«Сон — тайны и парадоксы» - Вейн Александр Моисеевич - Страница 32

Когда у больных эндогенной депрессией в восстановительную ночь происходит компенсаторная отдача быстрого сна, их психическое состояние быстро улучшается. На этом основании был сделан вполне логичный вывод, что нехватка быстрого сна играет важную роль в развитии депрессии Об этом свидетельствует и связь между количеством быстрого сна и выработкой катехоламинов, столь необходимых для поддержания эмоционального тонуса; с уменьшением доли быстрого сна она уменьшается, а с увеличением увеличивается. От мрачных дум и отрицательных эмоций необходима усиленная психическая защита, а частые пробуждения и поверхностный утренний сон, подавляя быстрый сон, подавляют и защиту. Больной жаждет забыться в сновидениях, но сделать этого не может, и депрессия лишь усугубляется.

Не все ясно и с нарушениями сна при шизофрении. Сон у больных шизофренией плохой, но жалуются они на него в основном в начальной стадии болезни. Для них не существует типичных для здорового человека циркадных ритмов сна и бодрствования: и то и другое носит у них приступообразный характер и от времени суток не зависит. Большинство больных спят мало и неглубоко, но встречаются и больные с явной потребностью в глубоком сне, и если эта потребность удовлетворена, наступает клиническое улучшение. Всем формам шизофрении свойствен короткий поверхностный сон, частые пробуждения; дневные галлюцинации заменяют больным сновидения, так что ночью у них сны менее драматичны и ярки, чем у здоровых людей.

Существует гипотеза, согласно которой больным шизофренией ночью не хватает быстрого сна: он подавлен и в виде галлюцинаций прорывается в дневное бодрствование Возможно, это и так — перед обострением болезни доля быстрого сна ночью увеличивается, а в процессе самого обострения резко падает В экспериментальных целях больных полностью лишали сна; эксперимент принес неожиданный результат: в восстановительную ночь IV стадия и не думала восстанавливаться. Ни со здоровыми людьми, ни с другими больными такого не происходило никогда.

К тем, кто галлюцинирует, быстрый сон при его избирательном лишении тоже не возвращается, но у тех, у кого болезнь приглушена, отдача быстрого сна бурная. Если при депрессии быстрый сон никак не может прорваться, то при шизофрении прорыв осуществляется легко, хотя этот прорыв — еще не свидетельство «повышенного давления» быстрого сна. Весьма возможно, что для больного шизофренией вся наша логика не подходит, и у него свои законы переработки информации.

Гипногенные системы, как мы знаем, обладают способностью заменять друг друга. И тем не менее сон нарушается при очень многих поражениях мозга. Четыре пятых всех жалоб на плохой сон приходится в этих случаях на синдромы, при которых патологический процесс затрагивает структуры гипоталамуса и ствола. Во многих случаях, например при гипоталамических синдромах, летаргическом энцефалите и черепно-мозговых травмах, поражаются гипногенные структуры. Но даже и тогда длительные нарушения сна сочетаются с такими же изменениями психики, как при психозах и неврозах, и недаром эти сочетания называют псевдоневрозами. Между неврозом и псевдоневрозом граница подчас стерта, и там и здесь можно выявить органическое поражение структур, и там и здесь история болезни не обходится без упоминания психических травм. Поражение той или иной гипногенной структуры вызывает иногда настоящую бессонницу. Длится она недолго, но для натуры эмоционально неустойчивой может и не пройти бесследно. Поэтому не всегда удается определить, были ли первичными органические поражения или нарушения психики.

Омраченное новоселье

Рассказ о нарушениях сна при неврозах лучше всего начать с конкретной истории болезни:

С больной С. была проведена психотерапевтическая беседа, ей прописали лекарства. В истории болезни появилась пометка: «Значительное субъективное улучшение (сознает, что быстро засыпает и спит достаточно долго)» .

Большинство обращающихся к врачам за помощью по поводу нарушений сна — пациенты подобного типа. Расстройства сна встречаются у них во всех вариантах. Это чисто человеческое страдание, пишет доктор Энгельмейер из Германии, человек расплачивается им за ту свободу, которая отличает его от высших животных. Свобода же эта заключается в способности регулировать ритм сна и бодрствования, преодолевать свою потребность в сне и ослаблять во время него связь с внешним миром. Во всем этом содержатся предпосылки к функциональным нарушениям сна, а к этим предпосылкам добавляются разнообразные конфликты личного и общественного характера — от конфликта между желанием и долгом и до конфликта между потребностью предвидения и невозможностью удовлетворить ее с желаемой точностью.

Расстройства сна — беда современной цивилизации. Согласно статистике число людей, обращающихся к специалистам с жалобами на плохой сон, неуклонно растет.

Три психологических типа, по мнению Энгельмейера, более всего склонны к расстройствам сна:

Первый тип — раздражительные астеники с повышенными притязаниями, со странностями в поведения и вегетативными симптомами. Эти люди постоянно находятся в объективно и субъективно тяжелых жизненных ситуациях, но нарушения сна у них часто уже не зависят от конкретной ситуации и остальных невротических симптомов.

Второй тип — необычные, скрупулезные личности. Бессонница у них связана с какой-то истерической, судорожной потребностью в поддержании бодрствования. Сонливость выводит их из себя.

Тип третий — молодые люди, боящиеся неудач при реализации своих потребностей. Во всех случаях конфликтные ситуации — не причина, а лишь провоцирующий фактор, выявляющий ущербность функции сна. Нарушения личности у людей этих типов — следствие многократных жизненных неудач и повышенной впечатлительности.

Классификация Энгельмейера далека от совершенства: типы скомпонованы по разным критериям, психологические характеристики бедны, жизненные неудачи носят фатальный характер. К какому, например, типу отнести больную С., чью неадекватную реакцию на новоселье не объяснить, если не принять в расчет чуткий сон в детстве!

Несколько лет назад мы обследовали группу больных неврозами, жаловавшихся на плохой сон. Больные были разделены на три подгруппы в зависимости от длительности нарушений сна: в первую вошли те, у кого сон расстроен всего несколько месяцев, во вторую — от нескольких месяцев до пяти лет, и в третью — больше пяти лет. Самой большой оказалась третья подгруппа: люди ведь редко обращаются к врачу сразу и сами экспериментируют со снотворными до тех пор, пока не становится совсем невмоготу. Почти у всех больных сон, по их словам, ухудшался исподволь, и они уже не помнили, с чего все началось. Причину удавалось установить лишь при тщательных расспросах. Иногда оказывалось, что начало было связано с необходимостью бодрствовать при чрезвычайных обстоятельствах. У больной Х., например, нарушения сна начались ещё в детстве: она и мать в страхе ожидали возвращения домой отца, который приходил очень поздно, пьяный, и устраивал скандалы.