Шок и трепет 1978 (СИ) - Арх Максим - Страница 46

Приняв решение, шагнул к Кравцову и, положив руку на рычаг телефонного аппарата, дал отбой связи.

— Погоди звонить.

Столь явное нарушение любой возможной субординации заставило обоих полковников с негодованием и удивлением посмотреть на меня.

— Погоди, — вновь сказал я и, убрав руку с телефона, решил более детально обрисовать старшим товарищам сложившееся положение. — Этот звонок ничем хорошим для нас всех не закончится. Для меня — понятно. Они обрадуются, что я найден и с новой силой начнут стирать меня в порошок.

— С чего ты это взял? Никто тебя в обиду не даст. Твой вопрос курируется на уровне ЦК. Они решили тебя вернуть. И им виднее! — отмёл мои доводы Кравцов, наблюдая за белёсым цветом кожи, недавно порозовевшем Зайцева.

— Я не вправе советовать ЦК, — категорично ответил я и сразу же нагнулся под стол, чтобы вытащить от туда хозяина кабинета, — но всё же мне сейчас не хотелось бы ни с кем из них встречаться. Я слишком на них злой!

Посадил полковника на диван. Дал воды и неровно прошёлся по ковровой дорожке кабинету.

— А если им очень надо, то я уже сказал: пусть приезжают сюда, — продолжил я и подойдя к столу ударил по нему кулаком, — и стоя тут — передо мной, пусть объяснят свои поступки и расскажут, как они дошли до жизни такой⁈

Оживший было полковник собиравшийся поставить пустой стакан на стол, вновь ослабел на ноги и упал.

Вновь пришлось привлекать Кравцова и уложить тело на диван.

— А вообще, я Вам уже сказал. Мной они не ограничатся. Они и вами займутся вплотную. Так что и вам обоим, тоже будет несдобровать. Хотите знать почему? Извольте навострить уши. Вы, товарищ Кравцов, вновь получите, по самое не балуйся за то, что не сможете меня склонить на их сторону. А я, нужно сказать, совсем не склонюсь. Это я вам ответственно заявляю. Ну а Вы, — я перевёл взгляд на командира дивизии, — тоже отхватите фунт лиха.

— Это почему? — уже не белее, а серее прошептал тот.

— А потому, что сюда, на территорию вверенной Вам части, нахлынет огромное количество всевозможных проверок. И не просто проверок, а проверок Минобороны СССР и Генштаба. И всем им будет очень интересно, как так получилось, что попавший в вашу часть юный талант, уже через две недели стал посылать всех и вся во все стороны.

— Но я же…

— Не устроит их пояснение, что Вы же… Им нужен будет козёл отпущения, и они, без сомнения, его найдут. Прошлый командир части уже сидит, а значит он на роль главного злодея, уже не тянет. Поэтому на данную сомнительную роль будет назначен другой персонаж. И этим персонажем, разумеется, будете Вы!

Я не культурно показал указательным пальцем на Зайцева, в который уже раз полностью обалдевшего, на этот раз от такой печальной участи. Мне тоже было его жалко, но поделать я ничего с этим не мог. Отступать от своих намерений я не собирался.

Кравцову моя пламенная речь не понравилась. Но он не стал вступать в прямую перепалку, а решил успокоить военного.

— Не обращайте внимания на слова этого юнца, товарищ полковник. Васин, как всегда, преувеличивает. Вы возглавляете часть менее недели. Так что вряд ли вам смогут хоть что-нибудь серьёзное предъявить.

При этих словах, почувствовав поддержку со стороны компетентного товарища, хозяин кабинета немного воспарял духом и согласился с поддержавшим его комитетчиком.

— Да, меня не за что упрекнуть. Я меньше недели тут.

— Ах, не за что? — возмутился я. — Меньше недели Вы тут? — и устрашающим голосом спросил: — А бордюры на вверенном Вам объекте все покрашены? А казармы все побелены? А Дом культуры отремонтирован? А разметка на плацу нарисована? Нет? Ну тогда и не взыщите!

— Да, где я краску-то возьму на всё это?!?! — неожиданно закричал полковник и истерически посетовал: — Прошлый интендант всё по дачам развёз — сволочь, хапуга!

— Это к делу не относится, — отмахнулся на реплику начальства я. — Раз не было у вас краски, то её следовало бы достать. Как там у нас в армии-то говорится: «Не хочешь, научим! Не можешь, заставим!» Вот и в отношении покраски зданий, бордюров и плаца, эту же пословицу можно переиначить. Например, как: «Нет краски, так разбейся, но найди и покрась всё, что надо покрасить и что не надо!»

