Игры мажоров. Хочу играть в тебя (СИ) - Ареева Дина - Страница 28

С Демоном я поставила общение на паузу. Я уже говорила, что я плохой друг и совсем не умею дружить? Это правда.

С Алькой у нас дружбы не получилось, Макс оказался в меня влюблен. Оливка очень хорошая, но она зажигалочка, ей нравится движ, а я слишком скучная. Правда, она об этом не говорит, но я же вижу.

Так и с Демоном наша дружба закончится, как только мы выйдем в офлайн. А значит, не имеет значения, кем он в итоге окажется.

— Привет, малыш, — надо мной нависает темный силуэт, и я словно выныриваю из затягивающего, опасно обволакивающего облака.

Поначалу не могу сообразить, с кем разговариваю, и только после повторного приветствия отмираю.

— Привет, Саймон.

Все это время мы не виделись. То ли он меня избегал, то ли я это делала неосознанно, не знаю. Перевожу взгляд на блокнот и краснею до корней волос.

Весь блокнотный лист в надписях «Никита». Какие хочешь надписи. И витиеватые, и объемные, и латинскими буквами, и кириллицей.

— Чего ты тут так долго? Библиотека через полчаса закрывается.

Спохватываюсь и захлопываю блокнот одновременно с экраном ноутбука.

— Да, заработалась. Спасибо, что напомнил.

— Я вообще пришел по другому поводу, — парень подтягивает ногой стул от соседнего столика и садится напротив, — если ты, конечно, не передумала.

— Не передумала, — во рту сразу становится сухо. Прекрасно понимаю, что он имеет в виду.

— Тогда слушай, — Саймон наклоняется ниже, непроизвольно подаюсь к нему. Большей частью потому, что его голос звучит приглушенно. — Тебе не надо идти в полицию. У меня там служит двоюродный брат, он обещал помочь.

— Как это не идти? — я тоже говорю тихо. — Надо, чтобы заявление было подано заранее.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍— Если написать заявление заранее, сюда пришлют следственную группу. Как думаешь, что тогда они найдут? Ничего не найдут, мы об этом с тобой говорили. И у тебя потом могут быть неприятности, — Саймон переходит на шепот. — А так у брата все под контролем. Ты пишешь заявление, подписываешь его, а дату поставим потом. Брат поможет зарегистрировать его задним числом.

— Ну... если ты уверен, что так безопаснее... — говорю неуверенно, и тогда мое лицо оказывается охвачено его руками.

— Когда дело касается тебя, малыш, я уверен только в одном. Я хочу, чтобы мы с тобой начали встречаться, чтобы ты была со мной. Остальное все похуй. Ответь, ты точно не передумала, малыш?

В груди странно екает, под ложечкой холодеет, и внезапно меня захлестывает желание уехать. Прямо сейчас. Оказаться отсюда на сотни километров. Подальше от Саймона, кампуса, универа и... Топольского.

Но если он в учредителях тайного клуба, о котором говорил Саймон, — а он как минимум его участник, — то я не имею права отступать. Я должна сделать все, чтобы эта ужасная организация перестала существовать.

Поднимаю глаза на Саймона и смотрю прямо в упор. Его лицо напряжено, пальцы, которыми он упирается в стол, подрагивают.

Отмечаю про себя, что я не видела, чтобы у Топольского дрожали руки. Никогда. И качаю головой, не сводя с парня твердого взгляда.

— Нет, Саймон. Я не передумала.

Глава 18-1

Начинается неделя практических занятий, и у меня катастрофически не хватает времени на отработку. Так что снова привет раздевалки, потому что в столовку не успеваем ни я, ни Оливка. А в раздевалках я убираю вечером.

И еще я снова обратилась к Саймону с просьбой подкинуть нам работу. Только я его предупредила, что если заказчик Топольский, я пас.

После пар идем с Оливкой в библиотеку и сидим там до вечера. Преподаватели нашего универа предпочитают строить обучение по учебникам собственного авторства. Книг на всех не хватает, поэтому приходится торчать в библиотеке. А еще нужны горы материала для практической работы, и тут тоже вариант порыться в интернете не прокатывает.

Возвращаемся в общагу, я переодеваюсь и иду к раздевалкам. Сегодня с утра моросит дождь, поэтому все толкутся в тренажерном зале.

