Жмурки (СИ) - Зимин Дмитрий - Страница 6

Но запах, который я учуял ещё в доме, принадлежал человеку…

Я вспомнил циркового тигра Махендру.

Нет. Не подходит.

Махендра пах мускусом и сандаловой пастой, которой он мазал себе лоб… Да и что ему делать в нашем саду?.. После смерти Зои Махендра даже собирался уехать — назад, в Бенгалию. Но так и не уехал.

Здесь же был запах не просто человека. Этот человек чего-то боялся. Сильно, на грани отчаяния. Ещё были запахи принуждения и покорности…

Пройдя по следам, я достиг забора — совместного с соседями. Вот здесь следы кончаются.

Точнее, начинаются.

Он вошел на соседский участок, а потом как-то пролез сквозь забор к нам. Просочился. Протиснулся.

Опробовав кулаком толстую каменную кладку, я поджал губы. Щелей в заборе нет, как и вынутых камней или же подкопов. Высота… — задрав голову, я подпрыгнул. Два с половиной метра. Не так уж и много. Даже обычные кошки легко взбираются на такие заборы.

Я вспомнил женщину лет сорока, с маленькой девочкой.

Признаться, пока не появилась девочка, я соседями вообще не интересовался. Но ребёнок был бойкий, любознательный — по глазам было видно: девчонка отдаст одну из косичек, только бы полазать по нашему саду и хорошенько всё разнюхать.

Она всё время торчала в окне второго этажа — да вот хоть сегодня ночью. Когда мы с Алексом вернулись с экскурсии, я заметил бледную, освещенную луной мордашку…

Ещё подумал: бессонница у ребёнка — большая редкость. Но потом позвонил Котов и я о ней забыл.

А ведь девочка могла что-то видеть, — мысль была здравая. Но… Как расспросить постороннего ребёнка? В наше время любой косой взгляд в сторону чужого дитяти расценивают как полноценный грех.

Только скандалов с мамашей мне не хватало.

Алекс правда поминал, что соседка — не мать девочки, что она взяла ребёнка в детдоме… Но это ещё хуже.

Учитывая, как я выгляжу.

Эврика! Надо сделать так, чтобы с любопытной пигалицей подружился кто-нибудь из девчонок.

Мысль приободрила.

Но когда, добравшись по следам до калитки чёрного хода, я вышел на площадку рядом с мусорными баками, веселиться расхотелось.

Может, я и не такой крутой следопыт, как Хафизулла. Но здесь и читать особо нечего: из нашего сада вышел кот — на четырёх лапах. А дальше, по скрытому под сенью дубов тротуару, бежал уже человек.

Прямо как был, босиком.

Перевёртыш. Вот откуда человеческий запах.

Кто-то его послал, — я прошел по следам ещё дальше, до того места, где они обрывались у земляного скоса, ведущего на проезжую часть.

В этом месте он сел в машину…

Кто-то хотел прощупать наш особнячок, и послал перевёртыша. Тот побегал по двору, а когда хотел влезть внутрь через забытую девчонками форточку, его кто-то спугнул.

Я посмотрел на соседский дом.

Более современный, чем наш, с широкой аркой входа, с большими окнами и открытым ландшафтным дизайном, он лежал, как на ладони за кованой высокой решеткой.

Спокойно протиснется зверь размером с крупную собаку или даже ребёнок…

А потом я вспомнил игрушку. Бараш, набитый пакетиками с индийской краской холи, вылетает из соседского окна и летит прямо к нам в форточку.

Краска взметается в воздух, перевёртыш пугается и убегает.

Не знаю, чем увлекаются восьмилетние девочки, может быть, и прицельным метанием мягких игрушек.

— Что, царевич, ты не весел? Что ты голову повесил? — встретил меня Алекс, когда я вновь подошел к нашему крыльцу.

О следах я решил ему не сообщать. Пока.

— Мы что, снова куда-то едем? — я кивнул на парадную крылатку и бархатный сюртук.

Под этой его крылаткой можно спрятать половину нашего тира, — подумал я без всякого удовольствия. — А значит, опять драка.

— Если ты поторопишься, — шеф натягивал белые лайковые перчатки и на меня не смотрел. — Так уж и быть, возьму тебя с собой.

Я рассусоливать не стал.

По опыту: Алексу раз плюнуть поехать на встречу одному. Даже если там его ждёт сотня вооруженных до зубов Дантесов, и никаких секундантов.

Влетев в прихожую, я натолкнулся на Амальтею.

— Шу, где тебя носит? — она уже тянула меня в соседнюю с офисом комнату, где на диване были разложены чёрный смокинг, такая же, как у Алекса крылатка и даже трость и цилиндр. — Давай, раздевайся.

Она потянула с моих плеч кожаную, на меху, куртку…

— Что, даже умыться не дадут?

После второй за ночь экскурсии я ещё ничего не успел. Чувствовал, как от меня несёт мокрой псиной, кровью, и это были не самые неприятные запахи.

— Ассамблея состоится через час, — сказала Амальтея.

— Что?.. Этого не может быть! Мы же договорились…

— Тарас только что звонил, — достав из кармана гребень, Амальтея принялась драть мои спутанные отросшие лохмы. — Обещал придержать места для вас с шефом, но предупредил: оттянуть начало не получится.

Смирившись с неизбежным, я отдался в быстрые и ловкие руки Амальтеи, и через пару минут уже стоял на крыльце, рядом с шефом.

Из его губ вырывался пар, я же решил не дышать — чего лёгкие-то морозить?

На садовую дорожку вкатился длинный, как страшный сон, лимузин, и мы с шефом одновременно шагнули с крыльца.

— Не дрейфь, поручик, — Алекс открыл пассажирскую дверь. — Прорвёмся.

Глава 3

Кто вёл лимузин, я не видел — перегородка была поднята. Но судя по той резкости, с которой неповоротливый длинный крокодил втёрся в городской поток транспорта — за рулём сидел стригой.

Кто-то из семьи Тараса, — решил я.

— Отдохните, поручик, — Алекс откинул голову на мягкий подголовник. — Драчка будет серьёзная.

И он смежил веки.

Всегда восхищался способностью шефа отключаться вот так, посреди процесса. Откроет глаза через пять минут и будет свежим, как огурец с грядки.

Я так не умел.

Из головы не шел наш ночной гость, злила беспечность девчонок, теплился интерес к соседскому дому… Почему кот-перевёртыш проник именно к ним? Решетка не в счёт, он мог перепрыгнуть забор в любом месте — и оказаться сразу у нас. Зачем он ходил к соседям, обычным, ничем не примечательным, людям?

Единственный закон, которого до сих пор придерживались все сверхъестественные существа: люди не должны ничего знать.

Слишком многие помнили костры.

А ведь с тех пор людей сделалось гораздо больше…

Неловко держа цилиндр на коленях и так и не решаясь натянуть белые перчатки, я смотрел на город.