Супермодель и фанерный ящик. Шокирующие истории и причудливая экономика современного искусства - Томпсон Дональд - Страница 36

Важные клиенты не обязаны покупать каталог. Все крупные аукционные дома доставляют каталоги по запросу, хотя большинство заказывает его в виде цифрового файла, загружаемого на компьютер или планшет. Каталог поменьше и полегче предоставляют посетителям аукциона.

Главные лоты доставляются на частных самолетах в несколько городов, где устраиваются закрытые показы главных лотов, куда можно попасть только по приглашению. Например, драгоценности Элизабет Тейлор с аукциона «Кристи» пять дней провели в Москве, причем часть времени на открытом показе в ГУМе. Когда клиент покупает по телефону и потом становится известно, что он из России, реакцией часто бывает изумление, что кто-то может потратить десятки миллионов на вещь, которой в глаза не видел. По оценке Юсси Пюлкканена, президента отделения «Кристи» в Европе, России, Индии и странах Ближнего Востока, менее 20 процентов топовых лотов, проданных аукционным домом, уходят к покупателям, которые впервые увидели их на «гастрольном» показе.

Следующий этап — частный просмотр в городе, где будет проходить аукцион, накануне открытия показа для всех желающих. Кроме того, для важного клиента могут устроить персональный просмотр в галерее до открытия или после закрытия публичного показа.

Предварительный показ больше похож на выставку в музее, чем на коммерческую продажу. Очень важно расположение предметов. Место, где помещена работа, говорит о ее статусе. Главные лоты занимают почетные места; на «Сотби»-Нью-Йорк они висят напротив входа в галерею, сразу справа или слева или в нише чуть правее главного входа — как правило, в таком порядке важности. Менее важные (и менее дорогостоящие) лоты сгруппированы в отдельных галереях слева от входа или в задней части зала.

Дальше нужно донести энтузиазм предварительного показа до вечернего аукциона. Во время торгов современного искусства в ноябре 2012 года «Сотби» выкрасил зал продаж синей полуглянцевой краской и перетянул стулья тканью такого же цвета. Тамошние специалисты посчитали, что синий более уместен для современного искусства, чем молочный, в котором проходила продажа импрессионистов на предыдущей неделе.

Посетители допускаются на аукцион по билету на ограниченное число мест, который они получают на электронную почту. Если на крупные торги современного искусства приходит больше народу, это никак не сказывается на ставках. На каждом отдельном аукционе в зале не больше тридцати активных участников, и еще человек, может быть, сорок делают ставки по телефону или Интернету. Многие приходят на вечерние продажи не только чтобы засветиться, но и ради того, чтобы поглядеть на удивительное зрелище: как участники ставят такие суммы, которые большинству зрителей даже трудно себе представить.

А что предпринимают аукционные дома, чтобы заполучить себе желанный лот, когда имеют дело с консигнантами, понимающими, как стравить друг с другом двух главных соперников в аукционном мире? В 2010 году объектом яростного соперничества стало наследство миссис Сидни Ф. Броди из Холмби-Хиллз, Калифорния (недалеко от Беверли-Хиллз). Главным лотом была упоминавшаяся выше «Обнаженная, зеленые листья и бюст» Пикассо (1932). Оба аукционных дома добивались этой консигнации не только ради нее самой, но и в надежде, что она приманит других консигнантов, принесет известность и привлечет новых коллекционеров.

Адвокаты, распоряжавшиеся наследством, для начала попросили «Сотби» отказаться от комиссии; «Кристи» в ответ отказался от своей комиссии и тут же предложил скинуть большую часть премии покупателя и предоставить ценовую гарантию. По некоторым сведениям, она составляла 150 миллионов долларов за 28 лотов, причем по 27 лотам гарантию предоставлял аукционный дом совместно с третьей стороной. Гарантию по одному лоту должна была предоставить третья сторона. Как сообщалось, «Сотби» опять ответил тем же; по крайней мере одним из предложенных ими гарантов был тот же, к кому обращался «Кристи».

Один из домов представил юристам макет будущего каталога с вариантами обложки плюс эскиз предполагаемой экспозиции на предаукционном показе. Оба дома предложили продать несколько работ на выбор в частном порядке.