Услышав мою вольную трактовку народной мудрости, Кравцов хохотнул и скептически заявил:

— Ну, пошёл трепать — язык без костей.

Я обиделся на столь не лестный отзыв и пожал плечами:

— Как хотите. Делайте, что вам угодно. Я предупредил — будет кипишь. И покраску вам обязательно припомнят!

— И что же тогда делать? — запаниковал полковник, очевидно посчитав, что мои страшилки могут стать реальностью.

— Всё очень просто. Сделать, так как я предлагаю.

— Как?

— Пусть мой однофамилец, дядя Миша, смотается в Москву и заедет ко мне домой. У меня под подушкой лежит тысяч семьдесят. Пусть захватит их и прямиком сюда. Купим материалов, наймём рабочих и приведём воинскую часть в порядок.

От такого предложения оба полковника впали в ступор.

Первым от шока отошёл командир части.

— Но это же не по правилам.

— Почему не по правилам? Деньги же не ворованные, а честно заработанные советским артистом. Можно назвать это мероприятие, например, спонсорской помощью.

После таких откровений всем стало ясно, что я не шучу.

А и на самом деле не шутил. Деньги мне всё равно девать было некуда, а тут хоть на дело пойдут.

Но Кравцов думал иначе. Он покачал головой, а потом, покрутив пальцем у виска, показывая его отношение к столь перспективной идее, обломал, обрадовавшегося было от возможности получения фондов, хозяина кабинета.

— Не вздумайте соглашаться. Вас за такие новаторства точно посадят.

— Да я и не собирался, — расстроено произнёс Зайцев, который, вероятно, решил схватиться за моё малоадекватное предложение, как за спасительную соломинку.

— Вот и хорошо, — хмыкнул комитетчик и, посмотрев на телефон, произнёс: — Саша, в Москве уже практически всё знают. Генерал Петров обязательно захочет встретиться со спасителем своего сына. Тот тебя опознает. Так что смысла скрываться нет. К тому же на КПП, в тот момент, когда ты был мной опознан, было множество людей. Теперь все они узнали, кто ты есть. А там кроме всех прочих был и военный следователь — не помню как его фамилия — лысый такой. Так вот, он тоже всё прекрасно слышал и обязательно доложит своему руководству. Они запрос от нас получали, а потому, как и положено, доложат в Москву. И даже если я обману беспокоящееся о твоей судьбе руководство, это ничего не изменит. Просто тебя, в лучшем случае раскроют не сегодня, а завтра. И это не предположение, а объективный анализ обстановки. Так что моё молчание ничего для тебя не изменит. А вот для меня это, скорее всего, печально обернётся. За неисполнение приказа и попытки скрыть важные сведения, в лучшем случае уволят с позором. Ты же не этого хочешь? — и, увидев, как я в отрицании качаю головой, продолжил: — Тогда давай я сообщу о тебе генерал-майору Петрову. Он ждёт моего отчёта. А затем мы с тобой подумаем о дальнейших действиях. Идёт?

— Давай, дядя Миша, — вздохнул я и, нарушив вновь субординацию, не спросив разрешения сел рядом с командиром воинской части. Тяжело дохнул и сказал: — Но всё равно — я не сдамся! Им так просто меня не взять!

— Эх, Васин, Васин. Не живётся тебе спокойно, — покачал головой комитетчик и приказным тоном, не терпящим возражений, попросил:

— Оба выйдите, пожалуйста, в коридор. Мне необходимо переговорить конфиденциально.

Москва. Кремль

В конце заседания «малого» состава Политбюро, как всегда, было оставлено время на обсуждение дополнительных, не предусмотренных планом заседания, дел.

И объектом обсуждения, в который уже раз, стал мелкобуржуазный приспособленец, фактически диссидент, проводник мировой буржуазии, свихнувшийся панк и пропащий человек по фамилии…

—…И поэтому я вновь предлагаю вернуться к вопросу, о возвращении Васина в строй, — категорически заявил Председатель Правительства Алексей Николаевич Косыгин. — Деньги, которые этот парень зарабатывает нашей стране, огромны. Мы не можем не использовать такой уникальный ресурс. Уже прошло две недели, как Васин ничего не произвёл. А ведь в недавнем прошлом за точно такой же период времени он уже ухитрялся снять фильм. Взять того же «Терминатора». Да он его за неделю снял!