Знойные ветры юга. Часть 1 (СИ) - Чайка Дмитрий - Страница 40

— Я буду искать брата, эмир, — покачал головой Стефан. — Это же Казима. Я найду тут какого-нибудь купца, и уплыву с ним.

— Не надо никого искать, — сказал Халид. — Мы не тронули этот город, потому что он присягнул нам. Думаю, любой купец сочтет за честь, если я попрошу отвезти тебя на Жемчужные острова. И я подозреваю, что он сделает это совершенно бесплатно, и будет улыбаться тебе всю дорогу, до самого Бахрейна.

1 Абак — прообраз современных счет.

2 В это время епископом Александрии был Кир, который совмещал должность префекта Египта, командуя войсками этой провинции. Он был наделен экстраординарными полномочиями. У монофизитов главой церкви был александрийский папа Вениамин, который в это время скрывался от преследования властей.

3 Концепция моноэргизма, описанная Костой, позже будет тоже объявлена ересью. Она станет предшественницей монофелитства, когда у Иисуса есть человеческая и божественная ипостась, но единая божественная воля. Посмертно и патриарх Сергий, и папа римский Гонорий будут объявлены еретиками. До сих пор эта коллизия служит очень существенным аргументом в споре о непогрешимости пап.

4 Казима — древний портовый город, располагавшийся в 40 км от современного Эль-Кувейта.

5 Это может быть легендой, но такого рода практика описана в литературе неоднократно. Считается, что это делалось для предотвращения прорыва конницы. Опять же, не настаиваю на достоверности описания этой битвы арабскими авторами. В историю это сражение вошло как «Битва скованных», первая битва арабов с персами в начале их завоеваний.

Глава 18

Май 633 года. Александрия.

Визит к префекту Египта с дарами от торгового дома его светлости не задался. Дворец в самом центре Александрии, в древнем Царском квартале, где жила местная знать, был недавно отремонтирован. Свежая кладка выделялась ярким пятном на фоне старинного камня, который был по римской традиции переложен рядами плинфы, узкого и длинного кирпича. Копоть пожаров была тщательно оттерта, но проступала кое-где, намертво въевшись в древние стены. В этих местах тысячелетиями строили одинаково. Квадрат глухих стен и внутренний двор, укрытый по периметру черепичной крышей. Старинные римские здания, чудом уцелевшие в пожарах и войнах, еще выходили на фасад колоннами и нарядными портиками, но здания новые строили просто, без изысков, как бы понимая, что и им суждено сгинуть в пламени следующей войны. Купцы договаривались о встрече заранее, и стража беспрепятственно пропустила их внутрь. Владыка Кир нашелся именно во внутреннем дворе, и там было довольно многолюдно.

— Пошли отсюда, — сквозь зубы сказал Коста, но Вацлав тронул его за руку, показав, что они остаются. Он так и не понимал до конца, что же все-таки происходит в Египте, а открывшееся зрелище обещало прояснить многое.

В центре двора стояли два столба с перекладиной, на которой висел человек. Нет! Назвать человеком это окровавленное тело язык не поворачивался. Грузное тело богача, не знавшего тяжелой работы, было исхлестано бичами так, что со спины и боков свисали лоскуты кожи. Он явно был из местных египтян, их не перепутать с греками. Несчастный мычал от боли, теряя сознание, но очередное ведро воды приводило его в чувство. Префект Кир стоял шагах в десяти. Не узнать его было невозможно. На лице того, кто имел безграничную власть над шестью миллионами человек, навсегда застыло выражение высокомерия. Он был высок и грузен, а его густая, тщательно расчесанная борода лежала на груди. Он был одет по-домашнему, в широкую далматику из шелка неброской расцветки.

— Где твой брат, Менас? — сказал он зычным голосом. — Скажи, и я остановлю пытку.

— М-м-м, — несчастный помотал головой и попытался вновь потерять сознание.

— Отрекись от своей ереси, грешник, — вновь предложил ему патриарх Александрийский, — Отрекись, и я отпущу тебя домой!

— Не отрекусь! — прохрипел Менас. — Еретик — это ты, Кир! А мой брат Вениамин — истинный патриарх Египта! Отродье Сатаны, мучитель моего народа! Проклинаю тебя!

