Жмурки (СИ) - Зимин Дмитрий - Страница 3

Но вот прямо сейчас, навалившись пузом на подоконник, Маша ощущала своё неизмеримое превосходство над блондинкой Ксюшей…

— Ни пуха, шеф, — рыженькая коротко махнула рукой.

Как только Алесан Сергеич захлопнул дверцу, монстр взревел и выскочил из ворот, которые плавно и бесшумно закрылись сами собой.

На крылечке больше никого не было — пока Маша смотрела вслед автомобилю, сестрички исчезли в доме и вестимо, закрыли дверь на засов.

— Ну, я полетел, — возвестил мыш Терентий. — Утро близко, а у меня ещё много дел.

— Спокойной ночи, — вежливо сказала Терентию Маша.

Про себя она решила, что ни за что и никуда с подоконника не уйдёт. Если уж пошла такая пруха, грех дрыхнуть: авось, ещё что-нибудь интересненькое случится.

Стопроцентно, это лучше тёткиных детективов, — думала она, моргая внезапно потяжелевшими веками.

Маша не заметила, как голова опустилась на скрещенные руки, а глаза сами собой закрылись.

Сквозь сон она слышала, как тихонько стучит когтями по деревянному настилу пёс Рамзес и шумят машины на далёком проспекте…

Проснулась рывком, оттого, что замёрзла.

Нос казался сосулькой, щеки онемели.

Одеяло сползло с головы, и мороз щипал розовые оголённые ушки…

Нагорит от тётки, — подумала Маша и последний раз глянула в окно.

По саду плыл предутренний туман.

Кусты сирени и жасмина беспомощно тянули голые ветки к небу — совсем как утопленники, которым никто не хочет помочь.

И вот один из них сдвинулся с места…

Ветер, — тут же решила Маша. — Чего только не покажется спросонок, а у страха глаза велики.

В детдоме паникёров не любили.

Дети вообще недоверчиво относятся к любителям раздувать из мухи слона. Напротив, в детских спальнях ценились выдержка, умение держать лицо — как у индейцев из Фенимора Купера — и искусство воспринимать действительность с показным равнодушием, реагируя, разве что, на внезапную раздачу шоколадных конфет. Что случалось не так уж часто, а значит, подпадало под категорию «бес-пренцедетный» — Маша не так давно выучила это трудное слово, и очень им гордилась.

Для верности она бегло осмотрела другие кусты — ни один из них не шевелился.

Ладно, может, это какой-то избирательный ветер, — сделала она скидку. — Мало ли, какие тут, в Питере, бывают ветры.

Услышав недавно, как продавщица в булочной называет Петербург Питером, Маша решила, что это очень круто. И вообще: городу так больше идёт.

Тем временем своевольный куст незаметно переместился с одного края клумбы на другой, а затем, просочившись сквозь забор между домами, появился уже на той стороне — во владениях соседей.

Значит, там в заборе дырка, — Маша внимательно осмотрела забор, запоминая приметы. — Надо будет проверить.

Куст подобрался к окну, и на фоне желтого яркого прямоугольника вырисовался силуэт, похожий на лохматого кота.

Потом куст потянулся к открытой форточке…

И Маша вдруг, совершенно отчётливо поняла: никакой это не куст. Это бомж. Бродяга.

Прятался в их с тёткой дворе — широко известный факт, что Рамзес не лает даже на голубей, коих в округе великое множество…

А потом, услыхав, что хозяева уехали, решил поживиться в чужом доме, чем бог послал.

Кто такой бог, и чем он может послать, Маша не задумывалась. Но само выражение ей страшно нравилось.

А сестрички-то, поди, спят! — в панике подумала она. — На дискотеку их не отпустили, вот они наревелись от обиды, и заснули себе, без задних лапок. А он щас как залезет в окно, как напугает… А ведь шеф наказал закрыть двери и окна. А они, клуши, забыли.

Куст-бомж уже взгромоздился на подоконник и протягивал свои липкие щупальцы к форточке, чтобы уцепиться.

Маша лихорадочно оглядела свою комнату.

Мишка Тэдди? Нет. Лётные качества ниже среднего. Кролик Роджер? Та же фигня.

А вот Бараш… Она взвесила на руке сиреневого смешарика. Как раз вчера она спрятала в его пушистом пузе несколько пакетиков с цветным порошком — а чего?.. Отличный тайник! Никто не догадается.

И похвалила себя за предусмотрительность.

Прищурив один глаз, Маша прицелилась и запустила Бараша в спину бомжа: почувствует удар, испугается и убежит.

Игрушка спокойно пролетела над его головой, аккуратно вошла в форточку, влетев таким образом в дом, и плюхнулась на пол.

Маша застонала: это ж надо! СПЕЦИАЛЬНО будешь целиться в форточку — фиг попадёшь. А тут — такое везение, со знаком минус…

Когда Бараш плюхнулся на пол, пакетики в его пузе порвались и комнату заполонило облако разноцветной пыльцы…

Упс… — Маша даже присела, чтоб её не заметили с улицы. — Теперь у них вся комната — в радугу.

Пыльцу Маша стянула на ярмарке.

Тётка водила её на осенний променад, посмотреть уличный цирк и другие ништяки.

В общем и целом, Маша мероприятие одобрила.

Петушки на палочке были сладкими, сахарная вата тоже не подкачала.

А когда она увидела, как факир исчезает в клубах цветного порошка, то подумала, что такое ей тоже надо. И решила экс-про-прировать часть реквизита для собственных нужд.

Незаметно испарившись из-под бдительного тёткиного ока на пять минут, она пробралась за матерчатый занавес, отыскала ящик, разрисованный звёздами и со следами радуги на крышке, и взяла взаймы несколько пакетиков.

Красть нехорошо. Широко известный факт.

Но прочитав поучительную повесть о Геке Финне, таком же сироте, как и она, Маша пришла к выводу, что папаша Гека был не так уж и не прав. Взять взаймы — это ведь не кража, правильно? Взрослые часто одалживают друг другу. Это называется «занять до получки».

Вот и она заняла порошок до получки. Ну, в смысле, до того момента, как факир получит ещё — наверное, так…

Как только цветная пыльца взметнулась в воздух, бомж спрыгнул с подоконника обратно в сад и припустил в кушари.

Маша успела заметить желтые, светящиеся собственным светом глаза и острые, прижатые к голове, уши.

— Кто здесь? — вслед за бомжом в окне появилась голова в чёрных дредах. Огляделась, посмотрела на свои, испачканные в цветной краске, ладони… А потом форточка захлопнулось.

— Вот то-то же, — удовлетворённо сказала Маша. — Будете знать, как приказы шефа не выполнять. Да если б не я…

И с чувством выполненного долга она юркнула обратно в кровать, закутавшись в тёплое, и что уж греха таить, не такое уж и кусачее одеяло.

А за забором, словно его кусали блохи, по талым листьям катался громадный кот.

Вот по его телу прошла судорога и на тропинку встал раздетый человек, в густой бороде, спутанных кудрях и с серебряным ошейником на шее.

Откуда-то с дороги донёсся свист и бородач, подпрыгнув, припустил на этот свист, как был. Босиком.

Хлопнула дверца машины, завёлся мотор, завизжали покрышки.

Глава 2

— Что сие?

Кончиками пальцев Алекс держал странный мохнатый мешочек, или мяч. Был он дикой раскраски: розово-оранжево-голубой — как и пыльца, засыпавшая весь офис.