Слеза (ЛП) - Кейт Лорен - Страница 48

Она преодолела дикие папоротники, лозы камелии и побеги лиловой глицинии, которые ползли вниз от живописных дворов, словно притоки, устремленные к реке. Ее кроссовки стучали по сырой земле, а пальцы дрожали от холода. Она потеряла Полариса возле резкого поворота у реки и ускорила бег, чтобы догнать его. Ее легкие горели, и она запаниковала. А затем вдали, сквозь едва заметные ветки ивы, она заметила, как он сел на плечо пожилой женщине в большой лоскутной накидке.

Мадам Блаватская стояла, слегка прислонившись к стволу ивы, ее копна рыжеватых волос сияла во влажности воздуха. Она стояла лицом к реке и курила длинную, скрученную вручную сигарету. Ее красные губы сморщились на птичку. — Браво, Поларис.

Добежав до ивы, Эврика ослабила темп и опустилась под крону дерева. Тень покачивающихся веток укутывала ее, как неожиданные объятия. Она не подготовилась к радости, которая появилась в ее сердце при виде Мадам Блаватской. Она почувствовала необъяснимое желание подбежать к этой женщине и обнять ее.

Ей не послышались эти призывы. Мадам Блаватская и правда хотела ее видеть — и, Эврика поняла, она тоже хотела видеть Мадам Блаватскую.

Она подумала о Диане, насколько близко к жизни казалось ее мама в этом сне. Эта пожилая женщина была ключом к единственной двери, которая осталась у Эврики, ведущей к Диане. Она хотела, чтобы Блаватская воплотила в жизнь невозможное желание, но что женщина хотела от нее?

— Ситуация поменялась. — Мадам Блаватская похлопала по земле около нее, где она разложила коричневый одеяло. Лютики и люпины, растущие здесь, окружали покрывало. — Прошу, присаживайся.

Эврика села скрестив ноги рядом с Мадам Блаватской. Она не знала, как ей сесть, то ли лицом к ней, то ли к воде. Мгновение они наблюдали, как белый журавль взлетает вверх с песчаной отмели и скользит по реке.

— Это насчет книги?

— Дело не в самой книге, а скорее в ее хронике, которую она содержит. Она стала — Блаватская медленно затянула свою сигарету — слишком опасной, чтобы посылать ее через почту. Никто не должен знать о нашей находке, ты поняла? Ни один неосторожный интернет хакер, ни тот твой друг. Никто.

Эврика подумала о Бруксе, который уже не был ее другом, но еще был, когда проявлял желание помочь в переводе книги.

— Вы имеете в виду Брукса?

Мадам Блаватская взглянула на Полариса, который устроился на лоскутном одеяле, покрывающим ее колени. Он что-то прощебетал.

— Та девочка, с которой ты приходила ко мне в мастерскую, — проговорила Мадам Блаватская.

Кэт.

— Но Кэт никогда бы —

— Меньше всего, чего мы ожидаем от других, — это именно то, что они делают перед тем, как мы понимаем, что не можем больше им доверять. Если ты желаешь получить информацию из этих страниц, — сказала Блаватская, — ты должна поклясться, что ее секреты останутся между мной и тобой. И птиц, конечно же.

Еще одно чириканье Полариса заставило ее снова помассировать левое ухо. Она была не уверена, что ей делать с ее новым избирательным слухом.

— Клянусь.

— Разумеется. — Мадам Блаватская потянулась к кожаному ранцу за древним блокнотом в черном переплете с тонкими, грубыми страницами. Пока пожилая женщина переворачивала страницы, Эврика заметила, что они были забрызганы совершенно переменным почерком в огромном количестве цветных чернил. — Эта моя рабочая копия. Когда я закончу мое задание, я верну тебе «Книгу любви», и также два экземпляра моего перевода. А теперь — она пальцем открыла страницу — ты готова?

— Да.

Блаватская вытерла глаза ситцевым носовым платком и нахмурив брови улыбнулась.

— Почему я должна тебе верить? А ты хоть веришь в себя? Ты действительно готова к тому, что тебе предстоит услышать?

Эврика выпрямилась, пытаясь выглядеть более подготовленной. Она закрыла глаза и подумала о Диане. Нет никого, чьи бы слова изменили ее любовь к маме, и это самое главное.

