Серое Братство - Шелонин Олег Александрович - Страница 7

– Ладно, утро вечера мудренее. Чего-нибудь придумаю.

Ворочался на своем топчане юноша недолго. Молодой здоровый сон быстро сморил его.

4

Обычно по утрам Витора пушкой не разбудишь, разве что церковным колоколом, однако на этот раз его поднял не он, а служка, распахнувший дверь кельи.

– Подъем! Отец настоятель ждет!

Дверь захлопнулась. Вит вскочил, потряс головой. Что-то здесь было не так. Сунув нос за дверь, он убедился, что отца Зелота там нет, зато наблюдалось нездоровое оживление со стороны служек и монахов. Они совали нос во все углы, открывали кельи и созывали семинаристов.

– В колокол, что ль, трудно было позвонить?

Вит решительно подошел к топчану, отодвинул его в сторону, вывернул из стены тяжелый камень и начал собираться на дело. Кроме посоха гномьей ковки, он решил с собой взять мешочек с песком, не раз выручавший в баталиях. Ощупав его, Вит недовольно покачал головой. Песок внутри окаменел. Отбив его аккуратненько об угол, чуть-чуть поцарапав камушки стены, на которой появились после этого трещины, еще раз ощупал.

– Вроде помягче стал. Голову не проломит, но отдыхать надолго отправит.

Закинув его в дорожную суму, Вит сунул туда же масляный фонарь и поспешил на утреннюю молитву. Здесь, как его, так и остальных семинаристов опять ждал сюрприз. У входа в церковь стоял отец Гийом и разворачивал молодежь в сторону трапезной. А в трапезной их уже ждал накрытый стол. Накрыт он был пустыми мисками, в которых лежало по три медяка. Рядом с каждой миской лежал ломоть хлеба с сыром и фляжка с водой. Отец настоятель стоял во главе стола и терпеливо ждал, когда затихнет недоуменный ропот семинаристов.

– Дети мои, – прошелестел по трапезной его старческий голос, как только гомон затих, – сегодня вам предстоит послужить Господу нашему не совсем обычным образом. Совет церкви решил открыть богадельню для нужд страждущих, нищих и убогих славного города Вавилота. Поэтому вы сегодня, смиряя плоть свою и гордыню, будете просить милостыню, которая целиком пойдет на это богоугодное дело. Заодно поймете: как нелегка доля сирых и убогих, сидящих на паперти и в снег, и в дождь, и под палящим солнцем.

– Святой отец, – не удержался Вит, – а вопрос можно?

– Обращайся, сын мой.

– А три медяка зачем? Сдачу с золотых давать?

Семинаристы сдержанно захихикали. Отец Илерей зло сверкнул глазами на Витора, и тот окончательно убедился, что дело здесь нечисто. Для того чтобы прочувствовать этот взгляд, он и задал вопрос. Настоящий отец Илерей бы просто усмехнулся. Это была подстава.

– Богохульствовать не надо, отрок. Служители Господа сдачи не дают. Это чтобы подавали лучше. Ну, с Богом!

Семинаристы, радостно гомоня, повалили к выходу из монастыря.

– Гед! – попытался, было, окликнуть друга Вит, но тот был в этот момент далеко, а привлекать к себе внимание лишний раз семинаристу было не с руки. Да и объяснять ему придется слишком много и долго, а время не терпело.

На выходе из трапезной, вместо того чтобы направиться к монастырским воротам, юноша скользнул в боковую галерею и помчался к ближайшему входу в тайные подземелья. А там еще один сюрприз. Под вмурованным в стену бронзовым подсвечником сидел огромный упитанный монастырский пес и строго смотрел на Вита. Юноша поиграл медяками в миске, ссыпал их в суму, а миску поставил перед псом. Тот уставился на нее офигевшими глазами, обнюхал и грозно зарычал.

– Понял. – Вит отломил от своего завтрака ломоть хлеба, почесал затылок, добавил сверху сыра и кинул в миску.

Пес завилял хвостом.

– Хорошо, хоть с тобой договорились. Все б такими собаками были.

Вит нажал на подсвечник, дернул его в сторону, и часть стены, немилосердно скрипя, отъехала в сторону.

– Охранять, – строго сказал юноша.

