Закон джунглей. Книга 1 - Маханенко Василий - Страница 3

– Лекаря! – завопил кто-то из тех, кто ещё недавно поддерживал своего бойца. Вот только никто не смел войти в круг, пока наместник Сарин не объявил победителя. Наместник не спешил. Судя по тому, что часть трибуны оказалась разрушена, один из ударов Тургана пришёлся в сторону наместника. Не думаю, что его это обрадовало, но всё же главе провинции пришлось реагировать:

– Бой закончен! Победителем соревнований становится Зандр из деревни Калед! Приветствуем чемпиона провинции!

Послышались редкие хлопки, но толпа проигнорировала мой триумф. К Тургану бросились родственники. Юношу перевернули на спину, и к нему подсел старик-лекарь. Такой же кандидат золотого ранга, как и все остальные жители нулевого круга. Лекарь не был даосом, не мог использовать техники лечения. Всё, что ему было доступно, – провести осмотр тела и дать своё заключение, основанное на опыте. Положив руку на тело юноши, лекарь какое-то время посидел с закрытыми глазами, после чего покачал головой и тихонько проговорил:

– Не жилец. Тело не было готово к такой работе с энергией Ци.

Толпа ахнула. Кто, как не Турган, был готов к тому, чтобы использовать энергию духовного камня? Мощное тело, безумная выносливость, демоническая сила, не свойственная парню двенадцати лет. Но реальность оказалась жестокой. Считалось, что до двенадцати лет тело будет отторгать энергию, и только к шестнадцати путём ежедневных тяжёлых тренировок идущие по пути к бессмертию могли стать учениками и перейти в высшие пояса. Туда, где щедро разлита энергия Ци. Здесь, во внешнем поясе, ещё называемом родильным или нулевым, энергии Ци практически не было. Её приходилось забирать у духовных камней. Что Турган и сделал, заплатив за это безумство своей жизнью.

– Ты! – Палец огромного мужика, поразительно похожего на Тургана, повернулся в сторону моего отца. – Это всё ты! Ты запретил завершать бой! Мой сын мог бы остаться жив, если бы не твой приказ!

– Ты медлил, – отец даже не посмотрел на лесоруба, повернувшись ко мне. – Четвёртый удар мог стоить тебе ноги. Объяснись.

– Всё было под контролем, отец.

– Сейчас здесь нет отца, младший! – осадил меня Шурмил, староста деревни Калед. Внешне ему можно было дать лет тридцать, хотя на самом деле недавно отец отмечал своё пятидесятилетие. Высокий, стройный, суровый – именно такими словами можно было описать моего отца, бессменного старосту деревни Калед. Тридцать лет назад они вместе с братом сделали непростой выбор – вместо того чтобы отправиться в первый пояс и вступить на путь к бессмертию, остались в нулевом и начали помогать простым людям. Тем, кто не желал идти путём даосов. Или не мог. Отец был отличным охотником – он сумел отодвинуть дикие земли от нашей деревни на тридцать километров. Что говорить, если даже Тёмный лес, где, по слухам, когда-то водились звери этапа «ученик», стал практически безопасным! Мама говорила, что это была славная битва, в результате которой у отца появился шрам на всю правую щёку, а у нас дома на стене – голова огромного белого волка. Великий трофей великого воина.

– Прошу простить меня, старший! – я склонил голову. Когда отец злился, ему лучше было не переходить дорогу. Сметёт и не заметит. Вот только я не понимал причин его раздражения. Оплошности я не допустил. Жертв удалось избежать. Глобальных разрушений тоже. Пришлось объясняться: – Бой проходил под моим контролем. Мне пришлось выбирать позицию таким образом, чтобы техника Тургана не задела случайных зрителей. Как раз на четвёртом ударе я примчался на нужное место, поэтому могло показаться, что удар едва меня не задел. Но всё было под контролем. Позади оставался только помост, и все следующие удары вошли либо в дерево, либо в песок.

– На трибуне были люди, младший! Ты подверг их опасности! – внезапно ошарашил меня отец.

– На начало боя там никого не было, старший! – запротестовал я.

– Пустые оправдания тебе не помогут, младший! Ты был невнимателен и подверг гостей провинции опасности! Ты заслуживаешь наказания! Тридцать минут взгляда в землю! Подумай о своём поведении!

