Имперец. Том 4 (СИ) - Романов Михаил Яковлевич - Страница 22

— Давай так, — проговорил я, — ты сейчас быстренько расскажешь, какого хрена тут происходит, и умрешь быстро и безболезненно.

Мужчина лишь рассмеялся:

— Парень, здесь все смертники. Мы сюда пришли за очень большие деньги для наших семей, так что у тебя нет ничего такого, чем ты или этот мальчишка могли бы меня соблазнить.

«Это мальчишка» сейчас как раз добил второго своего противника и обернулся ко мне.

— Беседу беседуем? — спросил я у Ивана.

Тот отрицательно покачал головой:

— Я уже с одним побеседовал, они ничего не знают, — ответил цесаревич. — Только время тянут.

— Жаль, — вздохнул я и без долгих рассусоливаний сломал своей жертве кадык.

Иван в это время закрывал глаза последнему своему верному гвардейцу — в бою наследник престола потерял всех. Раненый умер, так и не дождавшись помощи, а двух других перемолола схватка.

— Нас сильно потрепали на парковке, — пояснил Иван, поднимаясь на ноги.

— Я понял, — кивнул я, шагая к девушкам и громко предупредил. — Василиса, я иду!

Светловолосая макушка показалась из-за барной стойки, и невеста подозрительно на меня посмотрела. Убедившись, что это действительно я, девушка встала в полный рост и вздернула Шереметьеву. Обе девчонки были испуганы, бледны, но держались удивительно хорошо. Вот что значит хорошее воспитание — истерики откладываются до лучших времен. Или хотя бы до тех пор, пока мы не выберемся из очередной жопы.

— Анастасия, я рад, что с вами все в порядке, — Иван кивнул девушке со всем возможным достоинством, какое только могло быть у человека с таким пожеванным видом, и тут же спохватился. — Кстати, а вы что тут делаете?

— Готовились к новоселью, — охотно пояснил я. — А потом присоединились к твоей вечеринке.

Иван немного криво улыбнулся в ответ и окинул взглядом заваленный трупами холл этажа.

— Надо выбираться, — произнес я очевидное, пока никто не вздумал тут начать рвать с горя волосы на голове или других частях тела.

Цесаревич достал из кармана телефон и констатировал:

— Не ловит.

Тут я не выдержал и рассмеялся:

— Конечно, не ловит! — сквозь смех ответил я. — Ради того, чтобы тебя убить, не пожалели обвалить весь торговый центр. Убийцы — твоя собственная охрана. И ты думаешь, твои недоброжелатели не позаботились привезти с собой глушилки? Взрыв около Кремля, такое не скроешь. А вот тот факт, что наследник престола еще не мертв — очень даже.

Цесаревич посмотрел на меня мрачно и немного растерянно, и я как-то сразу вспомнил, что передо мной всего лишь мальчишка восемнадцати лет от роду. Да, родовитый, богатый, выросший в строгости и власти, но все же мальчишка. На жизнь которого последнее время только ленивый не попытался покуситься.

— Надо выбираться, — повторил я и добавил для ясности: — Самим.

Москва, Кремль, Дмитрий Алексеевич Романов

Дверь кабинета распахнулась без стука и без разрешения. Бледная как смерть секретарша выдохнула:

— Ваше Величество! Бунт!

Император, сидящий в своем рабочем кресле и что-то набиравший на клавиатуре, спокойно кивнул.

— Я в курсе, — без единого намека на волнение в голосе ответил он.

— Ваше Величество!

— Зоинька, сколько раз сказал — заходить без стука нельзя, — не отворачивая головы от экрана, произнес император. — Мы не на базаре.

Пальцы Дмитрия Алексеевича замерли над клавиатурой. Сквозь плотно закрытые окна доносился шум боя. Перестрелка, крики команд и предсмертные восклицания.

Секретарь продолжала стоять на пороге, разрываясь между желанием закрыть дверь и за шкирку вытащить упрямого мужчину из-за рабочего места.

А меж тем государь, пробежавшись глазами по экрану, с силой бахнул по кнопке «Ввод» и поднялся.

— Ну, чего застыла? — спросил император, накидывая пиджак. — Код черный.