— Я готова.

Блаватская потушила сигарету о траву и вытащила из кармана рюкзака маленький, круглый, жестяной контейнер. Она положила почерневший окурок внутрь к дюжине других.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

— Тогда скажи мне, где мы остановились.

Эврика вспомнила историю Селены, то, как она нашла любовь в объятьях Лиандера. Она сказала:

— Единственное, что стояло между ними.

— Верно, — сказала Мадам Блаватская. — Между ними и вселенной любви.

— Король, — предположила Эврика. — Селена же должна была выйти замуж за Атласа.

— Кто-то действительно может подумать, что это и в самом деле препятствие. Однако, Блаватская уткнулась носом в книгу, по-видимому, это сюжетный поворот. — Она выпрямила плечи, постучала по горлу и начала читать историю Селены:

«Ее звали Дельфина. Она всем сердцем любила Лиандера.

Я хорошо знала Дельфину. Она родилась в грозу, ее мать умерла, и она воспитывалась дождем. Когда она научилась ползать, она спустилась из своей одиночной пещеры и пришла жить к нам в горы. Моя семья приняла ее в наш дом. По мере того, как она становилась взрослее, она начала соблюдать некоторые наши традиций, а некоторые отвергать. Она была одной из нас, но одновременно и порознь. Она пугала меня.

Годами ранее я случайно наткнулась на то, как Дельфина, прислонившись к дереву, обнимается с возлюбленным под луной. Пусть я и не разглядела лица парня, сплетники хихикали, что она держит в плену загадочного молодого принца.

Лиандер. Принц мой. Мое сердце.

— Я видел тебя в лунном свете, — признается он мне позже. — Я видел тебя до этого много раз. Дельфина очаровала меня, но я клянусь, что никогда не любил ее. Я уехал из королевства, чтобы освободиться от ее чар; я вернулся домой в надежде отыскать тебя.

По мере того, как наша любовь становиться глубже, мы боимся, что гнев Дельфины будет куда опаснее, чем действия короля Атласа. Я видела, как она разрушает жизнь в лесу, превращает маленьких зверюшек в чудовища; я не хочу, чтобы ее магия касалась меня.

Накануне моей свадьбы с королем, Лиандер вывел меня из замках через ряд потайных туннелей, по которым он бегал, когда был маленьким. Пока мы в спешке под лунным светом бежали к его ожидающему кораблю, я умоляла его:

— Дельфина никогда не должна узнать об этом.

Мы взобрались на борт корабля, оживленного обещанной волнами свободой. Мы не знали, куда плывем; мы знали только, что были вместе. Пока Лиандер поднимал якорь, я обернулась, чтобы попрощаться с моими горами. Мне бы хотелось никогда этого не делать.

Ибо я не увидела бы страшного зрелища: сотня сплетниц — мои тети и двоюродные сестры — собрались на утесе, чтобы посмотреть, как я ухожу. Луна освещала их невеселые лица.

Они были достаточно старые, чтобы потерять разум, но не силу.

— Бегите, проклятые влюбленные, — крикнула одна из старых ведьм. — Вы не сможете убежать от своей судьбы. Смерть окутает ваши сердца на веки вечные.

Я помню испуганное лицо Лиандера. Он не привык к тому, как разговаривают ведьмы, хотя для меня это было так же естественно, как и любить его.

— Какая тьма сможет разрушить настолько светлую любовь? — спросил он.

— Бойся разбить ей сердце, — зашипели ведьмы.

Лиандер обнял меня за плечи.

— Я никогда не разобью ей сердце.

С эскарпа раздался смех.

— Бойся разбить сердце в девичьих слезах, которые заставят океаны обрушиться на землю! — крикнула одна из моих тетушек.

— Бойся слез, которые отрежут миры от пространства и времени, — добавила другая.

— Бойся размеров воды, известной как Горе, в котором будет ждать до времени восхождения потерянный мир, — пропела третья.

— После чего бойся его возвращения, — пропели они в унисон. — И все из-за слез.

Я повернулась к Лиандеру, чтобы расшифровать их проклятие.

— Дельфина.

— Я пойду к ней и заглажу свою вину, пока мы еще не отплыли, — проговорил Лиандер. — Наша жизнь не должна быть наполнена преследованиями.