Пес, не переставая жадно чавкать, кивнул, заставив лопухи длинных ушей взметнуться над головой. Стена за спиной Вита закрылась. Юноша извлек из сумы лампу, чиркнул кресалом. Пламя занялось сразу. Закоптил промасленный фитиль. Витор осторожно прикрыл огонек стеклом, в целях безопасности настроил фонарь на минимум и двинулся по каменным ступенькам вниз. Свету лампа теперь давала мало. Видны были лишь ближайшие ступеньки под глазами, а дальше, как сверху, так и снизу, была сплошная тьма. Однако Витора это не смущало. Подземные лабиринты он знал вдоль и поперек. Каждый подземный каземат, все входы и выходы из подземелья (их было всего шесть) и, наконец, как из любой точки лабиринта выйти к тайной библиотеке, которую охраняли братья-близнецы из клана Саблезубых Котов.

О том, что в подземелье на этот раз будет много лишних, Вит догадывался. Догадка его подтвердилась, когда неподалеку от одного из входов в подземелье, которое начиналось из кельи отца настоятеля, он чуть не грохнулся, споткнувшись обо что-то. Вит приблизил фонарь и увидел голую ногу. Юноша подкрутил колесико лампы, заставив фитиль приподняться повыше, и ахнул. Перед ним вповалку лежали святые отцы, раздетые почти что донага. Из одежды на них были лишь веселенькой расцветки семейные трусы до колена да нательные кресты. Самый большой, массивный золотой покоился на груди отца Илерея. Юноша торопливо прильнул к его груди. Сердце билось ровно, спокойно. Отец настоятель мирно спал. Вит потряс его за руку, ущипнул за нос.

– Отче…

Отец Илерей не реагировал.

– Ясно… ладно, отче, надейся на меня. Я не подведу. – Юноша еще раз окинул взглядом это спящее царство. – Нет, это надо же, на мой родной дом какие-то гады наехали. Да я на дядюшку Сэма наезжать не позволяю, а тут, понимаешь, отчий дом! Так, без слова Божья тут не обойдешься. – Вит осторожно снял с отца настоятеля крест и надел себе на грудь поверх рясы. – Да и слово Божье у него потяжелее, чем у меня будет.

Вит двинулся дальше, уже более внимательно глядя под ноги. И сделал это не напрасно. Очередная груда тел ждала его буквально за поворотом. Они были тоже без верхней одежды, в таких же веселеньких трусах, только вместо крестов на груди висели на цепочках знаки отличия Академии Магии и Колдовства. Маги, как и святые отцы, мирно спали, но были все в подпалинах. Видно, без борьбы не сдались неведомым врагам, однако, тем не менее, все живы и здоровы.

– Что-то подозрительно одинаковое у них бельишко. Одной партии братия. Наводит на размышления нехорошие. Ладно, замнем для ясности. Может, в одной лавке отоваривались. А это что?

В руке архимага был зажат сиреневый кристалл. Юноша осторожно тронул его пальцами, и внутри заклубилась белесая дымка.

– Господи, сделай вид, что ничего не видишь, – попросил Вит, бросая кристалл в свою суму.

Перед поворотом в коридор, ведущим в тайную библиотеку, Вит извлек из сумы мешочек с песком и решительно двинулся вперед. Около стальной двери, освещенной факелами, торчащими из стены, как он и предполагал, топтались ошарашенные отцы Зелоты.

– А ты здесь откуда? – вылупились они на Вита.

– Оттуда, – ткнул пальцем в потолок авантюрист. – Ну, что, там все в сборе? – кивнул он головой на дверь, из-за которой доносился невнятный шум.

– Ага… – кивнул один из близнецов.

– Только они там такое творят… – наперебой начали они объяснять Виту, видимо, в надежде, что хоть он просветит их, что здесь происходит.

– Зашли, вроде, мирно, как обычно, на меня посмотрели, друг на друга…

– Ну, я первую дверь открыл…

– А они как рванули внутрь и давай между собой махаться.

– Отец Илерей и архимаг?

– Ну да… и не только они…

– Все ясно. Плохи дела, святые отцы. – Вит молча снял с себя крест отца настоятеля и ткнул его под нос Саблезубым Котам. – В одном исподнем монастырская братия и маги вон там в подземелье валяются.

И тут Саблезубые Коты выдали такой набор ненормативной лексики, что даже шум за стеной на мгновение утих. Вит рванул дверь на себя, и у всех троих отпали челюсти, от представшей перед ними картины.

Отец настоятель, восседая на груди архимага, бил его со всей дури серебряным кастетом.