Алло, милиция? Часть 3 (СИ) - Матвиенко Анатолий Евгеньевич - Страница 29

— Знакомьтесь, красавицы, Дима Цыбин, восходящая звезда оперативной службы. Не женатый.

— Жора успел о тебе рассказать, — проворковала пышная, и по несколько обескураженному взгляду сыщика можно было легко заметить, что тот успел забыть псевдоним напарника на время операции.

Они потусовались вчетвером, после чего разговор плавно перешёл к направлению «отметить в более подходящем месте».

— Только ни-ни. Мне сегодня нельзя, — шепнула Ольга.

То есть не сегодня запросто? Как-то слишком быстро сдаётся крепость, о которой покойный Илья мечтал только издали. Или нельзя было до восемнадцати?

Жили барышни недалеко, всего в трёх остановках троллейбуса. В загашнике у них нашлась бутылка шампанского, половина трёхлитровой банки яблочного сока, будто шампанское — такой крепкий напиток, что нужно запивать. Достали что-то по-мелочи нарезать к столу. Лёха, который Дима, очень вовремя ввернул, что для веселья этого мало. Даша в ответ вполголоса заметила, что Гена, продававший веселье, куда-то исчез, Оля, чуть ближе его знавшая, предположила — уехал на Новый год, дядюшка из ЦК комсомола наверняка достал классную путёвку. Всего лишь первокурсница, не сдавшая ещё первую сессию, Плоткина прекрасно ориентировалась, где, что и почём, кто чем дышит, от кого какая может быть польза. Элеоноре, тоже девушке не промах, речицкая студентка дала бы сто очков вперёд по разворотливости. С такой бы мутить бизнес… Но вот делить койку — вряд ли. Да и не требовалось.

О том, что Плоткина раньше пробовала дурь, Егор знал от Геннадия. Но требовалось, чтоб девицы сами вышли на тему, и они не подвели.

— У меня есть две порции кокса. Разделите на троих?

Лёха, наверно, офигел больше, чем когда на его глазах офицер ГРУ подвергался допросу с жестокими пытками. Следователь в роли распространителя наркотиков — это вообще за гранью понимая.

— На четверых? — уточнил сыщик.

— Не, ребята. Мне ещё товар встречать-принимать. Подарочки богатым семьям на Новый год. Ты же не прихватишь меня за фарцовку?

Болтая, Егор развернул два пакетика, объединил их содержимое и поделил на три дорожки. Ольга сама свернула трубочку и со знанием дела вдохнула одну. Лёха из троих справился наименее уверенно.

— Ты — рисковый, Жора, — уважительно заметила блондинка. — Порошок, фарца, будущая должность в ОБХСС.

— Рисковый и фартовый. Знаешь, в Ратомке скачки устраивают? Жаль, там нет нормального тотализатора, как в западных странах. Даже в Польше есть. Но меня познакомили с мужиком, он принимал ставки. Не все заезды, но часть я угадал. Вложил две сотни, поднял три с половиной. Но скачки — редкость. В карты в Минске играют скупо. В преф — вист/копейка. Если предлагают по-крупному да зовут четвёртым к трём, башку на отсечение: каталы лохов разводят.

Ольга слушала, широко раскрыв глаза. До рентгеновского взгляда москвички, просвечивающего душу на всю глубину кармана, районная барышня не доросла, хоть и стремилась. Восемнадцать — невесть какой жизненный опыт, при всей её прошаренности. Да и кокс, пусть в минимальной дозе, вступил в свои права.

— Я поговорю со старшим братом. Есть интересное дело. Там всё честно. Но ставка — от тысячи рублей.

— Говно вопрос! А что за рулетка?

— Не могу сказать. Пока не могу. Но ты звони.

Она легонько и многообещающе коснулась поцелуем его виска, Егор ответил смачным губы в губы. И откланялся.

Поцелуй — не измена.

Чего не сделаешь на службе Её Величеству королеве — социалистической законности.

Глава 11

В понедельник, отвозя Элеонору на работу с расчётом, чтоб успеть в РОВД до девяти, на очередную часовую пятиминутку, где реально полезны именно эти минуты, когда зачитывается сводка, а остальное — мудозвонство об укреплении дисциплины, Егор практически всю дорогу молчал.

На сегодня он наметил две больших вещи и кучу малых. Первая, по большому счёту, должна произойти без его участия. Получив официал по накладной, Кабушкина начнёт продавать левак. Так сказать, пилотная серия увлекательного и, хочется надеяться, продолжительного сериала.

