Кокаиновый сад - Саломатов Андрей Васильевич - Страница 24

— Черт, что–то в этом все–таки есть, — на ходу пробормотал Дыболь и принялся мысленно переводить все названия, которые ему попадались в городе.

Добравшись до злополучного картофельного поля, Саша и на этот раз с неменьшим отчаянием посмотрел туда, где должен был стоять его космический корабль. Убедившись, что за несколько дней ничего не изменилось, он мысленно придушил Джина, шепотом обозвал его всеми нехорошими словами, какие знал и трусцой побежал через поле.

Лес встретил Дыболя леденящим предсмертным воплем. Заиндевев от ужаса на месте, Саша долго стоял прислушиваясь к каждому шороху, но крик не повторился и беглец осторожно двинулся дальше. Зрение и слух у Дыболя обострились до крайности. Он крался меж кустов и деревьев как кошка, ловил каждый звук и резко поворачивался на любое шевеление в пределах видимости.

Еще издали Саша услышал тяжелый топот и треск ломаемых кустов. Кто–то быстро приближался к нему со стороны города, и Дыболя охватила паника. Он кинулся влево, но ему тут же показалось, что чудовище направляется именно туда. Затем Саша побежал вправо и снова вернулся на прежнее место. Потеряв от страха всякую возможность соображать, Дыболь бросился назад и спрятался за могучим сухим стволом.

Топчась на месте, Саша случайно наступил на какую–то невзрачную кочку. Кочка со свистом выпрыгнула у него из–под ноги, громко чавкнула и плюнула в Дыболя чем–то ядовито–зеленым. Плевок попал Саше прямо на рукав, и на этом месте тут же образовалась дырка величиной с кулак. Вскрикнув от омерзения, он мгновенно скинул пиджак и швырнул его в ядовитую тварь. Пиджак с фырканьем ускакал в кусты, и сразу же совсем рядом снова раздался вопль.

В который раз за одно лишь утро покрывшись холодным потом, Дыболь резко обернулся и за редким березовым молодняком увидел трехметрового монстра, который с яростью пинал ногами нечто похожее на полуголого дикаря. Жертва корчилась на земле, подставляя разъяренному чудовищу то один, то другой бока, и уже не вопила, а только стонала и охала.

В следующий раз Саша увидел сразу несколько человек, внешностью больше напоминающих коренных обитателей амазонской сельвы. Ничего не замечая от ужаса, они пробежали мимо Дыболя толпой, словно связанные между собой невидимыми путами. Вид у них был беспомощный и жалкий, как у жертвенных животных. И если бы Саша был знаком с классической литературой, он пожалуй вспомнил бы слова Эсхила: «теням сов подобны были эти люди…».

Не дожидаясь появления охотника, Дыболь упал на четвереньки и в мгновение ока оказался в кустах. Он так вжался в землю и настолько слился с ландшафтом, что даже сам основатель системы Станиславского, окинув взглядом этот участок леса, не раздумывая, сказал бы: «верю, тебя здесь нет!»

Почти весь день Саша пробегал по лесу, и только когда вечернее солнце оседлало верхушки деревьев, чудовищная охота на людей и за людьми прекратилась. Кто с добычей, кто налегке, гомоловы и охотники вернулись в город, и в лесу наконец стало поспокойнее.

Таких психических перегрузок Дыболь не испытывал никогда в жизни. Обессилев от изнуряющего бега и не менее изматывающего страха, после бессонной ночи он принялся искать место, где можно было бы, не рискуя жизнью, преклонить голову. В какой–то момент Саша даже малодушно пожалел, что сбежал от своей раздражительной, но все же заботливой хозяйки. Только сейчас он по–настоящему понял, что его тесная клетка действительно является самым безопасным местом в этом кровожадном мире. Но о возвращении назад не могло быть и речи. В бешенстве да с похмелья Розалинда могла перегнуть палку в наказании и забить его до смерти.

В поисках укромной норы или дупла Дыболь вышел на опушку леса и убедился, что все это время он лишь кружил на небольшом пятачке. Слева над полем возвышалась злосчастная башня, рядом с которой Феофан назначил ему встречу, а дальше медленно погружался в вечерние сумерки ненавистный город динозавров.

— Хватит! — держась за березу, сквозь зубы проговорил Саша. — Больше не могу.