Заглядываю туда, чтобы определить, кого больше. Если парней, то можно начинать с женской раздевалки. И взгляд тут же натыкается на пустое инвалидное кресло.

Ищу глазами его хозяина, решив, что далеко хозяин отойти не мог. Оказываюсь права. На соседнем тренажере Демьян лежа выжимает штангу, а страхует его... — Та-дам! — Никита Топольский. Усилием воли заставляю себя отвести взгляд от обоих и переключиться на зал.

Девочек меньше, значит, можно начинать. Но когда прохожу мимо мужской раздевалки, ноги сами туда сворачивают.

Передо мной ряды шкафчиков для одежды, примерно половина из них занята и заперта на магнитный замок. Тянусь в карман за телефоном, нахожу контакт «Демон». Пишу «Привет. Как дела?» и нажимаю «Отправить».

Хоть я этого подсознательно ждала, все равно вздрагиваю, когда слышу чуть различимое жужжание. Но откуда? Из какого шкафчика? То, что я все равно не знаю, чья где одежда лежит, на мое состояние никак не влияет.

Сердце так отчаянно колотится о ребра, что они вот-вот разобьются в пыль. Поднимаю палец над экраном, на миг зависаю и нажимаю на дозвон. Ответом мне служит отчетливая ритмичная вибрация.

Третий шкафчик слева во второй секции. Подхожу ближе. Жужжащий ритмичный звук прогоняет последние сомнения. Это Демьян, больше некому.

— Меня ищешь? — слышу за спиной голос, от которого ладони становятся липкими. Этот голос такой же липкий и мерзкий. — Ну давай, раздевайся, малышка.

Талию сдавливают бетонные руки, и я их с отвращением от себя отрываю.

— Отпусти, Коннор. Мне надо работать.

К моему огромному удивлению этот орангутанг меня отпускает и даже не делает очередных попыток снова схватить. А только самодовольно хмыкает.

— Ломаешься? Ну поломайся еще, поломайся. Недолго осталось, тупая овца.

— Это ты тупой, Коннор. Тебе говорят отвалить, а ты не понимаешь, — фыркаю в ответ и разворачиваюсь на выход из раздевалки.

Но почему он на меня так смотрит? Странно, что сразу заткнулся, а не начал угрожать и грозить депортацией.

Из-за Коннора я упустила удачный момент разоблачения Демона. Принесла же нелегкая чертового громилу! Можно было притвориться, что я убираю, дождаться Демьяна и снова позвонить. А потом любоваться его реакцией. Но не оставаться же мне там с Коннором наедине.

Девочки переодеваются быстро и освобождают помещение. Быстро протираю подоконники, скамейки и ручки от шкафов, прохожусь с пылесосом. Полы вымою сразу в обоих раздевалках, а пока стучу в дверь к парням.

— Там уже все переоделись?

— Да, входи, — слышу из-за двери и тяну ручку на себя.

В раздевалке почти пусто, осталось человек пять. Нет ни Коннора, ни Топольского, зато есть Демьян. Он сидит в своем кресле, положив ногу на скамейку, и зашнуровывает кроссовок. Рядом на скамейке экраном вверх лежит телефон.

Демьян в спортивных шортах и футболке, и мой взгляд непроизвольно скользит по его ногам. В глаза бросаются тренированные мышцы. Они вовсе не выглядят атрофированными от обездвиженности.

Что же с ним случилось? Что с ним произошло такого, что он сел в инвалидное кресло?

В кармане оживает телефон, достаю и чуть не роняю на гладкий плиточный пол. Демон.

«Увидел пропущенный звонок. Что-то срочное?»

Поднимаю глаза и впиваюсь взглядом в Демьяна. Длинные пальцы продевают кончики шнурка в отверстия и стягивают, продевают и стягивают. На скамейке все так же безжизненно чернеет глянцевый экран.

Медленно набираю на клавиатуре: «Случайно нажала, извини», отправляю и жадно гипнотизирую телефон Демьяна. Но тот не подает признаков жизни. В ладонь отдается легкая вибрация:

«Жаль. Я соскучился».

Отвожу глаза и натыкаюсь на изучающий взгляд Демьяна.

— Это ты или не ты? — спрашиваю почти жалобно.

Он недоумевающе поднимает бровь и криво улыбается.

— Я это определенно я, Маша-растеряша. Кстати, тебе идет, — он кивает на мою робу с надписью «технический персонал». Я тушуюсь и бормочу.