Не злите ведьму. Сказочная работёнка - Паленова Елена - Страница 10

– Это какие такие у него проблемы? – недоверчиво сощурилась она.

– Ох… – многозначительно вздохнула я и начала долгий рассказ.

Предысторию опустила, поскольку она к делу не относилась, а большую часть Клавдия Никитична уже знала из нашего предыдущего разговора на мизгирёвском кладбище. Рассказала только только последние новости, которые касались моей сделки с Марией. Не сказала, правда, о том, что Мария до сих пор энергией моего сына пользуется – я же вроде как не должна об этом знать. Клавдия Никитична внимательно меня выслушала, не отвлекаясь при этом от плиты и сковородки. Где-то на середине моего повествования в кастрюльке закончилось тесто, и старушка, вымыв посуду, тоже уселась за стол. Ни разу не перебила меня и ни о чём не спросила, пока я не выдохнула обречённо:

– Вот такие вот пироги, Клавдия Никитична. Я не знаю, что мне делать. И уехать не могу, и оставаться теперь страшно.

– А чего страшно-то? – наконец-то подала она голос. – Боишься, что два мужика из-за тебя передерутся?

– Боюсь, что Толя окончательно сломается, – призналась я. – Я таким его не видела никогда. Он даже в самые тяжёлые моменты на ногах твёрдо держался, а сейчас ему и на ровной поверхности шатко. Я не хочу, чтобы ему ещё больнее было, понимаете?

– Понимаю, – кивнула старушка. – Только ты сама для себя реши сначала, что важнее. То у тебя семья на первом месте, то разборки какие-то. Я аж запуталась. Чего-то ты мне, милая, не договариваешь.

– Угу, – кивнула я. – Есть такое. Но вам это знать не нужно, это моя личная боль в копчике.

– Ну и не говори, раз не нужно, – разрешила она. – У меня и так от твоих откровений голова пухнет. Это что же получается? Ты нашего Антошку на своего сына обменяла, и эта гадюка теперь из него кровь пьёт?

– Не кровь, а природную силу, – поправила я. – Она ведь не упырь, чтобы кровь пить. И не из него, а через него. Он это даже не ощущает, и вреда ему никакого нет.

– А сынишке твоему был?

– Тоже не было.

– А тогда зачем ты обмен-то этот сделала?

– А вы на моём месте не сделали бы? Антон мне чужой человек. Он взрослый мужик. А Владик…

– Да поняла я, поняла, – махнула она рукой. – Своя рубаха к телу ближе. Ешь оладьи, пока не остыли. И помалкивай, пока Люська есть будет. Не надо ей ничего этого знать, мала ещё.

Клавдия Никитична поставила на стол передо мной пиалу с клубничным вареньем и ушла звать правнучку за стол. Я слышала, как они спорят – Люська вредничала, а старушка спокойно объясняла ей, что даже обиженные феи так некрасиво себя не ведут. На переговоры ушло минут пять, после чего девочка всё-таки изволила сесть за стол, но при этом она такие взгляды в меня метала, что я подсознательно на всякий случай выстроила защитное поле.

– Ешь, заноза, – поставила Клавдия Никитична варенье и перед ней тоже. – Спать уже давно пора, а ты никак капризничать не перестанешь. Скорее бы уже мама твоя приехала, а то сил никаких не осталось.

Люся в ответ на эти слова упрямо выпятила нижнюю губу, скрестила руки на груди и отвернулась от стола.

– Ну и сиди голодная, – устало махнула прабабка на неё рукой. – Уговаривать больше не буду. У тебя десять минут. Если не поешь, до завтра ничего не получишь.

– Ну и не надо! – бросила ей Люська, слезла с табуретки и снова скрылась в комнате.

– Вот так вот у нас, Эля, – грустно улыбнулась мне старушка. – У тебя свои беды, а у меня, как видишь… И поплакаться тоже некому. Ладно, проехали. Я чего сказать-то хотела… А, вспомнила! Не сказать, а спросить. Что ты там про посредника говорила, который злыдне этой нужен?

– Ведьма или колдун с полным или хотя бы частичным доступом к природной магии, – напомнила я. – Такой дар не очень часто встречается, обычно просто колдовская сила есть, но в вашем роду он был. Марии надо найти такого человека, склонить к сотрудничеству и обучить по необходимости.

