Тень Великого Древа (СИ) - Суржиков Роман Евгеньевич - Страница 2

И рванул прямо навстречу врагу в порыве дикой, безумной отваги.

Два командира иксов – Курт Айсвинд и Хайдер Лид – последовали его примеру и бросили своих людей в атаку. Перстоносец встретил их лавиной огня. Он бил не слишком метко, но очень быстро, шары сливались в сплошные струи пламени. Ганта Гроза буквально испарился, обугленный скелет всадника смешался с костьми коня. Первая группа северян погибла поголовно. Но другим кайрам хватило мастерства, чтобы на всем скаку обогнуть месиво из трупов, уклониться от огня и ударить.

А шаванам недостало опыта, чтобы понять главное: стрелка необходимо прикрывать. Бить Перстом нужно из второй, из третьей линии, простые всадники должны служить щитом. Но перстоносец ошалел от собственной силы и вырвался вперед. Не считаясь с потерями, кайры налетели на него – и погасили собой, как ледяная вода тушит пламя. Перст умолк, а сто пятьдесят иксов врезались в порядки врага. Опрокидывая, рубя в куски, сшибая шаванов наземь, кайры ринулись к открытым воротам Рей-Роя. Столь свирепым был их натиск, что враги дрогнули. В воротах возникло замешательство: задние ряды степняков стремились в поле, но передние, узревшие гибель перстоносца, рвались обратно в город. Шаванская атака захлебнулась!

Другой носитель Перста – тот, что стоял на бастионе, - метил только в одну цель. «Милооорд!» - орал от страха кайр, первым увидевший трупы Морана и Ребекки. Эрвин подъехал на крик и выдал себя. Пока один перстоносец возглавлял атаку, другой беспрерывно стрелял в герцога Ориджина. От струй огня кипела земля. Стало светло, будто днем, воздух раскалился - печка. Эрвин, кайр Обри и Стрелец сжались в крохотной тени, созданной мертвым конем Ребекки. Перст Вильгельма не пробивал черную материю, составлявшую труп животного. Но и выбраться из тени было нельзя: вокруг бушевало пламя кузнечного горна. На Эрвине горел плащ, тлели волосы и брови. Стрелец выл от страха, над шерстью поднимался дым. Разрывая смрадом легкие, пылали трупы кайров. Эрвин молился, чтобы Джемис Лиллидей не был одним из них…

- Поднять щиты! Прикрыть герцога! – скомандовал Гордон Сью и бросил роту прямиком в огонь.

Возникла стена из щитов, лошадей и человеческих тел. Под ее прикрытием Эрвин сумел встать и кинулся из круга пламени в сторону, во тьму. Два вдоха спустя он налетел на Джемиса, тот сунул герцогу поводья, набросил на плечи простой иксовый плащ.

- Скачите, милорд!..

Меньше минуты рота Гордона Сью прикрывала герцога собой. В эту минуту иксы стояли плотиной поперек реки огня. Цена оказалась чудовищной.

Шаван-перстоносец грезил славой. Не замечая простых иксов, он целил сквозь них в быструю тень герцога. Его выстрелы не убивали кайров, поскольку не им предназначались. Они только прожигали дыры в человеческой стене, калеча тела, срезая руки и ноги, плавя шлемы на головах. За минуту Перст иссек дюжины кайров, обрекая на мучительную смерть от ран. Но так и не смог поразить герцога Ориджина.

Затем стрелку все же пришлось перенести огонь. Роты Айсвинда и Лида смяли атакующих шаванов и грозили ворваться в Рей-Рой. Перстоносец, проклиная волков, бросил охоту на герцога и стал прикрывать огнем ворота в город.

- Отступаем! – Что было силы крикнул Эрвин из темноты. Дергал чужого коня то влево, то вправо, огибал малейшие источники света и орал: - Отступаем!!!

Рота Шрама встретила герцога там, где он ее оставил: на невысоком холме в паре миль от Рей-Роя. Старый пират заметил вспышки Перстов и боялся худшего. Увидев Ориджина живым, чуть не обнял его.

- Слава всем богам, милорд!.. Клянусь Агатой, вы в рубашке родились!

Но тут же изменил тон и указал на восток:

- Плохие новости. Это наши корабли.

И Эрвин увидел зарево, встающее над горизонтом. Пламя подсвечивало дымные хвосты, легко было сосчитать их. Один, два, три… шесть. Из восьми кораблей – значит, два уцелели! Эрвин и Шрам, и другие наблюдали, затаив дыхание. Шесть горят, два остались. Может, подадут какой-нибудь знак…

Но что-то мигнуло, и в небо брызнул седьмой столб огня. А затем – восьмой. Они медленно двигались на юг. Последние корабли успели отчалить и выйти на фарватер, но оружие врага достало их и посреди реки.

