Выбери любимый жанр

Выбрать книгу по жанру

Фантастика и фэнтези

Детективы и триллеры

Проза

Любовные романы

Приключения

Детские

Поэзия и драматургия

Старинная литература

Научно-образовательная

Компьютеры и интернет

Справочная литература

Документальная литература

Религия и духовность

Юмор

Дом и семья

Деловая литература

Жанр не определен

Техника

Прочее

Драматургия

Фольклор

Военное дело

Последние комментарии
оксана2018-11-27
Вообще, я больше люблю новинки литератур
К книге
Professor2018-11-27
Очень понравилась книга. Рекомендую!
К книге
Vera.Li2016-02-21
Миленько и простенько, без всяких интриг
К книге
ст.ст.2018-05-15
 И что это было?
К книге
Наталья222018-11-27
Сюжет захватывающий. Все-таки читать кни
К книге

Отцеубийца - Александрова Марина - Страница 9


9
Изменить размер шрифта:

Огромный, матерый волк слегка растерялся от своей неудачи, но теперь изготовился к новому прыжку, на этот раз намереваясь наверняка перехватить горло своей жертве.

Ужас сковал все члены Романа. Он стоял, не в силах пошевелиться. Волк тоже медлил, словно примериваясь, как бы половчее справиться с добычей.

Наконец, Роман вышел из оцепенения. Его начали одолевать лихорадочные мысли. Что делать? Ведь эта матерая зверюга вот-вот кинется на него и, прежде чем перегрызть горло, повалит в снег. У Романа, конечно, не хватит сил противостоять силе лесного зверя. Что же это, конец?

Тем временем волк уже был готов для прыжка. Его сухопарое тело словно состояло из одних лишь только мускулов, которые перекатывались под гладкой шкурой. Зима уже довольно помучила волка голодом, а потому ясно было, что не выпустит он по своей воле нежданную, лакомую добычу.

Все чувства Романа были обострены до предела, может, поэтому он почувствовал, что зверь прыгает, прежде чем тот оторвал лапы от земли. Так или иначе, Роман плюхнулся в снег до того, как его тела коснулась волчья туша, и сразу же откатился вбок.

Волк, неожиданно потерявший цель, а с ней и точку опоры, неуклюже приземлился в снег совсем рядом с Романом. Оконфузившись вторично, зверь на несколько мгновений совершенно растерялся. Этим-то и воспользовался Роман, всадив остро отточенный нож в шею волка по самую рукоятку.

Зверь, получивший смертельную рану, еще сумел извернуться, и его челюсти сомкнулись на руке Романа. Однако большого вреда волк причинить уже не мог. Его челюсти потеряли прежнюю сокрушительную силу, а через несколько мгновений волк начал биться в агонии. Вскоре все было кончено.

Роман поднялся с земли и оглядел убитого им зверя. Это был воистину огромный волк – быть может, вожак своей стаи? Зубы, торчащие из его разверстой пасти, могли бы напугать и бывалого охотника. Роман до сих пор не мог поверить в то, что он, недоросль, сумел одолеть такого огромного зверя, да еще при этом остаться совершенно невредимым.

Постояв некоторое время над распростертым на окровавленном снегу волком, Роман с некоторой опаской выдернул из его горла нож и тщательно оттер с него снегом кровь. После этого он вернулся к прерванной работе, стараясь, однако, не поворачиваться к мертвому волку спиной и время от времени бросая на него косые взгляды, словно опасаясь, что волк не умер, а только притворяется и в любое мгновенье может вскочить и кинуться на Романа вновь.

Когда Роман уже собирал ветви, намереваясь возвращаться к костру, позади него раздалось приглушенное оханье. Обернувшись, Роман увидел старуху Прану, которая остановилась рядом с убитым волком. Лицо ее было искажено страхом, руками старуха прикрывала рот, словно стараясь не закричать.

Наконец она совладала с собой и подняла глаза на Романа.

– Неужто это ты его одолел? – тихо спросила старуха, глядя то на волка, то на Романа округлившимися глазами.

– Я, бабушка, только матери про то не говори, а то испугается, расплачется еще...

– Не скажу, сыне, не скажу! Только как же ты с ним справился-то? Вон какой огроменный, да свирепый!

– Бог помог! Если бы не его святое заступничество, лежал бы я сейчас здесь с перегрызенным горлом!

– Да ты не ранен ли часом, сыне? – забеспокоилась старуха.

– Нет, цел и невредим, – ответствовал Роман. – Ну, ладно, старая, чем над зверюгой убиваться, подсобила бы мне лучше.

Старуха покорно взвалила на свои плечи добрую охапку еловых ветвей, Роман сгреб остальные, и они вместе медленно пошли назад к костру, оставив мертвого волка в сгущающихся зимних сумерках.

Мать была уже ни жива ни мертва от страха, представив себе, что с ее ненаглядным сыном произошло что-то ужасное, и он навсегда сгинул где-то в лесной чащобе, оставшись там на съедение диким зверям. Увидев сына живым и невредимым, мать, вместо того, чтобы обрадоваться, вдруг разрыдалась от пережитого волнения.

– Ну что ты, мать, – все же хорошо! – попытался успокоить ее Роман. – Посмотри, вот мы тут ветвей принесли. Сейчас шалаш сложим, тебе там удобно будет.

– Где же ты так долго был, сыне? Я уж было подумала, что с тобой что-то неладное приключилось, – все еще плача, проговорила Дарья.

– Да нет, же! Напрасны твои страхи, мать. Все со мной в порядке! Да и что могло случиться? – ответил Роман и, уловив на себе пристальный взгляд бабки Праны, подмигнул старухе. – Просто еловые ветви пилить – дело нескорое!

Шалаш получился на славу. Еловые лапы укрепили на длинных жердях, а сверху занавесили еще нашедшимися в тюках покрывалами. Внутри было тепло и уютно. Шалаш был достаточно большой для того, чтобы вместить всех. Правда, было тесновато, зато теперь не приходилось опасаться того, чтобы замерзнуть.

Пригревшись, Роман заснул, а проснулся, когда уже было светло. В шалаше остались только мирно спящие близняшки, мать же командовала служанками, хлопочущими возле вновь разожженного костра.

Роман вылез из шалаша, потянулся и подошел к костру.

– А что, дед Макар так и не вернулся? – спросил он.

– Нет, сыне! Видать, сгинул наш дед, – ответила мать.

Как раз в этот момент с той стороны, с которой пришли беглецы, донесся возглас.

– Эге-гей!

Приглядевшись, Роман приметил мелькающую среди стволов деревьев фигуру. Прошло еще немного времени, и на заснеженную поляну вышел только что похороненный матерью дед Макар.

– Ну что, как вы тут переночевали?

– Все хорошо, дед! Про нас потом расспросишь, ты лучше скажи, что там, в деревне делается? – спросила Дарья.

– А нету больше деревни, – понуро опустив голову, ответил старик. – Вся дотла выгорела, не единой избы не осталось.

– А люди-то, люди живые есть? – беспокоясь о судьбе мужа, спросила одна из молодок.

– Выходят потихоньку из лесу, – еще больше помрачнев, ответил дед. – Да только совсем немного их, живых-то, осталось.

– А Петра моего не видел ли? – вступила в разговор вторая служанка.

– Видел, как не видеть, – ответил дед.

– Что ж он с тобою не пришел?

– Ох, девонька, никуда уж боле не пойти твоему Петру. Лежит он возле бывшей Митрофаниной избы и торчит у него из сердца острая ворожья стрела, – горько ответил дед.