Голая обезьяна. Людской зверинец. Основной инстинкт - Моррис Десмонд - Страница 134

Полное объятие. Если мы понаблюдаем за различными ситуациями с полным объятием взрослых людей, очень скоро нам станет ясно, что они делятся на три разные категории. Самая распространенная, как и можно было ожидать, – тесный контакт между влюбленными. Сегодня на ее долю приходится около двух третей всех публичных объятий. Оставшаяся треть делится на две категории, которые можно назвать «воссоединение родственников» и «триумф спортсмена».

Молодые любовники обнимаются на публике не только при встрече и расставании, а вот у более зрелых супругов подобное наблюдается редко, за исключением случаев, когда один из них на время уезжает или возвращается после разлуки. В другие моменты публичные телесные контакты, если они вообще случаются, ограничиваются символическими прикосновениями.

Между взрослыми родственниками, такими как братья и сестры или родители и выросшие дети, полное объятие происходит еще реже. Оно характерно для драматических ситуаций, когда, например, кто-то избежал гибели во время природной катастрофы либо попал в заложники и был освобожден. В этом случае наверняка последует «воссоединение родственников», а может быть, человека будут обнимать даже близкие друзья обоего пола, которые обычно обмениваются с ним рукопожатиями или символическими поцелуями в щеку. Эмоциональный накал подобной ситуации таков, что страстное объятие между двумя мужчинами, двумя женщинами или состоящими в дружеских отношениях мужчиной и женщиной не считается нарушением сексуальных норм. При менее высоком эмоциональном фоне такие объятия могли бы выглядеть несколько странными, но при накале страстей о табу забывают. В моменты триумфа или супердраматических событий наши культурные нормы позволяют обниматься и целоваться даже двум взрослым мужчинам. Но если бы они при менее напряженных обстоятельствах осуществили всего лишь фрагмент полного объятия – взялись за руки или прижались щеками друг к другу, то неизбежно произвели бы впечатление гомосексуальной пары.

Это различие существенно и требует объяснения. Оно демонстрирует, каким образом базовые телесные контакты фрагментируются и формализуются. Начнем с того, что полное объятие естественно между кем-то из родителей и ребенком и, следовательно, между родителем и повзрослевшим ребенком, хотя последнее происходит реже. Среди взрослых оно обычно для любовников и партнеров. В других случаях взрослые, испытывающие по той или иной причине потребность обнять друг друга, должны каким-то образом продемонстрировать отсутствие в своем контакте сексуального элемента. Для этого они используют какой-нибудь формализованный фрагмент полного объятия, который, по общему признанию, не имеет эротической подоплеки. Например, один мужчина может обнять другого за плечо, не подвергаясь риску быть заподозренным в гомосексуальных наклонностях как партнером по контакту, так и окружающими. Однако, если бы он осуществил другой фрагмент, скажем, поцеловал мужчину в ухо, это немедленно вызвало бы ассоциации такого рода.

Ситуация меняется коренным образом, когда двое мужчин сжимают друг друга в объятиях и целуются в момент триумфа, трагедии или воссоединения, которого могло уже не быть. Здесь не может быть места сексуальной интерпретации, поскольку совершенно очевидно, что это действие носит не формализованный, а базовый характер. Окружающие понимают, что сильный эмоциональный накал ситуации побуждает пренебречь условностями. Они интуитивно осознают, что это возврат к первичному, досексуальному объятию младенчества, освобожденному от слоев последующей, взрослой стилизации, и воспринимают этот контакт как совершенно естественный. В самом деле, если два гомосексуалиста захотят осуществить телесный контакт на публике, не вызывая обычной в таких случаях враждебной реакции со стороны гетеросексуального окружения, они скорее заключат друг друга в объятия, нежели обменяются страстными поцелуями.

Изучая различные формальные фрагменты базового объятия, мы сможем понять, как в силу условностей они оказались в разных категориях, вследствие чего каждый из них посылает вполне определенный сигнал о характере отношений между «контактерами».

