Голая обезьяна. Людской зверинец. Основной инстинкт - Моррис Десмонд - Страница 64

Говорят, что для того, чтобы быть успешным лидером в современном мире, человек должен быть готов к принятию важных решений при минимуме информации. Это довольно опасный путь при управлении суперплеменем, но все же так происходит на каждом шагу. Количество информации, доступной каждому индивиду, слишком велико для того, чтобы он смог ее усвоить, но и это еще не все: ведь гораздо большее ее количество, которое может никогда не выплыть наружу, скрыто в сложном лабиринте суперплемени. Пожалуй, наиболее разумно в данной ситуации будет разделаться с влиятельной фигурой лидера – отнести ее к пережиткам древнего племенного прошлого, к которому она и принадлежит, и придать ее забвению, заменив компьютеризированной организацией, состоящей из взаимозависимых экспертов.

Некое подобие такой организации безусловно уже существует, и любой государственный служащий в Англии, не колеблясь, скажет вам, что именно государственная служба и управляет страной. Для подтверждения своих слов он сообщит вам, что во время заседаний парламента его работа сильно усложняется и что серьезного прогресса можно достичь только в период парламентских каникул. Все это очень логично, но, к сожалению, не слишком биологично, к тому же (так уж сложилось) страна, на управление которой он претендует, состоит их биологических экземпляров – представителей суперплемени.

Действительно суперплемени необходим суперконтроль, и если это становится непосильной задачей для одного человека, то кажется целесообразным решить проблему, трансформировав наделенную властью фигуру в наделенную властью организацию.

Впрочем, это не удовлетворит биологические требования сторонников. Они, может быть, и способны рассуждать как члены суперплемени, но их чувства все еще остаются племенными, и они будут продолжать требовать настоящего лидера в виде узнаваемого отдельного индивида. Это один из основополагающих принципов их рода, и от этого никуда не деться.

Организации и компьютеры могут быть ценными слугами для хозяев, но сами они никогда не станут хозяевами (несмотря на все научно-фантастические рассказы). Многочисленной организации – безличной машине – недостает некоторых существенных качеств: она не может вдохновлять, и ее нельзя лишить власти, а значит, отдельный лидер приговорен к вечной борьбе, к обязанности вести себя на людях как лидер племени, держа марку и олицетворяя собой уверенность, а наедине с самим собой напряженно бороться с решением практически невозможных задач установления контроля над суперплеменем.

Несмотря на огромные трудности, связанные с лидерством в наше время, а также невзирая на тот пугающий факт, что у честолюбивого члена современного суперплемени практически нет никаких шансов на то, чтобы стать лидирующим индивидом своей группы, стремящихся добиться высокого статуса явно не становится меньше. Желание подняться по социальной лестнице слишком древнее, слишком прочно засевшее в мозгу для того, чтобы его ослабила рациональная оценка новой ситуации.

В наших многочисленных сообществах повсеместно встречаются сотни тысяч людей – несостоявшихся и не имеющих никаких шансов на успех лидеров. Куда девается их упрямство в карабканье по лестнице? Куда уходит вся энергия? Конечно, они могут сдаться и выйти из игры, но от этого не становится легче. Недостаток такого решения заключается в том, что на самом деле они вообще из нее не выходят: они остаются на месте и высмеивают ту мышиную возню, которая их окружает. Многие члены суперплемени, правда, избегают такой печальной ситуации при помощи простого средства – борьбы за место лидера в отдельных подгруппах суперплемени. Некоторым это удается лучше, чем что-либо другое.

Профессионализм или умение создавать конкуренцию автоматически приводит к возникновению собственной социальной иерархии, но даже в этом случае занять место истинного лидера может быть довольно проблематично. Это и служит поводом для практически произвольного создания новых подгрупп, где борьба за первенство может оказаться более результативной.

Объектом культа может быть все что угодно: от разведения канареек до наблюдения за НЛО. В любом из этих случаев природа деятельности не имеет большого значения, важно лишь то, что это позволяет создать новую социальную иерархию там, где ее раньше не было. Внутри ее быстро разрабатывается целый ряд правил и процедур, формируются комитеты и, что важнее всего, появляются лидеры.

