Выбери любимый жанр

Вы читаете книгу


Билик Дмитрий - Застенец 3 Застенец 3

Выбрать книгу по жанру

Фантастика и фэнтези

Детективы и триллеры

Проза

Любовные романы

Приключения

Детские

Поэзия и драматургия

Старинная литература

Научно-образовательная

Компьютеры и интернет

Справочная литература

Документальная литература

Религия и духовность

Юмор

Дом и семья

Деловая литература

Жанр не определен

Техника

Прочее

Драматургия

Фольклор

Военное дело

Последние комментарии
оксана2018-11-27
Вообще, я больше люблю новинки литератур
К книге
Professor2018-11-27
Очень понравилась книга. Рекомендую!
К книге
Vera.Li2016-02-21
Миленько и простенько, без всяких интриг
К книге
ст.ст.2018-05-15
 И что это было?
К книге
Наталья222018-11-27
Сюжет захватывающий. Все-таки читать кни
К книге

Застенец 3 - Билик Дмитрий - Страница 2


2
Изменить размер шрифта:

– Кто Вы?

– Я… Я…

– Петер! – вскрикнула Марта и бросилась в объятия к мужу. Слезы градом лились из ее глаз. Лишь спустя полминуты она оторвалась от супруга. – Это доктор. Герр Клаус. Он лечил тебя.

– Лечил меня? – переспросил Петер. – От чего?

– Ты упал на лыжах и сильно ударился головой. Разве ты не помнишь?

– Лыжи, – задумчиво пробормотал мужчина. – Да, мы ездили на лыжах. А потом… потом не помню.

– Герр Бок, скажите, пожалуйста, как Вы себя чувствуете? – с замиранием спросил доктор.

– Чувствую? Нормально, все в полном порядке. Только есть хочу.

Все, что оставалось вымолвить доктору – единственное слово:

– Чудо.

* * *

От звука поворачивающегося в замке ключа Юля вздрогнула. Казалось, вместе с открывшейся дверью оборвалась и ее жизнь. Толика настоящей жизни, которая начиналась, стоило девочке остаться одной. Она надеялась, что мать уехала к подруге и вернется поздно, когда уже все будут дома, но ей сегодня не везло.

– Юлька! – от голоса родной матери у девочки похолодело внутри. – Дома, что ли?

Она знала, что таиться бессмысленно. От этого может выйти еще хуже. Поэтому выскочила в коридор, натянув дежурную улыбку. Мать могла предъявить претензию и по поводу хмурого вида. Вообще, все зависело от настроения. Перед матерью невозможно было выслужиться, если та не в духе.

– Чего лыбишься, как идиотка? Продукты на кухню отнеси. И аккуратнее, яйца не разбей. Аккуратнее, говорю, уронишь же сейчас! В кого ты такая? Руки как из жопы.

Юля промолчала. Она знала, что лучший способ избежать конфликта – в такие моменты не замечать подобных упреков. К тому же мать сегодня была не в таком уж плохом настроении, как обычно.

Правда, стоило немного расслабиться, как девочке тут же прилетел подзатыльник.

– Посуду почему не помыла?

– Я только пришла, – попыталась оправдаться Юля.

– Пакеты разбери и мой давай. Скоро отец приедет.

Конечно, для Юли он был никакой не отец – отчим. Но к Николаю девочка относилась хорошо. Хотя бы потому, что в его присутствии мать надевала маску «добрячки» и адекватной женщины. Так, поорет иной раз, но без рукоприкладства. А иногда Николай даже осадит ее, мол, чего к дочке прикопалась.

Правда, порой подобная защита выходила боком. Николай на работе был мастером, да еще на хорошем счету, частенько задерживался. Мать же «вела хозяйство». На самом деле этим занималась тринадцатилетняя Юля, однако кто девочке поверит? Поэтому как только за отчимом закрывалась дверь, Юльке припоминалось все.

На людях они были образцово-показательной семьей. Мать – эффектная женщина, способная украсить любой вечер. Николай – высокий молчаливый мужик с золотыми руками, клюнувший в свое время на красивую обертку. Юлин младший брат – красивый трехлетка с кудрями пшеничного цвета, которого девочка любила, скорее, вопреки всему. И она – угловатая, несмышленая, рукожопая, так похожая на «этого урода».

Этим уродом являлся ее настоящий отец, который сбежал от матери давно, девочке еще и пяти не было. Просто в один день его нервы сдали, и отец не пришел домой. В следующий раз муж с женой встретились в ЗАГСе по весьма серьезной причине: развод.

Отец даже пытался первое время видеться с Юлей, приносил игрушки и конфеты. Их мать рвала и выбрасывала. Игрушки обязательно были «дешевой дрянью», а от конфет девочку могло «разнести». Кто ее такую потом замуж возьмет?

