Ружемант 5 (СИ) - Рок Алекс - Страница 56

Заметил, что эта дрянь работала прицельно: не трогала гражданских и беспилотники, что патрулировали территорию. Шагоходы, с два десятка «Драконов», тройка «Панголинов» — Вербицкий окопался тут лучше, чем кто бы то ни было.

Музей встретил нас мрачными коридорами, битыми стеклами, раскиданными в беспорядке экспонатами. Короны, жезлы валялись на полу, будто кто примерял их на себя, искал подходящую. Под ногами звенело битое стекло.

Нам с девчонками удалось прорваться через плотный беспилотный заслон без единого выстрела. Ната пыталась взять с собой «Топтыгина», но тот в мгновение стал добычей витавших в воздухе микроорганизмов.

— Это что? Мы все это время дышали ими? Даже через фильтры? — Лена не удержалась от вопроса. Отвечать не стал, велел умолкнуть: сейчас не до того! Разберемся с этим позже, как будет время. Ну или как окажемся на приеме у медика.

Не хотелось думать, насколько же она права.

Ушей коснулся неприятный, неестественный щелчок. Напряглись, почти застыли — следом услышали недовольное, гнусавое ворчание. Потом еще удар и еще: какого черта тут творится?

Увиденное через мгновение не мог представить даже в жутких кошмарах.

Мерзкого вида толстяк — Вербицкий-младший, тот самый, что решил «поиграть» со мной чуть больше полугода назад, — стоял ко мне спиной. Полуобнаженные девицы вертелись вокруг него, жаждая внимания. Почти не моргали: да это же обращенные в шавов гражданские.

Он выбрал в свои будущие наложницы фигуристых, с большой грудью и бедрами. Негодяй поигрывал хлыстом в руках — подвешенная в кандалах Константа смотрела на него почти ничего не выражающим взглядом. На полу валялась одежда: поганец не стал церемониться даже с собственной сестрой. Живот, плечи и грудь уродовали красные продольные борозды.

Почувствовал, как внутри меня закипает гнев.

— Я что велел тебе сделать? Бить! Всех! Каждого! Как ты допустила, что кто-то сумел из них уйти? Как? Отвечай! — Не дождавшись и слова, он вновь применил хлыст.

Константа испуганно зажмурилась, отвернулась, сморщилась от боли. Вскрикнула, и чародейская сила побежала по подведенным к ней трубкам. Ощутил себя в фильме про сумасшедшего ученого — разве что молний не хватало.

— Не любишь боль, а? Не любишь! А я знаю, чего еще ты не любишь. Мне всегда нравилось смотреть, как ты хнычешь над разломанными мной игрушками. Знаешь, как приятно было отрывать головы твоим куклам? Повторим?

— Прошу, не надо, — более безэмоциональной просьбы сложно было представить: Константа говорила одними лишь губами.

После мальчишка сделал непозволительную ошибку.

— Нравится куколка? Я видел, как ты с ней любила играть. Что мне с ней сделать, чтобы ты была послушной девочкой? Оторвать голову? Трахнуть на твоих глазах прямо в рот? А что, мне нравится эта идея! — Он выволок полуобнаженную вырывающуюся девицу, в которой я узнал Инну. Кошкодевочка в цепях дикой кошкой вцепилась в руку, зло сверкнула глазами.

— Дрянь какая. Какая дрянь! — Хлыст сверкнул, дважды опустился на плечи Инны. Третьему замаху я не позволил случиться.

Львом накинулся на поганца, сшиб, словно волна, забыл про автомат в руках.

— Ты… ты! — Он меня узнал. Пухлые кулачки колотили меня по груди, он тщетно пытался вырваться из моей хватки.

— Константа! Бей! Бей!

Я лишь краем глаза заметил, как отчаянно он тянется к пуговице на груди. А после меня смахнуло гигантским теневым отростком, швырнуло в стену.

Ударился, сполз на пол, но мигом пришел в себя. Вереница шипов пробивала пол, волной катилась ко мне. Еще мгновение, и во мне появится тысяча новых дырок. Видел, как Константа билась в цепях, из широко разинутого рта вырвался крик полный боли: явилась та самая молния, которой не хватало.