Но прежде чем приступить к этому изучению, рассмотрим последнюю, третью, категорию полного объятия, а именно триумф спортсмена. Объятие двух мужчин после страшной техногенной или природной катастрофы нам известно уже давно, а вот крепкое объятие футболистов после забитого гола – сравнительно новое явление. Как случилось, что эта ситуация вдруг возвысилась до уровня сильного эмоционального переживания? Чтобы понять сие, нужно вернуться на несколько веков назад.

Двумя тысячами лет ранее, когда наша планета была заселена еще не так плотно и отношения между членами общества определялись более четко, полное объятие являло собой обычную форму приветствия между равными. Объятие с поцелуем повсеместно практиковалось между мужчиной и мужчиной, женщиной и женщиной и мужчиной и женщиной, не состоящими в любовных отношениях. В древней Персии у мужчин, имеющих одинаковый статус, было принято целоваться в губы, тогда как поцелуями в щеку они обменивались с занимающими чуть более низкое положение. Однако в других регионах между равными был принят поцелуй в щеку. Эта традиция сохранялась в течение многих столетий, и ее можно было наблюдать еще в средневековой Англии, где мужественные рыцари обнимали и целовали друг друга при встрече, тогда когда их потомки обмениваются кивками и рукопожатиями.

В конце XVII века ситуация в Англии начала меняться, и несексуальное приветственное объятие быстро вышло из обихода. Эта тенденция возникла в городах и медленно распространилась по стране: численность населения там возрастала, и личные отношения людей становились все более сложными. В XIX веке появились новые ограничения. Отныне даже церемонные поклоны и реверансы, пережившие XVIII столетие, утратили свою роль в повседневной жизни и использовались только во время официальных мероприятий. В 30-е годы XIX века в обиход вошло рукопожатие – минимальный телесный контакт, – которое практикуется до сих пор.

Подобные тенденции имели место и в других регионах, но не всегда в тех же масштабах. В латиноамериканских государствах телесные контакты ограничивались в гораздо меньшей степени, чем на туманном Альбионе, и даже в XX веке дружеские объятия между взрослыми мужчинами оставались там вполне приемлемыми. А теперь вспомним «футбольное объятие». Футбол, зародившийся в Англии, в прошлом столетии быстро распространился почти по всему миру, особую популярность приобрел в Южной Америке. Когда команды с этого континента посещали Англию, страстные объятия их игроков после забитых голов поначалу вызывали недоумение и насмешки, но их великолепная игра в скором времени изменила ситуацию. С годами похвала британских футболистов («Хорошо сделано, старик!») стала казаться чуть ли не скупой. Похлопывание по спине уступило место легким объятиям, а легкие объятия – страстным, и современные зрители уже привыкли наблюдать, как забившего мяч игрока энергично тискают ликующие товарищи по команде.

Здесь, совершив полный круг, мы возвращаемся к средневековым рыцарям и обычаям еще дальше отстоящего от нас античного мира. Остается выяснить, не распространится ли эта тенденция на другие сферы жизни. Такое вполне возможно, но нам не следует забывать об одном ограничении. Обнимающиеся на футбольном поле игроки находятся в откровенно несексуальной ситуации. Их роли четко определены, и их физическая мужественность демонстрируется жесткостью игры, в которую они играют. В социальной сфере, где роли определены не столь четко, ситуация иная, и традиционные ограничения нашего сложного общества будут, по всей вероятности, действовать еще долго. Исключения возможны только там, где выражение сильных эмоций является неотъемлемым компонентом, например, в актерской среде. Если кому-то объятия актеров и актрис за пределами сцены и киноэкрана представляются чем-то излишним и неуместным, следует помнить не только о том, что этих людей учили демонстрировать страсти без всяких усилий, но и о том, что в силу специфики своей профессии они очень часто испытывают эмоциональный стресс и поэтому нуждаются во взаимном утешении.