелья, хранившиеся под стазисом в замковой аптеке, ни анальгин, нашедшийся там же справиться с этим ужасом так и не смогли.

Анна от боли ничего толком не соображала. Спасибо еще, домовые духи носили ей зелья, воду и чай, и ставили холодные компрессы на лоб и виски. Ни читать, ни думать она в таком состоянии, естественно, не могла. Просто лежала, сдерживая стоны, и… И все, пожалуй. Ни на что другое у нее просто не было сил. А мигрень, в конце концов, отпустила. Ушла по-английски, не попрощавшись, но наказала помнить, что она далеко не уйдет и всегда готова вернуться.

С этого началось, но, к великому сожалению Анны, одной этой ночью не закончилось. Приступы удушья и паники случались теперь через два дня на третий, а вот головная боль возвращалась к ней каждый день. И прошло не меньше недели, пока она не сообразила, что у ее мигреней есть причина, и причину эту, хоть ты тресни, убрать не удавалось целых пятнадцать дней.

Дело в том, что сейчас происходил процесс интеграции двух систем памяти. Во всяком случае, так это поняла Анна, проанализировав все, что случилось с ней в эти дни. Это ведь только кажется, что, если ты человек, то ничто человеческое тебе не чуждо. На самом деле это не так, и дело не в том, что женщины иначе писают и у них случаются месячные. Дело в другом. У всех людей разная моторика. Различается так же баланс и многие другие физические характеристики. Анна так и не поняла, отчего не почувствовала это в свой первый день в новом теле. Наверное, это ее магия берегла. Зато потом отыгралась на ней по полной, дав отчетливо почувствовать, что бесплатных обедов не бывает. Пока не приноровилась к росту и длине ног, размеру и весу груди, и новому вестибулярному аппарату, все плечи отбила об косяки дверей и бедра об углы столов, неоднократно падала и все прочее в том же духе. Просто ужас какой-то! Но на самом деле это были еще цветочки, ягодки пришли сразу вслед за ними.

Еще в первый день, любуясь собой красивой в зеркальном отражении, Анна подумала между делом, что пребывание в коме на протяжении столь длительного времени практически не отразилось на ее внешнем виде. Однако форма не всегда соответствует содержанию. Выглядело-то ее тело просто замечательно, но, когда к ней начала возвращаться моторная память мастера боевой магии, разом заболели все без исключения группы мышц. И добро бы они только болели! В конце концов, на то и обезболивающие и восстанавливающие зелья, чтобы снять мышечную боль. А ведь кроме зелий существуют еще такие замечательные средства, как мази и притирания, не говоря уже о горячих ваннах. Но в книге, которую Анна начала читать еще в ее первый день новой жизни, обсуждался, среди прочего, и этот аспект «воскрешения». Если она хотела восстановиться по-настоящему, тогда, несмотря на боль и слабость, она была обязана давать своему телу привычные для него нагрузки. И книжка с упражнениями для подготовки боевых магов, написанная от руки на старонемецком, четко объясняло, что и как надо делать, сколько раз и в каком порядке. Был, разумеется, соблазн плюнуть на все эти изыски и жить в свое удовольствие, но гордость не позволила. Да и совесть опять же. Стыдно стало перед той погибшей в бою женщиной, и новая Анна через боль и через «не могу» делала все, чтобы вернуть своему телу былую ловкость, гибкость и силу.

А ведь мышечная память — это всего лишь мышечная память. Тренируйся и будет тебе счастье. Но все не так просто. Во-первых, чтобы тренироваться, надо знать, где в библиотеке находится подходящая для этого дела книга. Впрочем, такие вещи узнавались легко. Достаточно было задуматься над чем-то специфическим, и память Леди Анны тут же подбрасывала ответ. Но, чтобы задать вопрос, прежде надо узнать о его существовании. Чаще всего это получалось случайно. Наткнулся на что-то новое, неизвестное или непонятное, и вуаля — получите ответ на заданный к месту вопрос. То есть, вспомнить что-нибудь конкретное она могла, только столкнувшись напрямую с человеком — достаточно было упоминания о нем в книге или его портрета, — какой-нибудь вещью, которых было полно в огромном замке, или явление. Хуже было с событиями. Чтобы вспомнить о событии, нужно было знать, о чем идет речь. Но Анна этого, разумеется, не знала. Чужая жизнь, чужой жизненный опыт.

Однако все это были относительно небольшие отрывки знания. Гораздо хуже приходилось Анне, когда речь заходила о действительно больших объемах усвоенного материала. И тут, прежде всего, следует сказать о языках. Проработавший много лет в Европе, Евсеев знал худо-бедно английский, французский и немецкий языки. Английский лучше, поскольку в Англии он прожил без малого двадцать лет, да и до этого много писал и читал по-английски. А вот во Франции он прожил всего полтора года, да еще в Германии пару лет. Так что Английский прежней Анны лег на готовый фундамент, а вот другие два заставили ее помучиться по-настоящему. Но это все языки, которые он лучше или хуже, но знал. Тоже и с латынью. Ну какой из него историк медиевист без латинского языка? И как изучать историю англиканской церкви, без староанглийского? Оно, конечно, латынь волшебников отличалась от той, которую знал Евсеев, как болгарский от русского, но хоть что-то. Однако ни шведского, ни гаэльского она новая не знала, и это оказался такой удар по мозгам, что Анна трое суток пролежала в беспамятстве и потом еще дней десять едва могла покинуть постель.

Когда, где-то в начале декабря, языки наконец усвоились, Анна была счастлива, что называется, до жопы. Думала, все! Баста! Фенита ля комедия! Ан, нет. Не тут-то было. Пытаясь, разобраться в жизненных императивах, Анна взялась читать магическую прессу, скопившуюся в замке за пять лет ее беспамятства. Газет было ровным счетом три: английский «Ежедневный пророк», немецкий «Берлинский чародей» и французский «Волшебный мир». Был еще англо-американский журнал для женщин «Ведьмополитен» и шведский иррегулярный журнал «Секси»[10], в отношении которого Анна так и не поняла, за каким хреном молодая женщина выписывает мужской полупорнографический журнал.

«А может она лесбиянка? — задумалась Анна, просматривая впечатляющие развороты. — На самом деле, было бы неплохо. Все-таки выход из положения».

Однако, это был слишком личный вопрос, а на такие вопросы память никак не откликалась. Зато она реагировала на кое-что другое. Пресса волшебников по определению не могла не упоминать такие области магического знания, как Зельеварение, Трансфигурация или Чары. И когда такие упоминания достигали критической массы, на бедную голову Анны обрушивался Девятый вал школьного и домашнего образования. Страшно подумать, сколько всего нужного и важного знала графиня Готска-Энгельёэн, и все эта Анна должна была теперь усвоить за считанные дни. В общем, вживание в образ затянулось почти до конца апреля, когда прекратился сход лавин базисного знания, и Анна смогла сосредоточиться на таких «частностях», как распределение внимания, гибкость и ловкость пальцев обеих рук и правильное магическое произношение некоторых латинских слов и словосочетаний.