- Персты Вильгельма на берегу, - сказал кто-то.

Эрвин знал: не только Персты. Жалкая сотня всадников в Рей-Рое – это не может быть весь гарнизон. Здешний ганта выдвинул войско к реке, чтобы встретить северян при высадке. И разминулся с ними: он ждал в самой известной и удобной гавани, а Эрвин высадился выше по реке. С опозданием ганта понял свою ошибку, двинулся вдоль берега и разыскал корабли. Теперь он повернет войско обратно к Рей-Рою – и придет прямо сюда.

- Привал три часа, - приказал Эрвин. – Затем отступаем.

Лишь на утро, когда рассвело, он смог полною мерой оценить положение дел. Потери убитыми составляли пятьдесят два человека, восемьдесят шесть были ранены. Персты Вильгельма оставили ужасные ожоги. Уцелевшие иксы буквально на руках выносили с поля боя раненых товарищей. Усаживали к себе в седла, привязывали к лошадям, поддерживали, оказывали помощь. К утру семеро раненых отошли на Звезду. Осталось восемь десятков несчастных, сходящих с ума от боли.

Припасов не имелось – погибли в кораблях. Голубей не было. О сменных лошадях – только мечтать. Лекарские снадобья – лишь те, что были у медиков в сумках. Они исчезли в первую же ночь. Войско герцога Ориджина превратилось в раненого зверя, и по кровавым следам уже шел за ним охотник.

Правда, имелась одна хорошая новость. Половина новости. Четверть. Но все же…

Капитан Хайдер Лид подъехал к герцогу со словами:

- Простите милорд, я сильно оплошал. Он дернулся, я попал ему в бок. Не знаю, выживет ли.

И показал тело, висящее поперек лошадиной спины. То был шаван, залитый кровью из глубокой раны меж ребер. Он еще дышал, жизнь слабо теплилась в теле.

На руке шавана мерцал Перст Вильгельма.

Излюбленную тактику степняков северяне называют шакальим укусом. Гиена, шакал и мелкая собака не нападают в лоб. Они подкрадываются сбоку или сзади, выбирают миг, когда противник отвлечется, и делают быстрый выпад. Припав к земле, подальше от вражеских клыков, кусают снизу: за лапу, за брюхо. И тут же отскакивают – назад, в безопасность, смотреть с расстояния, как враг истекает кровью.

Подобное делают шаваны при помощи конных лучников. Отряды легкой кавалерии приближаются к противнику на дальность выстрела и осыпают сотнями стрел. Калечат вражеских коней, ранят воинов, наносят потери, но избегают лобовой сшибки. Если враг атакует - разделяются надвое, отпрыгивают в стороны с линии удара и продолжают обстрел с флангов. Лишь когда противник утратит боевой дух, истечет кровью, потеряет множество коней – шаваны пойдут в мечевую атаку и добьют обессиленное войско.

За столетия войн кайры нашли методы противодействия. Один из них – собственные стрелки с арбалетами или луками, более мощными, чем степные. Но превращать бой в бесконечную стрелковую дуэль – противно северному духу, потому большинство полководцев предпочитают иной путь. Боевые кони, которых разводят в Ориджине либо закупают в Альмере, менее выносливы, чем шаванские, зато более резвы. Степной скакун может выдержать и сто миль под седлом, северный с трудом осилит полсотни. Но первую милю скачки северянин или альмерец одолеет куда быстрее степняка. Пользуясь этим, кайры подпускают к себе шаванскую конницу и дают врагу увлечься обстрелом из луков. Затем с быстротою вихря бросаются в атаку, настигают и крушат шаванов, пока имеют недолгое преимущество в скорости.

На эту основу наплетается кружево маневров и контрманевров. Шаванские вожди прячут за спиной засады и резервы, чтобы отбить крутой выпад северян. Кайры не рвутся вглубь вражеских позиций, а отсекают и истребляют отдельные отряды. Шаваны засылают части конницы в дальний обход, бьют в тыл атакующему северному войску. Кайры ставят на опасных участках пехотное прикрытие. Шаваны занимают позиции на холмах, чтобы замедлить вражеский выпад. Кайры в ответ… Много хитростей выдумали за века обе стороны, всего не перечислить. Но основа осталась прежней: кайры побеждают, пока кони свежи. Если лошади устали, победа за степняками.