– А это сложно?

– Что именно? – уточнила я. – Настроить передачу магии?

– Ну да, – кивнула она. – Я такое смогу?

– А вам-то это зачем? – удивилась я.

– А есть у меня одна знакомая ведьма, – усмехнулась Клавдия Никитична. – У ней дар вроде моего, только посильнее. И мы родственницы, но очень дальние. А других с природной силой у нас в роду точно нет. Всех, кого мизгирёвские ведьмы посчитать забыли, Шабаш давно учёл. Я их поимённо знаю.

– То есть Мария в первую очередь на эту вашу родственницу попытается выйти, – догадалась я, к чему она клонит.

– Угу, – подтвердила старушка. – Надо, чтобы именно на неё и вышла. Антон в рубашке родился, его трогать нельзя. Совсем никак нельзя, никаким колдовством. За такие дела Шабаш очень сурово наказывает, а эта моя родственница там не последний человек.

– Но Серафима же тоже пользовалась через него природной силой, – вспомнила я предыдущую владелицу артефакта, найденного мной в подполе дома Лопатиных.

– Даже если и пользовалась, с упокоенных ведьм спроса уже нет. А с неупокоенных есть. Только факт колдовства сначала подтвердить надо. Законов у Шабаша хоть и не очень много, но бюрократия там та ещё. Вот если бы Мария эта кого надо на свою сторону сманить попыталась и сделку заключила, тогда ей точно не отвертеться было бы, будь она хоть трижды чёрная и четырежды могущественная.

Я задумалась, пытаясь выудить из собственных знаний всё, что знаю о Шабаше. Это общее, но добровольное собрание ведьм и колдунов. Проводится четыре раза в год в первую неделю сезона – в марте, июне, сентябре и декабре. Иногда бывают внеочередные сборы, но только по каким-либо особенным поводам. Есть организатор, который отвечает за все мероприятия – должность выборная, замещается путём открытого голосования. Есть суд – судей всегда шесть, и они назначаются жеребьёвкой. Суды созываются только при наличии жалоб, они не регулярные. Есть Совет – тоже избирательный орган, куда можно обратиться с вопросом или просьбой. По сути Совет решает всё – там назначаются и упраздняются разные временные должности, регистрируются новые участники Шабашей и ведётся учёт всего, что только можно учитывать. Тайной информации ни для кого нет, всё предельно доступно и открыто. Вот, пожалуй, и всё, что мне было об этом известно. Совсем мало.

– А можно как-то ознакомиться с законами Шабаша? – спросила я у собеседницы. – Я просто юрист по образованию, это моя тема. Интересно.

– А кто их когда скрывал? – удивилась Клавдия Никитична. – Я, правда, дословно не помню, стара уже. Да и не была там давно. Если что изменилось, то я и не знаю даже.

– А почему не были?

– Да дорого это очень, – огорошила она меня неожиданным ответом. – Там же как? Утром сбор, трёп и хвастовство, днём суд, а вечером попойка. И так всю неделю. Проезд за свой счёт, гостиница из своего кошелька, за еду плати, за выпивку отстёгивай… Мне на одну такую неделю полгода пенсию надо копить. А ежели приехал, то до последнего дня оставаться должен. Раньше уехать нельзя.

– Почему?

– А это за неуважение будет считаться. Во-первых, другие потом заплюют при встрече, а во-вторых, ни в Совет, ни в суд уже не попасть будет. Жребий тянуть не разрешат просто. И смысл туда ездить, когда так?

Я усмехнулась своим мыслям по данному поводу и поинтересовалась:

– А где Шабаши проводятся?

– То на Кудыкиной горе, то на Лысой, – пожала старушка плечами. – Но это образное название. Как метафора. Места всегда разные. За месяц участникам приглашение приходит, и там указано, куда ехать надобно. Я в последний раз аж в Сочи каталась лет десять назад. Приехала, на цены в гостинице посмотрела, развернулась и уехала. Меня с тех пор и не зовут больше. Только деньги на поезд зря потратила. И ведь с пересадкой ещё, с переплатой…

– Я бы съездила, – призналась я. – Вот честно. Просто посмотреть, что это такое, раз уж меня это коснётся так или иначе. Это ведь через две недели получается?

Клавдия Никитична спросила, какое сегодня число, закатила глаза, подсчитала в уме даты и подтвердила: