Изгоняющий остылых: Путь по рубежному тракту (СИ) - Алексеенко Александр - Страница 45

Раздвинув листья папоротника, сильно разросшегося вдоль дороги, я нос к жвалам столкнулся с огромным тенепленом. Тенятник заверещал на высоких частотах, когда мой пинок отправил его в канаву. Раздался удар когтей о мой плащ! Огромная хищная кошка, иссиня-коготь, спрыгнула на меня, подобно рыси, и попыталась прокусить мне шею. Я сбросил хищницу в сторону.

Мой арбалет был взведен, но выстрелить я не успел. Иссиня-коготь начал свой танец передо мной, зачаровывая меня. Я не мог пошевелиться. На лапы кота прилетел плевок паутины, сбив его с ритма. Другие пауки спешили на помощь раненому, их силуэты проступали со всех сторон. Я вскинул арбалет и выстрелил навскидку в огромную кошку, но промахнулся. Иссиня-коготь бился вокруг, словно лапой угодил в капкан. Вырвав из земли всю липкую массу, дикий кот зашипел и прыгнул в сторону, скрывшись из вида.

Над всем лесом зазвучало раскатистое эхо. Где-то в отдалении раздался рокот громоподобного рева чего-то большого. Лесное лихо рвалось через лес сюда, ломая толстые деревья. Они скрипели и падали, выворачиваясь с корнем. Что там за зверь идет сюда через лес выяснять совсем не хотелось.

Я, насколько это было возможно, бесшумно бежал вперед, увернувшись от двух выстрелов тенеплена. Неожиданно я осознал себя на деревянных мостках, что заскрипели от моих шагов. Ветхие перила были расшатаны и замшели. "Значит, деревня в этой стороне. Направление я выбрал правильно," — подумал я.

Глава 36: "Как я убил бочку."

Воспоминания плыли передо мной, одно сменялось другим… Темнолесье, склепы с упырями. Зыбучие пески. Болотные русалки. Смеющийся К`Йоевгхан. Мгновения ускользали как вода сквозь пальцы. Вот, я снова лежу больной в кровати, и мать ухаживает за мной. Вот, бежит черная кошка с орденской стены. Уцепившись за это воспоминание, я не дал ему исчезнуть. Я побежал в след за ней. Еще немного, и я схвачу ее!

— Ты это куда собрался, боец? — закричал орденский инструктор, и мне пришлось замереть на полушаге, — Занятие еще не закончилось!

Я осознал, что стою в плотном строю из таких же ребят, что учатся со мной и проходят подготовку для стены. Инструктор снисходительно покачал головой: "Что с этого сопляка возьмешь, слишком юн!"

— Ваша задача на сегодня — убить бочку! Приступайте! — заорал тренер и указал кончиком копья на деревянное изобретение. Все ребята расхватав оружие бросились на своих жутких и опасных противников. Они кромсали, били и резали дерево своим оружием. Кто-то даже смог защербить край, но на этом наши успехи закончились. Бочки были неубиваемы. Они отражали удары. Один из новобранцев даже ударился, сражаясь с ней.

— Достаточно, — сказал инструктор. — Вы никчемны! Вы не можете убить даже бочку, что уж говорить о монстрах, которые вас ждут?

Один из мальчишек пришел в исступление от слов инструктора и с яростью снова ударил мечом по бочке. Тот отскочил и чиркнул его по ноге. Он скусился и зарыдал. Потекла кровь, и раздался истеричный плачь. Положив руку на лицо, инструктор приказал:

— Сбросите их вниз за своего товарища! Это приказ! Потому что мы своих не бросаем! А потом, когда все убьют своих противников, бегом пять кругов вокруг крепости. Кто не успеет к обеду, будет без обеда! — заорал он. Инструктор ушел, поколотив еще немного для порядку бочки, дети разбежались, только я оставался возле нее. Я воспринял слова инструктора буквально: "Сбросьте их вниз" — размышлял я.

В тот день инструктора видимо отвлекли, и он не появлялся больше. Все ребята разбежались кто-куда, осознав, что он не придет через некоторое время, лишь я старательно кромсал бочку.

Йодкейм, следивший за моими успехами, видимо, остался недоволен и пошел клониться к закату. Я снова повторил слова инструктора для себя, и тогда до меня дошло, что я должен делать. Я выкатил бочку к спуску вниз. Бочка была перевязана, и я уже разбил веревки своим копьем. И теперь я думал, хватит ли груза бочке размотаться окончательно?

Я решил, что не хватит и залез внутрь, а затем оттолкнулся вниз. Бочка набрала приличное количество оборотов, и проконопаченные бока разошлись, я выкатился наружу. Меня прилично мутило. Затем я поднялся за копьем и вбил его в каждую щель между оставшимися склеенными досками. Используя его как рычаг, разделил ее на части. Так планомерно я уничтожал ее шаг за шагом. Затем сложил в кучу и поджег своим кремнем.

Здесь внизу, за орденской крепостью, в тени деревьев меня ждали две фигуры. Две странные тени.

— Как думаешь, будет из него толк? — спросила одна из фигур в тени Крепости. Как же мне не понравился тембр его голоса! Он пробирал до мурашек.

— Не знаю, — ответил некто, чье лицо было спрятано под капюшоном. Вокруг него горел странный светлый щит. Его лицо было сокрыто под капюшоном. Но я почему-то понял, что жрец смотрит в мою сторону. Он взялся за ткань, закрывавшую его лицо справа и слева, постепенно ее поднимая. Я знал, что сейчас увижу что-то нелицеприятное.

— Послушник! — рявкнул тренер, и я обернулся, выпрямившись в струнку, но потом снова посмотрел назад.

В следующее мгновение их уже не было на месте. Тренер приблизился и положил мне руку на плечо.

— Что здесь? Что это?

— Тренер, я убил на этот раз бочку? — указал я на то место, где проводил экзекуцию.

Оглядев землю, где была вырвана и сожжена даже трава, тренер воскликнул:

— Да, ты ее просто уничтожил, парень!

Глава 37: "Обещание старого друга."

Видения вновь начали проваливаться вниз, словно гнилые доски мостика в Темнолесье, опять не выдержали меня, и я полетел в темноту, в пасть к коросскам, и уже упавшему туда иссиня-когтю, к тому самому, у которого лапа осталась оплетенной едкой паутиной. Из темноты вышла девушка. Я знал ее имя — Арса. Она подмигнула мне и вскочила на свою лошадку. У меня закружилась голова, мне казалось, что я почти лег в зеленую траву. Стоило мне растянуться, как я тут же оказался в кровати.

Ни свет, ни заря, отец поднял меня, словно само зло преследовало меня по пятам:

— Собирайся! И не смей шуметь, — Быстро одев меня и покрутив, он вывел меня из дома.

Половицы заскрипели от тяжелых и толстых одежд. Они сковали мои движения. Было странно. Я осмотрел свои варежки, не разделенные на отдельные пальцы. "Почему он не разбудил маму?" — Закралось сомнение в мои мысли.

Мы вышли из дома и снег заскрипел под моими ногами. Он положил мне руку на плечо, совсем как орденский тренер. Он меня куда-то вел.

Я стоял у камня с отцом. Он переминался с ноги на ногу и морщился в лучах восходящего света Титана Йодкейма.

— А что мы тут делаем? — Спросил я.

Но он не ответил. Через некоторое томительное время из деревни выехала повозка, полная детей. Четыре человека в робах сопровождали ее. Когда повозка поравнялась с нами, один из них спросил:

— Смотрите, даже капитан стражи своего привел. — Другие послушники, а это были приспешники Ордена, засмеялись.

Мой отец пожевал желваками.

— Я думал, тебе привилегию все же выписал барон за службу, — засмеялся другой, — а оказывается все равны.

— Не тебе упрекать меня, сынок.

Казалось, он сейчас выхватит свой меч и порубит их. Он даже положил руку на рукоять меча, чтобы сделать это. Обстановка накалилась. Я испугался и прижался к отцу, вдруг сейчас завяжется драка. Но орденские приспешники не заметили этого и просто смеялись, держась за животы. В этот момент прокатилась волна холода. Словно оракул, а может быть я сам сказал: “Не удерживайте его, он может не успеть.” Мой отец с интересом наклонился ко мне и отпустил рукоять меча. Но один из послушников, который стоял в стороне, подошел к нему и спросил:

— Норн? Это правда ты? — спросил он.

— Гореветр? — Мой отец выдохнул и как-то осунулся.

— Да, да, дружище, это я! Ровен ли путь света Титана Йодкема?! — обратился к нему послушник, и отец убрал руку с рукояти клинка.