Секретарь мгновенно прищурилась и преобразилась. Глаза сузились, черты лица заострились. Зоя Константиновна приложила ладонь к сердцу, поклонилась императору и покинула кабинет и приемную.

Императрица могла думать сколько угодно, что это она подбирала секретаря мужу, но на самом деле это император подбирал себе помощницу.

И сейчас эта помощница должна раствориться среди паникующей прислуги, чтобы поднять верных императору людей. Если кто-то думает, что может перерезать провод или заглушить сигнал или магию, то он забывает об одной простой вещи.

Нельзя заглушить чью-то честь и чью-то преданность.

Москва, Лубянка, кабинет боярина Нарышкина

Дверь кабинета Нарышкина распахнулась, и короткая очередь изрешетила место главы службы внутренней безопасности.

Пустое кресло.

— Сбежал, сукин сын! — в сердцах выплюнул один из вошедших.

— Боярин, падла, всегда тонко чувствовал, когда надо дожимать, а когда дать заднюю… — задумчиво проговорил другой мужчина, обходя кабинет в поисках чего-нибудь интересненького, чем можно было бы поживиться.

— Думаешь, его уже нет в Москве? — с сомнением спросил третий.

— Или в Империи, — пожал плечами его собеседник.

— Ладно… Пойдем вниз спустимся, может, кого полезного удастся вынуть.

— Угу, — ответил второй.

— Только это, — заколебался первый. — Может, с нашими ребятами помягче?

— А чего мягче? — хмыкнул тот, что искал, чем поживиться.

Нашел, кстати. Боярский бар был более чем удачной добычей. Мужчина щедро плеснул себе дорогого коньяка в бокал, хлопнул, как водку, и продолжил:

— Бей своих, как говорится, чтоб чужие боялись.

Оценить шутку присутствующие не успели.

— Привет, мальчики, — раздалось от входа в кабинет.

«Мальчики» обернулись и увидели одну из местных секретарш. Совершенно бесполезный элемент системы, зато они прекрасно вписывались в интерьер и радовали глаз подавляющего большинства трудящихся в здании мужчин.

— Э? — глубокомысленно изрек один из них, а в следующую секунд комнату по диагонали разрезала пулеметная очередь.

Лубянка, то же время, приемная Серова

Людочка любила свою работу нежно, душевно и всегда отдавалась ей на все сто. Вот и сейчас девушка вдохновенно красила губы помадой и надеялась, что начальника сегодня не будет на рабочем месте, чтобы отчитать ее за одежду не по уставу. Короткая юбка, конечно, не для офицера внутренней службы безопасности, зато какие у нее в ней ноги!

Лежащий на столе телефон коротко пиликнул входящим текстовым сообщением. Никаких особенных слов там не было — лишь маленький графический символ — черный квадрат.

Людочка тяжело вздохнула, выдвинула нижний ящик стола, выдвинула фальш-дно и принялась быстро, неестественно быстро собирать огнестрел. И думала девушка не о том, что ей пришло уведомление наивысшего приоритета, а о том, что Антон Васильевич ее сегодня точно увидит и башку оторвет за неуставной вид.

Прицепив ремни с дополнительными магазинами на бедра, Людочка окинула себя критическим взглядом и решила, что, если они переживут эту заварушку, она точно выйдет замуж. Такие ноги нельзя прятать в уставные брюки, они должны радовать хотя бы одного мужчину!

Куда там надо идти по протоколу, к Нарышкину?

Москва, Кремль, Дмитрий Алексеевич Романов

— Папа, что происходит? — повторяла один и тот же вопрос царевна, семеня за императором.

Ее мать же, наоборот, была молчалива и спокойна.

Бунт — это то, к чему любой правитель должен быть готов. Даже в самое сытое время найдется какой-нибудь мудак, возжелавший власти.

— Вам с мамой надо немного прогуляться, — ответил государь.

Они шли сквозь абсолютно пустые палаты и покои, распахивая двери одни за другими, нигде не задерживаясь, ничего не трогая, никуда особенно не смотря.

Все верные люди сейчас бились в начале здания, давая императорской семье немножко времени. Давая императору немножко времени. Мало кто сегодня выживет, но те, кто выживут — получат свое сполна.