Имперец. Том 4 (СИ) - Романов Михаил Яковлевич - Страница 12

— Мы с тобой тогда будем на пенсии, греть косточки у камина, попивать коньячок и рассказывать внукам страшные сказки, — покачал головой Серов.

У Антона Васильевича с этим делом все было давно устроено. Жена, трое детей разного возраста, приличная ведомственная квартира, которую Виктор Сергеевич Нарышкин обещал отдать в собственность по окончании службы. Небольшой домик за городом, где супруга со свойственным женщинам вдохновением выращивала всякое, чтобы потом с энтузиазмом крутить банки на зависть товаркам. У Серова была жизнь вне службы и будет после.

А у Лютого?

Этот разговор заставил силовика крепко призадуматься о собственных перспективах. С личной жизнью у мужчины было никак. Ну, одноразовые любовницы не в счет — они все хотели или денег побольше, или работенку для своего мужа поспокойнее. А как поспокойнее, когда ты столько лет клал нехороших людей лицом в пол? Это же не офисные бумажки, которые можно поменять одни на другие. Это часть жизни, часть личности.

Вон он как-то пил в клубе у Мирного с одной девицей, она его хорошо понимала. Добрая девушка даже такси вызвала, чтобы уважаемый гость добрался до дома со всем комфортом. Как же ее звали?..

Аделина? Агриппина? Алевтина? Афина!

Афина… Явно какой-то творческий псевдоним. Надо бы навести справочки о доброй девушке да отблагодарить. Например, ужином. Ужином, да, определенно.

— Игорь, прием! — вырвал Лютого из задумчивости хозяин кабинета. — Мы будем о способностях Мирного докладывать наверх?

Силовик сфокусировал взгляд на Серове, немного помолчал, осмысляя сказанное, и удивленно спросил:

— Каких способностях? — произнес он негромко. — Людям кости ломать? Так об этом и так все знают. А оно, глядишь, вполне может так случиться, и пригодится в какой-нибудь сложный для страны момент.

Мужчины переглянулись и синхронно хмыкнули. Лубянка вся была на прослушке, но то, что не сказано вслух, разве ж пришьешь к делу?

Москва, Бойцовский клуб, Александр Мирный

Днем ранее я попросил Афину подготовить список наиболее лояльных бойцов из тех, кто достался нам в наследство от Грифа. Список вышел небольшой, всего семь человек, зато один другого краше.

— Вот этот сразу нет, — заявил цесаревич, протягивая мне лист с резюме бойца.

Явление боярича Новикова ко мне в подвал обосновать было легко и просто — мы ж соседи. А вот присутствие его группы сопровождения уже легализовать гораздо сложнее. Телохранители не готовы были мяться на входе, выпуская объект из поля зрения, но все прочие варианты наблюдения напрочь ломали инкогнито наследника трона.

Пришлось вывести ребятушек на спарринги в клетке, а нам с Иваном засесть в зале. Вроде как парни пришли на собеседование, а я с другом что-то обсуждаю. Афина, понятливая девушка, квадратных вопросов не задавала, да и вообще носа из своего кабинета не показывала. Девушка была ну очень занята — составляла заказ на мебель. Ну и с кем-то письменно флиртовала по телефону. Последнее я только предполагал, но до того у помощницы был вид мечтательный и самую чуточку глупый.

— Почему? — вяло поинтересовался я, наблюдая, как охрана цесаревича лениво валяет друг друга по полу.

— Он же сидел, — пояснил наследник престола таким тоном, как будто это все объясняло.

— Сидел он за воровство, и то от безысходности, — ответил я, пожав плечами. — Они тут все от безысходности, Твое Высочество. Представь жизненную ситуацию, когда тебе нужно вот туда заходить несколько раз в неделю и надеяться, что тебя не слишком сильно покалечат? — я кивнул на клетку.

Иван проследил за моим взглядом, но вдруг спросил не по теме:

— Что ты о них думаешь?

Не то чтобы оценивать телохранителей наследника престола, не слишком активно сражающихся в клетке, входило в мои новые обязанности, но и оставлять вопрос без ответа я не стал.