КАМЛАНИЕ

Дождавшись, когда последние теплые краски закаты растворились в чернильной мгле, Дыболь двинулся в сторону башни. В темноте он не осторожничал, тем более, что противоположный край картофельного поля был слабо, но освещен уличными фонарями, а значит ни одно чудовище не ускользнуло бы от его рыскающего взгляда.

Феофана у башни ещё не было. Усевшись на землю, Саша прислонился спиной к прохладным кирпичам и почти сразу уснул. Но беспокойный сон его продлился недолго. Дыболю даже показалось, что он только успел прикрыть глаза, как его потрясли за плечо.

Встрепенувшись, Саша с воплем вскочил на ноги, но Феофан его сразу же успокоил:

— Тихо–тихо–тихо. Свои.

— Я уж думал, ты не придешь, — первое, что пришло ему в голову, автоматически соврал Дыболь, хотя подобное сомнение на протяжении всего дня ни разу не посетило его.

— Как же не приду, когда уже пришел, — задиристо ответил Феофан. — Ты меня ещё не знаешь. Вот, знакомься — Агриппа. Тот самый третий, о котором я тебе говорил. Ну теперь мы им устроим.

Из–за спины Феофана выплыла черная тень маленького роста, но с большой головой, размеры которой очевидно увеличивала дикая прическа. В темноте лица Агриппы не было видно, но протянутую руку Саша сумел разглядеть и поспешил пожать её. Только сейчас он заметил, что небо заволокло низкими облаками, исчезли луна и звезды, и человека трудно было разглядеть даже в метре от себя.

Дыболь и с самого начала не верил, что какими–то заклинаниями можно рассеять этот чудовищный морок, а когда дошло до дела, он и вовсе раскис.

— И что, ты сейчас поколдуешь, и мы окажемся дома? — с сомнением спросил он.

— Не я, а мы, — строго ответил Феофан. — И не поколдую, а совершу обряд изгнания бесов с нашей русской земли. Потерпи, сам увидишь. Осталось дождаться полночи. Часа полтора у нас ещё есть. Отсидимся здесь.

— Я есть хочу, — тихо проговорил Саша. — Сутки ничего не было во рту. Может у тебя есть что–нибудь с собой?

— Откуда? — удивился Феофан. — Потерпи, немного осталось. Дома поешь.

Дыболь снова уселся на свое место, к нагретым спиной кирпичам, и Феофан с Агриппой тут же последовали его примеру.

— Ты–то как связался с Джином? — поинтересовался Феофан.

— Да, — махнул рукой САша. — Это неинтересно. Лучше расскажи, как ты сюда попал.

О! — даже не воскликнул, а простонал Феофан. — Это целая история. Затем он помолчал и наконец проговорил: — Ладно, все равно ждать полуночи. Слушай. Это очень поучительная история.

ИСТОРИЯ ФЕОФАНА

— В том мире я был писателем. Извел, наверное, пол тонны бумаги, и один мой рассказ даже был опубликован в патриотической газете. Я купил пятьсот экземпляров своего рассказа, застелил полы комнаты и целый час танцевал на нем. Я был счастлив и полон надежд. Передо мной рисовались такие перспективы, что стыдно рассказывать. Понятно какие: слава, гонорары, литературные премии, выступления по телевизору, — Феофан тяжело вздохнул и посмотрел на небо.

— Я дарил газету с рассказом всем родственникам, знакомым и даже незнакомым людям. «Вот, — говорил я, — здесь мой последний рассказ.» Люди читали мое сочинение, и в этот момент в глазах у них я читал уважение и даже восхищение. Правда, дальше первого опубликованного рассказа дело не пошло. Мои романы и повести отказывались печатать. Рукописи возвращали со словами: «Интересно, но слишком претенциозно». Я несколько раз пытался выяснить, что они имеют в виду. Но так и не смог, — демонстрируя свою беспомощность, развел руками Феофан.

Весь этот литературный угар длился около десяти лет. И однажды чаша моего терпения переполнилась — я решил сжечь свои рукописи. И, представь себе, сжег. Когда в кухонной раковине палил свои опусы, я все ждал: вот сейчас позвонят в дверь, я открою, и в квартиру вбежит моя любовница Клара! Она кинется к горящим рукописям, потушит огонь и прижмет к груди стопку обгоревших по краям листов! Но я напрасно ждал, — упавшим голосом продолжал Феофан. — Она не пришла, а мои романы сгорели.