Можно со всей вероятностью утверждать, что, как бы там ни было, чемпион по выращиванию канареек или культурист никогда бы не получил возможность насладиться пьянящими плодами власти, если бы не был членом именно своей, отдельно взятой подгруппы.

Таким образом, потенциальный лидер может дать отпор угнетающе тяжелому «социальному одеялу», которое то и дело падает на него, как только он пытается подняться по социальной лестнице своего многочисленного суперплемени.

В основе подавляющего большинства всех видов спорта, игр, хобби и развлечений лежит не та цель, которая считается общепризнанной, а гораздо более основополагающая: следуй за лидером и, если можешь, победи его. И все же это скорее определение, а не критика.

На самом деле ситуация была бы гораздо более печальной, если бы этого множества безвредных подгрупп или псевдоплемен попросту не существовало. Они позволяют реализовать многие попытки взобраться по социальной лестнице, которые, окажись они тщетны, могли бы нанести серьезный вред.

Я уже сказал, что сама природа этой деятельности не имеет большого значения, но небезынтересно отметить, что многие виды спорта и хобби содержат элемент ритуальной агрессии, а еще и элементарного соперничества.

Рассмотрим отдельно взятый пример: в основе так называемого акта «попадания в цель» лежит типичный агрессивный принцип координирования. Он, претерпев соответствующие изменения, появляется вновь в целом ряде игр, включая боулинг, бильярд, дартс, настольный теннис, крокет, стрельбу из лука, бадминтон, крикет, большой теннис, футбол, хоккей, водное поло, стрельбу и т. д. Его хоть отбавляй в аттракционах и детских играх. Несколько труднее его различить в любительской фотографии, к которой именно он-то нас так сильно и влечет: мы, снимая кадры, берем в объектив как на мушку, а значит, наши фотоаппараты сродни пистолетам, кадры пленки – пулям, фотоаппараты с длинными объективами – ружьям, а кинокамеры – пулеметам. И все же, несмотря на то что все эти символические преобразования могут быть полезны, они не имеют ни малейшего значения, если речь идет о завоевании «превосходства в игре». Средством для завоевания превосходства может служить даже коллекционирование наклеек от спичечных коробков – разумеется, при условии, что вам удастся найти подходящих, занимающихся тем же соперников, чьи коллекции наклеек составят вашей достойную конкуренцию.

Образование специализированных подгрупп – не единственное решение дилеммы суперстатуса. Существуют еще и псевдоплемена, локализованные географически. Каждая деревня, каждый большой и маленький город и даже каждая страна внутри суперплемени развивают свою собственную региональную иерархию, создавая тем самым всё новые и новые подобия разрушительного суперплеменного лидерства.

В меньшем масштабе происходит то же самое: у каждого индивида есть крепко сплетенный «социальный круг» личных знакомых. Список имен, не связанных с бизнесом, в личной записной книжке четко отражает размеры псевдоплемени такого рода. Это особенно важно, так как все члены такого псевдоплемени лично знакомы с этим индивидом, что является одной из характерных черт настоящего племени. Правда, в отличие от настоящего племени, его члены совсем не обязательно знакомы. Все эти социальные группы пересекаются и соединяются друг с другом, образуя таким образом одну сложную сеть, и социальное псевдоплемя открывает перед каждым индивидом еще одну сферу, где он может самовыражаться и утверждаться в роли лидера.

Другим важным принципом суперплемени, благодаря которому группа разделяется, но не уничтожается, считается система социальных классов. Основа такой системы сформировалась уже довольно давно: аристократия, или правящий класс; средний класс, включающий торговцев и специалистов в какой-нибудь отрасли; и низший класс, к которому принадлежали крестьяне и рабочие. По мере увеличения размеров этих групп стали появляться подгруппы, объединенные по различным признакам, но принцип образования такой системы остался неизменным.