— Огня! — заорал префект. — Жгите его! Он назван в честь святого, которого не взял огонь! Так посмотрим, святой ли он сам!

Два факела поднесли к бокам Менаса, а двор епископского дома огласил жуткий вой. Несчастного жгли до тех пор, пока жир с его боков не потек на землю (1), а запах горелой плоти не заставил Косту убежать в сторону, зажав рот. Его замутило.

— Отречешься? — снова спросил Кир. — Говори! Смотри, твоя ересь не защитила тебя, как твоего святого покровителя. Его-то огонь не взял!

— Не отрекусь! — едва прошептал Менас. — Проклинаю тебя…

— Рвите ему зубы! — заорал взбешенный префект. — Рвите по одному и задавайте каждый раз этот же вопрос!

— А если он не отречется, ваше святейшество? — спросил палач.

— В мешок с песком и в воду! — решительно скомандовал Кир. — Пусть все знают, что будет с тем, кто противится истинной церкви. Какой, однако, упрямый еретик!

— А вот теперь пошли отсюда! — скомандовал Вацлав. — Завтра придем.

— Ты что, любитель на казни пялиться? — укоризненно посмотрел на него Коста, которого снова скрутило в приступе тошноты. — Никогда не понимал этого увлечения!

— Нет, — задумчиво покачал головой Вацлав. — Бессмысленная жестокость — это великий грех перед лицом Мораны. Она не любит этого. Зло должно служить добру, и тогда оно является благом. А этот человек — грешник, он упивается чужими страданиями. Я многого не понимал здесь, а вот теперь понимаю. Государь прав. Это будет несложно.

— Что будет несложно? — с любопытством спросил его Коста.

— Не твоего ума дело, — отрезал Вацлав. — Тащи сюда своих лицедеев. Они скоро поплывут вверх по Нилу, будут выступать перед крестьянами.

— Куда поплывут? — открыл рот Коста. — Зачем?

— Как зачем? — вопросом на вопрос ответил Вацлав. — Ты что, не знаешь? Лицедеи выступают перед людьми, а люди им за это дают деньги. Они так зарабатывают на жизнь!

— Но у крестьян же нет денег! — возопил Коста, который терпеть не мог, когда с ним играли втемную. — Их мытари обирают до костей! У них даже лишней корки хлеба нет! Они тут каждый год тысячами с голоду мрут! Это же крестьяне!

— У крестьян нет денег, зато у меня они есть, — пояснил Вацлав. — И поверь, награда за эти выступления будет такой, что тому мальцу больше никогда не придется подставлять свою задницу.

— Тут, в Александрии, целый квартал ссыльных словен поселился, — похвастал Коста, которому агентура в лице местных актеров уже принесла первые сплетни.

— Я знаю, — рассеянно отмахнулся Вацлав. Он думал о чем-то своем. — Великий князь лично распорядился отослать их сюда. А вот зачем он это сделал, мне не ведомо. Государь планирует свои шаги на долгие годы вперед, и он далеко не всегда посвящает нас в свои замыслы.

В то же самое время. Бывшая имперская провинция Скифия.

— Вот ведь интриганка несчастная, — усмехнулся Самослав, вспоминая наивную хитрость Марии, которая сплавила свою соперницу из дому. Она просчиталась, ведь князь тоже пошел на встречу с Кубратом, взяв с собой три сотни всадников.

На удивление, мысль жены показалось князю крайне своевременной. У него было множество дел в тех краях. Низовья Дуная по-прежнему занимали Семь Племен, которые после падения Аварского каганата стали независимыми. Это было серьезным упущением, потому что на те земли мог наложить лапу Кубрат, у которого подрастал целый выводок сыновей. А ведь там добывали нефть! Самый ценный товар в его государстве. В тех местах нужно строить каменный замок, который заодно перекроет один из путей, что ведет в Словению из Великой Степи. Его люди уже изучили перевалы в Карпатах, где поставят укрепления. Таких мест было немного, всего полтора десятка. А уж перевалов, удобных для похода конной орды — и вовсе штук пять. Там скоро вырастут городки, заселенные отставными военными. Еще одна дорога — через низовья Дуная, по южным предгорьям Карпат, и ее тоже нужно перекрыть, иначе конница степняков будет постоянно разорять эти земли своими набегами. Нефтяное месторождение было именно на этом пути.