– Да, старший, я принимаю твоё наказание! – я склонил голову, хотя внутри всё кипело от злости. Сколько можно?! Отец вечно мной недоволен! Не так повернул руку, не в ту стойку стал, не так отбил удар, не так отразил технику. Да, отец тренировал меня сражаться против тех, кто использует технику. Пиковый кандидат, на тренировках он поглощал духовные камни и использовал те же удары стрелы, что и Турган. Только в исполнении отца удары были быстрее и на порядок опасней. Вот только это всегда были тренировки! Сейчас же состоялся мой первый бой против человека, осознанно использующего техники для убийства, а отец вновь недоволен! Видите ли, я не посмотрел, есть ли кто на пустой трибуне! Ещё разобраться нужно, откуда у Тургана появилась эта техника! Стоила она немало духовных камней и явно не предназначалась для использования кандидатами медного ранга.

– Не стоит защищать нас, младший. Нам ничто не угрожало, – раздался незнакомый голос. Моё наказание уже началось, так что приходилось стоять, глядя в песок арены, думая о том, с чего вдруг не слышно возмущений родичей Тургана? Хотя нет, тут же раздался бас огромного лесоруба:

– Старший, умоляю, спасите сына! Всё что угодно, только спасите его!

Судя по звуку, бугай рухнул на колени. Жутко хотелось поднять голову и посмотреть, что происходит, но я точно знал, что отец внимательно за мной следит. Если я не отстою свои тридцать минут, будущее наказание окажется более суровым. Раздались размеренные шаги, после чего всё тот же неизвестный голос пояснил:

– Это будет стоить тебе две духовные монеты. Ты готов к таким тратам, лесоруб?

– Старший, я найду деньги! Выплачу всё, только спасите сына!

– Даже если он останется калекой? Твой сын никогда больше не сможет использовать духовный камень. Никогда не прикоснётся к энергии Ци. Тебя устраивает это, младший? Ты готов заплатить за это такую цену?

– Да, старший! Это не помешает моему сыну валить деревья и приносить пользу дому Ван. В нулевом круге тоже можно жить.

Кажется, я услышал скрежет зубов, но могу ошибаться. В итоге гость произнёс:

– Хорошо, твой сын будет жить. Плату за лечение возьмёт наместник Сарин. Ему же объяснишь, почему жители деревни Дарин использовали техники первого пояса без обучения. Младший Шурмил, у тебя есть тридцать минут, чтобы закончить все свои дела в Верине. Мне нужен провожатый, и ты, как мне сказали, лучший из них. Мы отправляемся в Тёмный лес на охоту.

Глава 2

– Младший, выходим. Остаток отстоишь дома. У тебя ещё десять минут.

– Да, старший, – произнёс я и наконец смог поднять голову. Огромная толпа зрителей уже рассосалась. Тургана куда-то уволокли, и о том, что произошло, напоминало лишь багровое пятно на песке. Но и его уже начали закидывать. Хмурый и в очередной раз чем-то недовольный отец стоял рядом со мной, но сразу уйти мы не могли. Нам пришлось пройти через небольшую церемонию. Наместник Сарин из рода Ван уже удалился, так что награду за победу в турнире вручал его заместитель.

– Мне жаль, что так всё обернулось, – извиняющимся голосом произнёс он, заискивающе глядя на моего отца, но старосту деревни Калед трудно было пронять какими-то взглядами. Мне вручили небольшую шкатулку, в которой обнаружился небольшой полупрозрачный белый кристалл. Размерами с большой палец, он обладал заметной аурой, заставляющей воздух возле камня мерцать. Отец мельком взглянул на мою добычу, и на мгновение на его лице промелькнула брезгливость.

– Энергии этого духовного камня хватит на неделю работы повозки. Дешёвка. Хотя чему я удивляюсь? Когда род Ван действовал по-другому?

За такие слова старосту деревни могли и наказать, возможно, даже лишить поста, но заместитель наместника уже удалился. Хотелось сказать, что у меня и такого камня никогда не было, но озвучивать очевидные вещи в разговоре с отцом было равносильно тому, чтобы умолять его выписать мне дополнительные тридцать минут молчаливого созерцания земли. Если кто-то думает, что это просто, пусть попробует. Во время наказания нельзя шевелиться, желательно даже не дышать. Мозгами я понимал, что даже это является развитием тела и подготовкой его к будущим свершениям, но именно стойки ненавидел больше всего на свете. Однажды я позволил себе не согласиться с наказанием и демонстративно не стал стоять положенное время. Это был единственный раз, когда отец наказывал меня физически. Мама говорила, что я не умер только чудом – отец жестоко подавил непослушание. С тех пор все приказы старосты исполнялись беспрекословно. Именно старосты. Отцом Шурмил из деревни Калед был редко.