«Кристи» предложил доставить несколько работ в шесть крупных городов, чтобы привлечь сверхбогатых коллекционеров, и разместить полноцветную рекламу аукциона в крупных газетах. «Сотби» ответил тем же.

Миссис Броди всегда говорила, что на принадлежащие ей работы Пикассо, Джакометти, Матисса и Дега лучше всего смотреть в обстановке ее калифорнийского дома. «Кристи» предложил развесить их в галереях, отделанных по образцу ее дома, и положить на пол черно-белую плитку, как в ее доме.

Возможно, со стороны консигнантов были и другие запросы; некоторые просят гарантий относительно конкретного аукциониста, конкретных мест лотов в каталоге или на предварительном показе, или количества клиентов, с которыми свяжется аукционный дом перед торгами. Если на каждое предложение одного дома другой будет отвечать таким же, окончательный выбор может свестись к межличностным факторам: попросту с кем продавец или его доверители предпочитают иметь дело.

Коллекцию Броди заполучил «Кристи». Она получила в Нью-Йорке чуть больше 224 миллионов долларов (148 миллионов фунтов), а Пикассо принес рекордные на тот момент 104 миллиона (70,2 миллиона фунтов). Чтобы взглянуть на эти 224 миллиона в перспективе, представьте себе, что коллекция размещалась в доме Броди площадью 1090 квадратных метров, где было 9 спален, 8 ванных, теннисный корт, бассейн и гостевой коттедж, а участок земли под домом занимал почти гектар. Построенный архитектором А. Куинси Джонсом и декорированный дизайнером Уильямом Хейнсом, дом считается шедевром модернизма.

За дом назначили цену 24,95 миллиона долларов (16,8 миллиона фунтов), включая качественные копии отправленных на аукцион произведений искусства. Он был продан за 14,9 миллиона долларов — это меньше 7 процентов стоимости хранившихся в нем когда-то картин и скульптур.

Пиар-отдел «Кристи» держал журналистов в курсе того, как идет процесс консигнации. Задолго до аукциона Кэрол Фогель написала большую статью в The New York Times под заголовком «Кристи» выигрывает тендер на продажу 150-миллионной коллекции Броди»; она размышляла о борьбе, продолжавшейся четыре месяца, и приходила к выводу, что своей победой «Кристи», вероятно, обязан тому, что предложил наибольшие гарантии. Позднее и The Times сочла, что картина Пикассо из коллекции представляет собой достаточный информационный повод, чтобы посвятить ей отдельную передовицу в разделе «Искусство и досуг» воскресного выпуска, где рассказывала о картине и высказывала предположение, что она может уйти с молотка за 100 с лишним миллионов долларов. Статья рассуждала о стоимости, хотя вышла в разделе об искусстве.

Через день после аукциона почти все американские газеты напечатали новость о том, что Пикассо ушел за рекордную сумму. Через неделю статья арт-критика Роберты Смит тоже в Times, озаглавленная «Скромное искусство неизвестного покупателя», рассуждала о том, кто мог быть новым владельцем Пикассо.

Сделка с наследством Броди не включала предоставление кредита, но аукционные дома в стараниях заполучить лоты — как предметы искусства из нижеследующего примера, так и драгоценности — предлагают консигнантам крупные кредиты. По мнению некоторых, рынок искусства — самый большой нерегулируемый финансовый рынок в мире. Когда в каталоге говорится, что аукционный дом «финансово заинтересован» в лоте, это часто означает, что консигнант получил кредит.

Драгоценности Элизабет Тейлор оказались в «Кристи», потому что в 2006 году, в то время, когда принадлежавшая ей ювелирная компания начала процедуру банкротства, Тейлор получила «многомиллионный долларовый кредит» от этого аукционного дома. Взамен она согласилась, чтобы после ее смерти ее имущество отправится на аукцион «Кристи».

Кредиты могут быть фантастически выгодны аукционному дому. Для начала он обязуется (и это почти всегда подлежит переговорам) выплатить авансом 50 процентов от минимального эстимейта того произведения искусства, которое консигнант обязуется ему передать, под процент на 3 пункта выше процентной ставки по кредиту для аукционного дома. Чтобы придержать лот для будущего аукциона или обеспечить минимальный эстимейт или обойтись без гарантии, консигнатору могут предложить кредит в размере большей доли от стоимости лота и под сниженный процент.