Жуткое чернильное чудовище вырвалось из пола. Не тратя времени на жуткий вой, метнулось к девчатам. Те не спали, среагировали в мгновение ока. Айка выудила жуткого кролика из недр сознания: тот встретил вражий напор своим мохнатым телом. Ната открыла огонь на поражение, Лена, обернувшаяся волком, вмиг оказалась рядом со мной, схватила зубами за шкирку, спасла от неминуемой гибели. Удача заклинанием за заклинанием лилась с рук Белки, обещая скорую победу.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

Вновь оказался с Вербицким-младшим лицом к лицу: он взвыл, едва завидел мой звериный оскал. И вдруг ухмыльнулся: полоснул клинком, сотканным из маны наотмашь,

— Не ожидал? Я тя щас!..

Не знаю, на что он рассчитывал. Если все его умения заточены на создание клинков, он знатно облажался. Приклад «Ареса» въехал ему в толстое брюхо, удар по лицу выколотил из паршивца всю дурь.

Толстяк рухнул наземь. Вскрикнул, завидев, что маслянистое чудище повержено, вновь потянулся к пуговице.

Ничего не произошло.

— Как так⁈ — Жиртрест впал в смесь гнева с отчаяньем, продолжая стискивать активатор боли для собственной сестры.

— Я его отключила, — мрачно заверила его Ната, указав на искрящий блок питания.

Я чувствовал себя подавленным: ожидал увидеть здесь серьезного противника, а получил… вот это.

— Где твой дедушка, парнишка? Скажешь сам? Или опробуешь своего же лекарства?

Я не дал ему сказать ни слова. Он схватился за выпавший из рук хлыст, словно тот был спасительной соломинкой. Рывком поставил его на ноги, врезал по зубам. Рот несчастного наполнился кровью. Он завыл, попытался отбиться пухлой ручонкой — скверное решение, братец! Я схватил его за запястье, взял в захват, рубящим ударом ладони сломал.

Вербицкий младший бессильно рухнул на пол, заливаясь слезами.

— Где. Твой. Дед? У тебя есть еще рука и ноги, но я начну с пальцев.

— Я не знаю! Не надо! Не бей! Я не знаю, не знаю, не знаю! — Он заревел капризным мальчишкой, а я выдохнул. Понял, что он не врет.

Достал переговорник: время сказать нашим, что могут выдвигаться…

Глава 27

Не знаю, как не убил мерзавца. Он рыдал, как малое, капризное дитя. Беспомощный, никогда не ведавший боли, держался за вывихнутую мной руку.

Фиранчук двинул колонну дальше сразу же, как только получил от меня весть, что с заклинанием покончено. Девчата снимали Константу с цепей. Возились недолго: поняв, что не могут с ними справиться, Елена обернулась в вервольфа, оттолкнула прочих и перекусила их пастью. Послушался металлический лязг — а мне-то думалось, что будет хруст зубов…

Инна вилась вокруг меня, не желая оставлять больше ни на мгновение. Мяукала, благодарно смотрела: в который раз я уже спас ее от чужого насилия? Доверил ей связать мерзавца: тот сквозь хныканье угрожал. Кричал, что все должно было быть наоборот — он победит меня, а дедушка примет и поймет его величие. Что ж, мечтать не вредно. Кошкодевочка схватила камень поувесистей, с хмыканьем засадила ему по затылку. Тот сразу же потерял сознание. До крови не пробила, но шишка теперь будет.

Появилась связь: сумел достучаться до Бейки.

— Потапов? Вы живы? Скажи, что живы все!

— Живы, но не целы. Влада серьезно ранена. У вас что? Император?

— В порядке. На нас только что была сильнейшая атака за все время. До того механоиды хоть частично, но патрулировали улицы, искали пути подхода к нам, потом просто решили завалить мясом. Теперь отступают. Если хочешь знать, то мы держались на самом волоске. Там у вас случилось что-то?

— Случилось. Мы только что уничтожили чародейский заслон, теперь техника может двигаться вперед. Вербицкий выходил на связь? Что-нибудь говорил?

— Зачем ему? Он же не клишированный злодей.

— Тогда его вообще может не быть в городе. Руководит всей этой вакханалией издалека. — Стало обидно, что главный зачинщик уйдет от наказания.

— Он не клишированный злодей, но все еще себялюбивый. Наверняка ошивается в своей башне!

— Понял, принял. К вам сейчас наши силы подойдут.

— Знаешь. Потапов… Ты когда-нибудь думал, что остановишь самую настоящую революцию внутри страны?

— Нет.

— Я тоже. Пойдешь за Вербицким? Тогда хочу пожелать тебе удачи…