Второе, нужно срочно ехать на Комсомольскую и просить Сазонова об оперативной разработке двух кренделей. Во-первых, Нестроева. С ним нужно торопиться и присмотреться внимательнее, а не ограничиваться запросами. Всё же смотрящий из воровского мира, ходатайствующий о снисхождении за комсомольско-партийного недоноска, это и повод для беспокойства самому Егору, и отличный шанс гэбистам прогнуться перед Москвой: вскрыли преступную связь уголовного мира с партноменклатурой. Во-вторых, требовалось установить и обнюхать братца Плоткиной. Что плохо, банальный автоугон — не дело КГБ, а приснопамятная бежевая «Волга» приведена в состояние «не бита, не крашена». Ну, почти. Стало быть, тесть владельца больше не гонит волну. С другой стороны, тема болельщиков автогонок для конторы актуальна. Кто резвится, делая ставки по две-три тысячи рублей? Какие-такие папы-мамы из горкома или ЦК снабжают деточек подобными суммами на развлечение? Ну, пятьдесят рублей, снял проститутку и радуйся, так нет — игра по-крупному. Простой советский инженер годами откладывает по несколько рублей с получки, чтоб накопить тысячу.

Планы треснули после звонка Элеоноры, обрывавшей телефон, чей пронзительный звонок Егор слышал, ещё поднимаясь по лестнице на второй этаж.

— Даю трубку Валентине.

— Да…

— Егор Егорович! Утром меня поймала заместитель директора нашего промторга. Привезла товарно-транспортные накладные на весь товар, причитающийся нам от грузин, и деньги по розничной цене, чтоб я пробила по кассе.

Голос Кабушкиной дрожал как струна. Комбинация привычная, когда со склада торга втихую по знакомым продают дефицит, а потом проводят через магазин. Но всю партию! Четыре десятка единиц джинсовой одежды, кожаные куртки и жилетки, сумки, портмоне…

— А вы?

— А что я могла сделать? Подписала. Та мне ещё двадцать пять рублей сверху совала, я отказалась. Мол — сочтёмся.

Матюгальник начал созывать на пятиминутку.

— В действиях работников торга усматривается состав преступления, предусмотренного статьёй 156−2 УК БССР: продажа товара со складов, баз или подсобных помещений торговых предприятий. Вы, дорогуша, стали соучастником преступления, наилучшим образом задокументированного. После совещания буду спасать ситуацию. Чтоб в магазине ни одной лишней пуговицы не было! Не говоря уж… Вы понимаете.

Он кинул трубку и, словно не нарезал во тьме круги по Сельхозпосёлку, рванул вниз на пятой передаче и успел проскочить в дверь перед самым носом замполита.

— Опаздываете, лейтенант! А ведь часть совещания будет посвящена вашему награждению приказом министра. Вы должны служить образцом товарищам, но сами же нарушаете дисциплину.

К его счастью, следом подбежал запыхавшийся командир роты патрульно-постовой службы, и дальнейший поток праведного гнева упал на его голову.

Егор отыскал Давидовича и плюхнулся рядом.

— Ну?

— Дашу. Сразу, как ты ушёл. Ольге предлагал, она — нет, у меня месячные. Но, по-моему, на тебя глаз положила. Мне не светило бы.

Несмотря на то, что сыщик реализовал только одну голевую комбинацию из двух, морда лучилась самодовольством, кадык на худой шее аж подпрыгивал.

— Оля — молодец. Хороший у неё вкус, раз меня выбрала. Ладно, накопаю делов по пединституту или институту иностранных, свожу ещё. Радуйся жизни, пока у тебя есть щедрый товарищ.

— А ты…

— А я услышал единственную фразу, ради которой развлекал вас целый вечер.

— Да уж, развлёк… Я первый раз нюхал!

— И?

— Класс. Но больше не надо, втянусь.

— Так у меня больше нет. Всё, что мне выделили для задания, вы и выжрали.

С высокой трибуны прозвучало:

— Отста-авить р-разговорчики!

С премией Егора поздравлял замполит, хлопал отечески по плечу начальник РОВД, с выражением острой зубной боли вымученно лыбился Сахарец, понимавший цену этой награды, а Егор переминался с ноги на ногу, будто торопился в отхожее место, и нет мочи терпеть.