Карачун 98 (СИ) - Малиновский Алексей Фёдорович - Страница 32

— Во, — с довольной ухмылкой на лице, он протянул мне кошель весело позвякивающий монетами. — Повторишь?

— Чет как-то ссыкотно. А если засекут? — опасливо спросил я, поглядывая из-за угла но обворованных купцов.

Те недовольно матерились, оттирания свои кафтаны от манной каши Птеровича, но пропажу денег так и не заметили.

— Если засекут — то будут насильно измюмом кормить, али руки по самый яйца обрубят. Тут как повезёт… Но ты не боись, сча подберем тебе жертв попроще. Пойдем на центральный рынок, там лохи табунами шастают, — Птерович махнул рукой куда-то вперёд и мы быстро зашагали по мостовой.

Рынок занимал обширную прямоугольную площадь, усыпанную множеством разноцветных палаток, лотков и ларьков. Как и полагается центральному рынку здесь торговали всем подряд: от патронов до гандонов. Правда цивилизация ни до того ни до другого ещё не дошла, поэтому патроны заменяли стрелы, болты и камушки, а вместо гандонов предлагались овцы, рогатые скоты и престарелые спидозные проститутки.

Пищевые ряды пахли тухлой рыбой и свежим хлебушком, со стороны палаток с одеждой несло ароматом лесных цветов, а от ларьков, торгующих деревянными фаллоимитаторами ощутимо попахивало айкосом. Поэтому все нормальные люди старались обходить их стороной.

Посреди площади, на гранитном постаменте, гордо возвышался золотой трех метровый памятник верблюду в короне.

— А это ещё кто? — удивился я, разглядывая уродливую высокомерную тварь. Так и хотелось пнуть ей по роже, жаль слишком высоко забралась!

— Дык салтан наш, мать его разэдак! — Птерович скуксился и харкнул желто-зеленым на спину проходящей мимо нас бабки. Та сделала вид что не заметила и быстро скрылась в рядах со свиными трупами.

— Как салтан? Это ж верблюд! — недоуменно воскликнул я.

Хотя…мне неожиданно вспомнились приключения, случившееся со мной в Фанпорне. Ведь на фестивале извращенцев были два нурсултанских принца и… оба были верблюдами!

— Ну вот так, проклятье родовое вроде как. Мозги человечьи — а тело от горбатого. Зато живут по 200 лет и магией страшнючей владеют! У-у-у! Твари империалистические! — злобно буркнул вор.

— Вот так дела, — сказал я. — А как они размножаются-то? — в этот момент у меня возникли опасения по поводу судьбы Зевса. Может и не для разведения породы его во дворец доставили…Бедный, бедный конь!

— О, этого никто не знает! Сие тайна государственная есть, за знание которой карают кастрацией через повешение! — устрашающе прошептал Птерович.

— Кастрацией…погоди, у салтана ж дочка была, Говинда! И она вполне себе человек! — вспомнил я.

— Так-то дочка! По мужской линии — все верблюды, а по женской — неизвестно!

— Как это неизвестно? Если принцесса — человек! — резонно возразил я.

— Бабы — вообще не люди! Но дело не в этом, кто мать-королева неизвестно! Не показывают её простому люду! Может быть там вообще жаба или бузова… В общем кончай трындеть! Давай за дело принимайся! — Птерович прервал мои изыскания и метким поджопником отправил в толпу бабок, копошащихся у палатки с просроченной колбасой.

Поглазев на ассортимент тухлятины, я принялся за дело. Перемещаясь между продуктовыми и вещевыми рядами, я выбирал наибольшее скопление людей и принимался аккуратно шуровать по карманам и сумкам. Дело шло с переменным успехом, частенько я не успевал нащупать хоть что-нибудь ценное и мне приходилось спасаться бегством. За несколько часов такого променада мне удалось добыть 14 пуговиц, кусок плесневелого сыра, червивый помидор, чугунную статуэтку лося со знаком советского госта, мертвую мышь, несколько ключей и расческу из бивня мамонта. Единственный кошель который мне удалось выудить из кармана какого-то горожанина предательски развязался и все монеты высыпались на мостовую. Услышавшие звон, местные зеваки тут же кинулись на халяву. Началась давка, быстро перешедшая в драку, а затем и в беспощадные массовые изнасилования. Баб в толкучке оказалась крайне мало, поэтому насиловали всех подряд: мужиков, голубей, скотов, трупы собак, свиные вырезки и даже подгнившие арбузы. Этим средневековым чурбанам только волю дай — сразу дичь начинается! Разбив пару лиц, сломав несколько рук и отдавив полтора десятка ног, я смог выбраться из толпы и нырнуть в переулок, где меня дожидался Птерович. Как жопой чуял! Едва я забежал в полумрак подворотни, как на площадь высыпала стража с магическими громкоговорителями в руках:

