И аз воздам - Шопперт Андрей Готлибович - Страница 47

Как и просил граф Витгенштейн у Марата Карамурзина, едут с ними и два имама-хатыба. Один в Санкт-Петербург, а второй в Москву. Паству окормлять[15]. Мариупольский же полк пока расквартирован в Москве. Вот через год кавказские войны начнутся, и его сюда перебросят. Так уже внутри будут кадры, которые проводниками и переводчиками послужат. Не все еще, как и обещал, с Брехтом увязался со своими людьми пщы Эльбуздуков. Людей прилично, пятнадцать воинов и шестеро рабов, которых князь отдает за афганское ружье. Один из них мастер чеканщик и оружейник, один из русских, бывший казак, попавший в плен к черкесам пять лет назад, стал его подмастерьем. Еще четверо просто бывшие солдаты, угодившие в плен в разное время к горцам, которых князь держал для домашних работ и как пастухов.

И последней вишенкой на торте кабардинец Зубер Шогенцуков, с братом и молодой женой. Брат – недоучившийся мулла, учился в Стамбуле, но чего-то там не поделил с местными и еле ноги унес. Владеет свободно арабским, кабардинским и турецким, чуть хуже персидским и татарским. Ну, тюркские языки похожи, нужно будет, татарский выучит. Еще который учить – татарский в Казани и в Крыму не сильно похожи. Друг друга понимают только с переводчиком.

В итоге, с носильщиками, проводниками, слугами, рабами и прочими, и прочими, отряд насчитывает почти двести пятьдесят человек. Длинной змеей плетется по узкой дороге. И не выехать на простор – горы кругом.

Событие шестьдесят четвертое

Схватка между графом Витгенштейном и князем Карамурзиным запомнится и войдет в анналы черкесской истории. Чего ее описывать, просто откройте эти анналы и прочтите. Там акыны всякие писали, их не переплюнешь.

Если коротко, то граф два раза бросил князя через плечо с колена и два раза повалил подсечками. При подсечках народ рычал, визжал, кричал, за кинжалы и ружья хватался. Гусары при этом хватались за пистоли. Если по чесноку, то Пщышхуэ был хорошим борцом. Точно не хуже Брехта. Просто не знал кучи приемов. Зато силы в руках полно, гибкость отличная и реакция, а еще словно мысли читает, и страховался Марат даже раньше, чем Петр Христианович начинал связку выполнять. Он Витгенштейна тоже пару раз запустил с землей обняться, но оба раза падение было на спину. И тут Брехт третий раз удачно упал, прямо на расцарапанное плечо. Корка содралась и новых царапин добавилось, вся рука в крови. Петр Христианович глянул на это дело и решил, что пора. Он поднял руки в гору и сообщил Марату:

– Сдаюсь. Хи́нди ру́си бхай бхай. Рот фронт. Фройндшафт. Дружба. – Потом поклонился. – Patria о muerte! Ваша взяла.

Как народ завопит, как бросится обниматься с победителем. Брехта тоже обнимали и по плечу шлепали, понятно по правому, окровавленному. Потом, наверное, втихаря ладонь себе облизывали. Как же – кровь врага. Что по этому поводу Высоцкий сказал: «Чтобы стать хорошим человеком, нужно сначала съесть двух хороших человеков», ну, хоть кровушки испить.

Потом вместе сидели, барашка очередного закусывали и пиво пили. При этом о деле не забывали – выбирали, кто в какой отряд вступит. Не все победители и призеры согласились бросить молодую жену или отару или месть кровную и отправиться на север. Но выбрали все же одних из лучших. И главное – молодых. Их проще учить… Да всему, и стрелять, и разговаривать на… Французском? Русском? Вопрос. Лучше на русском.

Марат Карамурзин согласился приехать в Москву на коронацию с лучшими воинами из оставшихся и несколькими пщы и ворками. Но поедет сам. Брехт, когда план своего вояжа до Дербента и обратно описал, то на коллегии решили, что завиральная идея. Не надо назад через Ростов. Нужно идти на Москву вдоль Волги. И быстрее, и не надо второй раз по узким горным тропам время терять и жизнью рисковать.

