Виконт Линейных Войск 7 (СИ) - Котов Алекс - Страница 49

Эрин шарит глазами в поисках хоть чего-то. Укрытия на их равнине точно не было, но… щит!

Стиснув зубы, она подтягивает приглянувшийся артефакт к себе, оставляя незащищенными лишь ноги.

— Два. Один… Сейчас!

Герцог взмахивает рукой, останавливая в воздухе продолговатый снаряд, что летит прямо в них. Но рассмотреть его не удается, чугунная болванка взрывается, осыпая всё вокруг шрапнелью.

Осколки стучат по щиту и по доспехам Герцогини, что мгновенно закрывает собой супруга. Герцогине не везет, часть осколков впиваются в спину, пробив броню.

— Не останавливай их! — Шипит она. — Лучше загоняй…

— Поглубже в землю! — Мигом подхватывает он.

Следующий снаряд, упавший поблизости, забуривается в почву так глубоко, что взрыв лишь заставляет ее вспучиться, оставив в глубине все смертельные осколки.

Придерживая друг друга и падая каждый раз, когда снаряд приземляется достаточно близко, пара удаляется под продолжающуюся канонаду пушек…

Глава 22

— Как обстрел закончился — меня вытащили с поля боя, но… мы потеряли большую часть рыцарей. Поэтому я бы назвала этот бой… в лучшем случае ничьей. — Заканчивает рассказ Эрин.

— Выглядишь неплохо для человека со сломанными ребрами.

— Все в порядке, я уже была у целителя. Вот только с рукой не повезло, ее так и не нашли. Наверное, разорвало на части снарядами, придется выращивать новую, но… у целителей сейчас полно более важной работы, я пока потерплю.

— Раньше ты бы предпочла скорее вернуть руку, чем спасти людей. — Замечаю я.

— Пожалуй… — Меланхолично отвечает она и замолкает.

Несколько минут мы идем молча. Лишь хлюпанье кровавого болота и карканье воронья не позволяет воцариться тишине.

— А что насчет огнеметов? Как они сработали? — Интересуюсь я.

— Честно говоря, не знаю. Они оставались в тылу, у меня не было времени за ними следить. Но я видела парочку горящих рыцарей…

— Значит, добавить изолитовую пыль в огнесмесь оказалось небесполезно! — Восклицаю я, но девушка вновь погружается в свои мысли.

Крови под ногами становится все меньше и меньше. Вскоре она сменяется холодной землей. С пронзительным карканьем взлетают вороны, в пасмурном небе их целые стаи. Вокруг все чаще встречаются мертвецы, а также те, кто ими занимается.

Грязная работа легла на плечи ополченцев и лагерной обслуги. Под чутким надзором латников, они снимают доспехи, грузят раздетые тела на телеги. Добивают раненых…

Цокаю языком и останавливаюсь возле окровавленной труповозки. У каждого из мертвецов перерезано горло.

— Вы всех подряд режете, что ли? — Спрашиваю я у латника, что пересчитывал собранные связками, пики.

Он медленно поворачивается. Пластинчатые латы, щит с гербом одного из баронств за спиной. Не рыцарь и даже не оруженосец, но, судя по всему — не последнее лицо, раз ему доверили сбор трофеев. Замковый страж или офицер, не меньше.

Воин скептическим взглядом оценивает мое одеяние, но заметив Графину — тут же меняется в лице и быстро кланяется ей, а следом — уже мне.

— Нет, милсдарь. Лишь тех, кто тяжело ранен… или не может ходить. — Заискивающе произносит он.

— Те, кто может ходить — обычно на поле боя не валяется. — Отмечаю я.

— Истинно так, милсдарь. За час мы лишь троих нашли.

— А сколько было раненых?

Вопрос ставит его в тупик.

— Эм, не могу знать, ваша милость… — Виновато произносит воин и поворачивается к прислуге. Его голос тут же меняется с заискивающего на жесткий. — Эй, холопье, живо отчитаться! Кто сколько прирезал⁈

Ближайший ополченец, чей нож на поясе был весь в крови — тут же вздрагивает.

— Двенадцать, господин капитан!

Следом за ним отчитываются и другие. Одна лишь эта группа добила больше сотни. Непорядок.

— Я услышал достаточно, теперь слушайте вы. Я заплачу за каждого раненого, что доставят в лагерь Кондоров. Половина серебряной монеты вам и столько же слугам, что его принесут.

В глазах капитана загорается жадность.

