Наследник рода Раджат 10 (СИ) - Кольцов Игорь - Страница 6

Пока я принимал душ, у меня все крутилось в голове это приглашение.

Наследный принц, мягко говоря, нечасто устраивает свои приемы.

Императорский род в принципе редко приглашает к себе людей, но у самого императора бывает обычно два-три приема за год. А вот наследник трона, насколько я знаю, уже года полтора приемов не устраивал.

Он — военный. Он курирует все силовые службы страны, включая и армию. И сейчас, когда обстановка на границе крайне взрывоопасная, когда в любой момент может начаться полномасштабная война с Непалом, у него, по идее, не должно быть времени на светские игры.

Тогда к чему этот прием? Неужели пошли какие-то подвижки внутри императорского рода? И наследный принц выходит в свет, чтобы прощупать обстановку и набрать дополнительный политический вес?

Я поймал себя на злорадной ухмылке при мысли, что император все-таки доигрался.

Так, стоп, выкинуть дурные мысли из головы. Не хватало еще во внутренний передел власти в стране вписаться. А то мне без этого проблем мало!

Пойду лучше доклады своих служб гляну. Больше пользы будет.

Хотя ладно, что-то я загоняюсь, ночь давно на дворе. Завтра гляну. А сейчас меня любимая жена в постели ждет.

Глава 4

Пока я разгреб текущие дела и доделал все обещанные Дамаяти схемы атакующих плетений с неограниченной дальностью действия, уже наступило время обеда. Андана была дома, так что и обедали мы вместе. Хоть отдохнул немного, общаясь с любимой женщиной на отвлеченные темы. Повезло мне с женой все-таки.

После обеда я вернулся к материалам по кровной магии и шакти и закопался в них до самого вечера. Зато прочитал все, наконец. Местами довольно бегло, но все же.

Общая картина у меня сложилась.

Если делить грубо, то магия — это внешняя энергия. Ее вырабатывает любой живой организм, и сама планета в том числе. Магический фон есть везде, он как воздух. Пользоваться этой энергией могут не все, только обладатели внутреннего магического резерва, их и называют одаренными.

А родовые способности, которые в Индии называют шакти, — это внутренняя энергия. Или даже глубинная энергия, поступающая через связь с миром. То есть через те самые родовые камни.

Понятно, что вечным родам растворенные в крови родовые камни дают на порядок больше возможностей, чем остальным. У нас, по сути, нет посредника в виде камня, любой представитель вечного рода — идеальный «приемник» силы мира.

И ограничений нет именно поэтому.

Родовая сила — это сродство с миром, если грубо. Чем дольше род живет, тем более он заметен и значим для мира. Чем сильнее сродство с миром, тем больше силы род может почерпнуть у мира и, соответственно, тем мощнее шакти рода.

В отличие от магической энергии, сила мира неподатлива. Шакти не зря распространено именно в виде одной конкретной способности. Это фокус, по сути. Слишком сложно почувствовать другую энергию, не магическую, и еще сложнее ею управлять.

А если род тысячелетиями тренирует один-единственный способ приложения родовой силы, то это накладывает определенный отпечаток и на родовой камень. Этакая предустановленная настройка.

Получается, как и с магической энергией в этом мире: цвет рождается раньше нити. Почему-то я уверен, что эта аналогия точная.

Если местных можно научить полноцветной магии, то и пластичность шакти, в принципе, должна быть доступна любому достаточно старому роду. Не только вечному. Просто они не умеют, вот и все.

Ломать эту систему я не буду.

А вот пара мыслей, как это можно использовать, у меня появилась. Я же изначально начал изучать эту тему с прицелом на снятие действующей кровной привязки.

Кровь — это ключ. Ключ к силе мира. Тут дело не в человеке, похоже, а именно в свойствах крови. Мой научный склад ума бунтует при встрече со столь примитивными понятиями, но вывод из прочитанных материалов напрашивается именно такой.

Для открытия родового хранилища не нужен сам представитель рода. Достаточно его крови.