Тот путь граф Витгенштейн, между прочим, хорошо помнил. Именно по нему несколько лет назад он мчался с ключами от Дербента к матушке Екатерине.

К городку Моздок подъехали после обеда второго дня путешествия. Вот он камень преткновения, из-за которого Россия с черкесами и кабардинцами полвека воевать будет. Брехт их понимал. Мысль, пришедшая Екатерине в голову, была завиральная, и самое главное, что ей вовремя по уху никто не заехал, чтобы эту мысль из головы выбить. Что сделала? Взяла и на землю Малой Кабарды стала отселять осетин. Ну, отселили сотню человек, неужели земли мало, да отсели ты их еще на пару десятков километров южнее, а крепость строй себе на здоровье, но население пусть будет местное, пусть будут кабардинцы. И казаков, как и в реале, посели, только побольше. И не на самотек все пусти, а развивай там промышленность, торговлю, сами русские не знают как, пригласи, как монгольские ханы купцов из Армении. Рядом нефти полно. Построй настоящие нефтеперегонные заводы. Там песок хороший, пусти остатки нефти – мазуты на топливо и создай стекольную промышленность. Но нет, из-за такой финтифлюшки, как сто осетин, устроила войну, которая унесет сотни тысяч жизней.

А можно ли исправить ситуацию сейчас? Да легко. Нужно сделать временно Моздок кабардинским городом. А потом, со временем, при значительном преобладании русского населения, определить его уездным городишкой Ставрополья. Уже скоро Военно-грузинская дорога будет идти не через Моздок, крепость сроют, и он превратится в хиреющий мелкий нищий городишко, скорее даже аул.

Нужно будет по приезде переговорить с Александром, решил Петр Христианович. Как-то в будущем смотрел про Военно-грузинскую дорогу передачу по «ящику» Брехт, и там вскользь было про город Моздок сегодня. Это осетинский город, в котором осетин всего несколько процентов. И пятидесятилетняя война.

А еще нужно Пушкина в ссылку именно сюда, в захолустье отправить и не выпускать. У него строчка есть: «В Моздок я больше не ездок». Расстроить солнце русской поэзии.

Глава 23

Событие шестьдесят пятое

Комендант крепости Моздок аж целый полковник Истомин Павел Юрьевич чуть огонь не открыл из пушек по приближающемуся отряду, ну и понятно, впереди ехали горцы, и так уж получилось, что все гусары потихоньку оказались в хвосте длинной колонны. Сам Моздок уже не в горах, скорее на холмистой равнине. Стоит он на берегу Терека и им же прикрывается от супостата. Сейчас с появлением Владикавказа и присоединением Грузии – это очень оживленная транспортная артерия. Идут и идут караваны в обе стороны, не предвидится боев, но военные бдят. Время от времени кабардинцы налеты на пригород устраивают, рабов получить, торговцев пограбить, но это небольшие отряды, а тут целое войско по местным меркам. Весь гарнизон крепости сейчас меньше трехсот человек при сорока крайне устаревших пушках, еще при Петре отлитых. Соизмеримые величины с отрядом Брехта. Панику и подняли, углядев большой отряд черкесов, подъезжающих к крепости.

Пришлось Петру Христиановичу срочно ускориться и гусар в первые ряды вывести, а то эти древние пушки уже заряжать начали. Пропустили их в крепость неохотно. Места, мол, и так самим не хватает, если бы не генеральское звание Витгенштейна, то и оставили бы за воротами, устраивайтесь, как можете, на постоялом дворе с клопами. При этом горцев все одно не пустили внутрь крепости, только гусар. Брехт прикинул и гусар, которые не офицеры, тоже выгнал. Тут можно кучу болезней подхватить от всяких корей до дизентерий, такая в крепости царила антисанитария. Лучше лагерем, как обычно, стать на открытом воздухе и с местными не общаться.