— Ха. Такой каприз я могу исполнить, милорд. Все слышали? Вы двое, хватайте телегу и найдите кого-нибудь, кто еще не окочурился. Остальные — шевелите руками, план по трофеям остается тот же!

— Зачем тебе это? — Тихо спрашивает Эрин.

— Чтобы спасти жизни нужна причина?

Она качает головой.

— Эти обернется лишними страданиями. Эти люди ради денег будут возить даже тяжело раненных, вместо того, чтобы прекратить их страдания.

— А они просили прекратить их страдания?

—…Что?

— Если они так хотят смерти, то почему не покончили с собой?

— Но… Возможно, они не могут. — Пожимает здоровым плечом она и морщится.

— Или хотят жить. Да, мало кто выживет из тех, кого доставят в лагерь, ведь целители в первую очередь будут заниматься моими людьми. Но так у них будет шанс, тогда как на поле они гарантированно умрут.

Девушка проводит единственной рукой по своему лицу и коротким свистом подзывает химеру. Слуги разбегаются в стороны, когда рядом с ними проходит гигантский кот.

— Забраться сможешь? — Спрашивает она.

— Конечно, а сама?

В качестве ответа, она запрыгивает на спину зверя.

— Одной рукой мне будет непросто затащить тебя в седло, но сама я залезу в него даже без рук. Так… Тебе помочь?

Цепляясь руками за шерсть, я с трудом взбираюсь на спину животного.

— Итак, с чего ты решила сменить средство передвижения?

— Потому что иначе мы не успеем. Если уж ты взялся спасать людей, то спасать стоит хотя бы полезных.

Я хотел было задать вопрос, но барс ринулся вперед, заставив меня схватиться за ее спину, чтобы не упасть.

— Ку-ку-куда мы едем? — Наконец, умудряюсь спросить я, рискую лишиться языка из-за тряски. Бездна, ездить на коне гораздо удобнее!

— Граф Бикон собрался казнить стрелков. Чтобы эффективно использовать стрелкометы — стрелок должен быть хотя бы младшим адептом. Вот только каждого адепта предпочтительно иметь в составе рыцарей, ведь если у него достаточно силы, чтобы взвести магией пружину — то будет достаточно и для носки доспеха. Как следствие, в стрелки идут лишь неопытные оруженосцы или безземельные рыцари — либо лишившиеся угодий и звания за провинность, либо слишком бедные, что их иметь. Пленных вражеских солдат заклеймят, и угонят на работы, но вот этих… с ними проблема. Они не имеют статуса рыцаря, но при этом куда опаснее простых солдат. Так что их просто казнят. — Поясняет девушка.

Даже отсутствие руки совершенно не мешает ей управлять химерой.

В считаные минуты мы достигаем лагеря аристократов.

Вереница пленных, связанных веревкой. Плаха. Рыцарь с двуручным мечом в роли палача. Судя по количеству крови — это уже не первая партия.

Граф Бикон, вертя в руках шлем, наблюдает, как первого пленного ставят на колени.

— Граф. — Отрывисто приветствую я его, слезая с химеры.

— Без сомнения, я Граф. А вот кто вы… Прошу меня простить, ни чешуи, ни когтей, лишь плащ на голое тело. Сложно понять, с кем я имею дело. Возможно, какой — какой-то безумец, искупавшейся в крови?

— Если не выскажете должное уважение, Граф, то искупаюсь и в вашей. — Рявкаю я.

Становилось очевидно, что на конструктивный диалог он не настроен от слова совсем. Не очень хороший расклад, оружия у меня нет, своих сил — тоже, а надеяться на помощь обожравшегося демона и вовсе безрассудно. Однако, давать слабину — еще более безрассудно.

Ведь Граф Бикон уже начинает наглеть, разумно предполагая, что может это себе позволить, пока я истощен боем

— Да, определенно я вас не знаю. Граф Кондор никогда не настаивал на формальностях. — Заявляет он.

— Лишь по отношению к друзьям. У вас есть шанс показать, что вы к ним относитесь… Отдайте мне пленных.

— Это наши пленные… Граф Кондор. И я сам решаю, что с ними делать.

— Уже нет.

В воздухе повисает тишина. Даже вороны каркают реже.

Рыцарь, что уже занес клинок над головой, придерживает руку в ожидании приказа. Несколько минут Граф перебирает варианты, его взгляд то и дело перескакивает на стоящую рядом Эрин, что никак не вмешивается в разговор. Наконец, он принимает решение.