А если кровью можно делиться, то ее можно и отозвать. И неважно, сколько веков назад представитель рода этой кровью поделился с хранилищем, кровь не теряет свои свойства. По крайней мере, в столь «нематериальной» форме. С точки зрения мира, род — это некое единое образование. То есть любой потомок рода может отозвать кровь своего рода.

Звучит вроде просто, но как это сделать на практике — вопрос отдельный.

И, кстати, я даже знаю, на ком можно поэкспериментировать.

Мехта.

Мне как раз донельзя надоело таскаться в Академию каждый месяц на эти несчастные тесты. Но я дал слово.

С этим словом вообще все непросто. Как и с любым словом аристократа.

По факту, я поспешил и совершил ошибку. Нельзя было этого обещать. В общем-то, некритично, конечно, это всего два дня в месяц, но вот именно сейчас мне эта привязка к Академии очень сильно мешает.

Аргус получил в свое распоряжение столичный сектор, Джина и Лакшти — смежные со столицей. Да, поиски бесхозных объектов потребуют времени и от них тоже, но им ездить ближе и проще.

А у меня полстраны, по сути. Дальние от столицы полстраны. И территорий там в три раза больше, и сами они по себе куда менее обжитые, чем столичный и смежные с ним регионы.

Короче, мне эта необходимость раз в месяц являться в Академию — и возвращаться ради этого в столицу, соответственно, — сейчас как кость в горле.

Однако просто предупредить ректора и отозвать свое слово я не могу.

Как и ни один аристократ не может. На этом стоит все аристократическое общество.

Стоит только Ребире Мехта хоть однажды намекнуть кому-нибудь из аристократов, что я не сдержал свое слово — моя репутация рухнет. И если бы только моя. Это клеймо падет на весь мой род, и кто знает, сможет ли род отмыться от этого в ближайшие столетия.

И неважно, что я не обязан был давать это слово, что я в праве вообще забить на Академию по закону, что я предупредил и объяснил. Все это ерунда. Важен только сам факт: я отказался от своего слова.

По сути, есть только один приемлемый вариант: мне нужно «купить» молчание Мехта.

И это обойдется очень дорого. Точнее, обошлось бы. Цена исправления такой ошибки — не родовое сокровище, конечно, но что-то близкое. Деньги и простенькие артефакты не катят. Именно для таких случаев схема редкого или уникального плетения — самое то.

Но подобное плетение я в свое время обменял на лечение Карима.

И значит, в данном случае, мне придется повышать ставки. Жизнь слуги рода и слово главы клана — это вещи разного уровня. Я могу как угодно высоко ценить жизни своих людей, но это мои личные заморочки, а аристо меня в этом не поймут. Цена за мое слово должна быть куда более серьезной.

Хорошо, что именно сейчас мне есть, что предложить Мехта.

Я могу открыть для них их блуждающий по Академии родовой объект. Думаю, за такое Ребира Мехта простит мне все.

Тут тоже, кстати, требуется определенное доверие с моей стороны.

Если бы слово было дано главе клана Мехта, я не стал бы даже пытаться договориться. Старик ушлый и скользкий, он мне чем-то императора напоминает. Я не уверен, что смог бы подобрать формулировки так, чтобы он не вывернулся в итоге.

Но я имел дело с Ребирой Мехта. И только с ней. Я пошел ей навстречу, давая свое обещание, у нас с ней нормальные отношения, мы уже не раз взаимодействовали, и оба оставались довольны результатами.

В общем, с ректором я готов попробовать договориться.

Заодно и поэкспериментирую на их хранилище. Где я еще такой удобный объект найду?

На следующий день Астарабади пришел ко мне сразу после завтрака.

Собственно, времени до приема у наследного принца оставалось всего несколько часов. Сам прием в обед начинается, а еще и собраться нужно, туда в чем попало не явишься же. Но поговорить мы успеем.

— Садись, — кивнул я на кресло. — Что у тебя?