— Работают по уставу, ответственные, хорошо подготовленные, — охотно поделился впечатлением я, а затем подумал и добавил: — Но как будто без души.

— Без души… — медленно повторил Иван на выдохе, о чем-то размышляя. — Но телохранителям и не рекомендуется заводить тесный контакт с охраняемой персоной, разве нет?

Строго говоря, телохранителем я никогда не был. Но бывал тем, кто этих ребят упокаивает. Так что вздохнул, взъерошил волосы, немного помолчал, подбирая слова.

— Не знаю, как это сформулировать, — сказал я. — Но предыдущая команда, мир их праху, мне казалась более живой. Эти… Чисто механическая работа.

Мы помолчали, и я решил поднажать:

— Зато мои ребята будут твоими самыми верными псами!

Цесаревич вздохнул, снова посмотрел на разложенные бумаги и заново поднял резюме, которым в меня тыкал:

— Если кто узнает, что в особом отделе наследника трона бывший заключенный, это будет такой скандал, — произнес Иван.

— Если узнают, — медленно проговорил я, — сыграешь на публику. Что ты такой милостивый и все понимающий, вот дал шанс исправиться парню, которого тяжелая нужда толкнула на кривую дорожку.

— Алекс, военные не поймут, — медленно произнес он.

— Твои военные через одного тащат со складов все, что плохо лежит, к себе на дачи. Тут еще непонятно, кто больше вор — тот, кого за корку хлеба посадили, или тот, кто вагонами тырит, — возразил я, глядя на своего соседа. — И только попробуй сделать удивленные глазки.

Цесаревич и не стал, лишь недовольно поджал губы.

— Но это все если узнают, — еще раз повторил я. — А мы же с тобой понимаем, что если красивенько подправить личное дело у парнишки, то и узнавать будет нечего.

— Почему ты в него так вцепился? — недовольно спросил Иван. — Он же боец, откровенно говоря, никакой.

— Боец — да, — согласился я, не став спорить с очевидным. — Зато профессиональный щипач и домушник. Такой войдет в толпу твоих разряженных вельмож и какую интересную записулечку выудит, а то и мобильный телефон с компроматиком. Или наоборот — подложит туда, где ничего не было, но очень нужно, чтобы оно там появилось. Лубянка, скажем честно, она же только поломать способна да в каменный мешок посадить. А тебе, Твое Высочество, по жизни очень и очень понадобится проворачивать делишки серой морали. Корона обяжет.

Цесаревич недовольно дернул щекой.

— И все-таки это будет отвратительный скандал, если его судимость всплывет, — упрямо повторил наследник трона.

— С этим не спорю, — легко согласился я. — Но только если всплывет.

— А как не всплыть-то? — чуть повысив голос, возмутился цесаревич. — Их же проверять будет служба безопасности отца, а там хоть и не болтают, да такое шило не утаишь!

— Иван, ну ты чего как маленький? — раздраженно спросил я. — Дай ценное указание, пусть подотрут в документах.

— Чем? — растерялся наследник трона.

— Ластиком! — рявкнул я. — Одолжить?

Иван с минуту смотрел на меня оторопело, а потом покачал головой.

— Ты иногда так легко балансируешь на грани закона, что мне неспокойно, — признался наследник престола.

— Я балансирую в твоих интересах, — пожал плечами в ответ, вернувшись к наблюдению за бойцами в клетке. — И потом, я ведь уже говорил — серая мораль, корона…

— Да понял я, понял… Ладно, — наконец сломался Иван. — Но для начала я хочу на каждого из них глянуть лично.

— В бою? — живо заинтересовался я.

— Нет, пообщаться, — ответил цесаревич. — Понять, что за человек. Нет ли среди них мерзавцев.

У меня чуть-чуть не сорвалось с языка ехидное замечание «А это ты как определяешь?». Еле удержал в себе!

Несколько дней спустя, Александр Мирный

Наше творческое сотрудничество решено было начать с сования пальцев в розетку. Проще говоря — Его Высочество изъявил желание пообщаться с левой молодежью.

— А почему их нельзя вызвать в Кремль? — в сотый раз докапывался я до Ивана.

— Это будет демонстрация силы. А я бы хотел поговорить с ними по душам, — спокойно ответил цесаревич.