Самого же отца бывшая жена все время материла и при каждой встрече всячески выносила мозг. Поэтому скоро он забыл к ним дорогу. Хотя алименты платил исправно.

Юля не винила его. Если бы она могла, то сама бы сбежала. Только куда? Родители матери умерли, бабушка со стороны отца тяжело болеет. Вот и осталась девочка одна в этом мире. Жила, сама не понимая, ради чего.

Многие ее сверстницы мечтали стать богатыми, знаменитыми, успешно выйти замуж. Юля была более приземленной. Она мечтала, что закончит девятый класс и тут же поступит в колледж. Любой, главное, чтобы предоставляли общежитие.

Вот и сейчас она так задумалась, что не заметила, как вытянутая кружка с надписью «Все люди, как люди, а я королева» выскользнула в эмалированную мойку и разбилась. У Юли кровь застыла в жилах.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

Девочка замерла, только вода теперь шумела на кухне. Она бы сейчас отдала все, чтобы стать крохотной, незаметной. Чтобы ее вовсе не существовало. Однако уже слышала, как шаркают тапки по линолеуму.

Разбить кружку – полбеды. Разбить Ее кружку – это катастрофа.

Мать влетела на кухню, остановившись на секунду, чтобы оценить масштаб трагедии. И как только увидела белые осколки с той самой надписью, скрипнула зубами. Ее глаза налились кровью, как у быка на корриде, а ярко накрашенные губы выплюнули единственное слово: «Дрянь!».

Юля сама не поняла, как все произошло. Она схватила огромный нож, лежащий в мойке и выставила перед собой. И только после испугалась своей поступка.

– Нож положи, – прошипела мать.

– Я… я не хотела… Прости меня, пожалуйста. Я…

– Положи нож. Ты же не хочешь, чтобы кто-то поранился? – голос матери стал на удивление спокойным, даже завораживающим. Словно она сейчас была опытным заклинателем змей, а Юля – опасной коброй.

– Мамочка…

– Положи его, и мы с тобой поговорим.

Девочка бросила нож в мойку. Нержавеющая сталь лязгнула, брызнула вода, а после все начало разворачиваться с поражающей скоростью.

Мать рывком схватила с батареи полотенце, которым обычно они протирали стол, и принялась хлестать дочь. Зло, в исступлении, еще больше заводя себя. Девочка сползла на пол и замерла возле плиты, пытаясь прикрыть лицо от ударов. Она знала, что если останутся синяки на видимых участках тела, ей придется еще хуже.

Юля молчала. Всхлипывала, вздрагивала от каждого удара, но не произносила ни слова. Обычно мольбы девочки лишь подстегивали мать. Надо терпеть. Сейчас она устанет, всегда устает.

Так и произошло. Вскоре мать тяжело задышала, согнулась пополам и стала злобно сверить дочку взглядом.

– Мразь, – тихо произнесла она с ненавистью. – И зачем я тебя родила? Всю жизнь мне испоганила. Ты и твой папаша.

Юля молчала. Она слышала это не раз и не два. Обычная история для обычного дня. Нельзя давать ей дополнительных поводов злиться. Надо терпеть.

Вот только именно сегодня с девочкой было что-то не то. Юля почувствовала, как в груди медленно поднимается странное, непонятное. Сначала испугалась, что ее стошнит прямо сейчас, здесь. И тогда мать совсем не успокоится. Но позже осознала, что происходящее внутри было непохоже на что-либо ранее испытанное. Сила. Чужая, незнакомая, пугающая.

Девочка, подняв голову, посмотрела на мать, чем заслужила новую порцию оскорблений.

– Ну что ты глаза вылупила, дегенератка? Мало тебе?

Она даже замахнулась, чтобы ударить ее и… застыла. В глазах матери сквозило непонимание, растерянность и страх. Чувство, так знакомое девочке и настолько чуждое этой взрослой женщине.

Мать дернулась, однако безрезультатно. Словно увязла в большой невидимой паутине. Женщина билась как муха, чувствующая скорое приближение паука. И Юля неожиданно для себя поняла: паук – это она сама.

Девочка неторопливо поднялась, разглядывая собственные руки. Нет, ничего не произошло, они были прежними. Не светились пальцы, не пылало пространство, не изменилось гравитационное поле вокруг. Даже вода все еще шумела в мойке.

Юля неторопливо подняла руку, однако ничего не произошло. Потом она подумала. А если быть точнее – «захотела». Мать отбросило к стене, припечатав с такой силой, что у женщины изо рта вырвался слабый стон. И тогда девочка поняла: это правда, это все делает прямо сейчас она.

– Юлечка, послушай, Юлечка… – торопливо тараторила мать, пытаясь носками тапок достать до пола. Однако девочка была сосредоточена, даже излишне, сконцентрировавшись на своих новых способностях. – Давай успокоимся. Скоро придет отец, надо Леву еще из садика забирать. Давай, ты меня отпустишь.