— Уважаемые граждане, данное массовое изнасилование не было согласовано в городской управе! Немедленно разойдитесь, иначе мы будем вынуждены применить спецсредства!

Однако сиволапых насильников было не остановить — они уже почувствовал вкус чужого семени на губах! Громко вереща, выкрикивая антиправительственные лозунги и срывая с себя одежду, они кинулись в атаку на охранников правопорядка. Оргия перешла в горячую фазу. В это же время из всех подворотен повалили подозрительные темнокожие граждане Нур-Султании и принялись разбивать витрины и грабить магазины с вывеской в виде надгрызенного яблока.

Стража построилась фалангами и принялась дубасить извращенцев бердышами с резиновыми лезвиями. Те особо и не возражали, а некоторые даже специально рвались в первые ряды. На площади воцарился лютый хаос, больше напоминающий бразильский гей-парад.

Вскоре подвезли бочку с водой и хиленький полковой маг принялся изображать из себя водомёт. Извращенцы восприняли душ благоприятно, но колдуну голову всё равно проломили, а затем и над трупом надругались. Ничего святого у людей!

— Пиздец какой-то, — пробормотал я, наблюдая за разворачивающимся действом. — Сколько по Толхайту не путешествую, но такое в первый раз вижу! Часто у вас такое?

— Да почти каждый день, деревенщины в столицу понаедут, нажрутся плесневелого изюма и бузить начинают! — ответил Птерович, а заодно продемонстрировал мне еще несколько кошельков, срезанных у зевак.

Я лишь завистливо вздохнул: талант у мужика!

— Ничего, главное не попался — постепенно наберешься опыта, — понятливо хмыкнул вор.

Вернувшись в трактир, я обнаружил, что Клёпа и Ламор весь день не выходили из комнаты, занимаясь совершенно неприличными для интеллигентного читателя вещами. Ср Но вот что интересно — кошкодевку не только приняли в гильдию, но еще и дали звание мастера! Вот так всегда! Где честному мужику приходиться горбатиться годами, этим бабам всё даётся за красивые глазки, шершавый язык и пушистый хвост… Гм…ну да впрочем я погорячился — преимущество кошкодевки над обычным гомо сапиенсом очевидно!

Следующий день я хотел посвятить изучению скрытности — штука ведь крайне полезная, особенно учитывая, что жабьего костюма, обеспечивающего невидимость у меня давно нет, как и плюшек от комиссарского сета. Однако здесь меня ждал облом — Аркаша куда-то пропал и я был вынужден отправиться на прогулку по городу с двумя новоявленными лесбиянками — пушистой и зелёной. Те шли держась за ручки и противно лыбились, как мрази.

— Слушай, а чем ты занимаешься в этой шайке? — спросил я у Ламор, когда мы вышли из трактира.

— У нас не шайка, а очень даже солидная организация. — возмутилась она. — Вот в прошлом месяце мы обворовали 42 дома, обнесли 7 складов и 4 лавки.

— Ого! — удивился я. — Как это вы умудрились? Вас же всего 6 человек и то вместе с трактирщиком!

— Так мы же центральное отделение, это ты видел 6 человек! А на самом деле у нас по всей стране действуют десятки ячеек! — щипая кошачью задницу, заявила она.

Нехилый размах, впрочем я забываю что это не просто воры, а…ну да не будем раньше времени оскорблять честных преступников. Вдруг они простые иллюминаты или не дай сотона, новые люди!

— А вообще я риэлтер, занимаюсь поиском объектов для ограбления. Узнаю последние слухи и новости, кто из богачей уезжает, кто недавно разбогател. Выбираю объект и потом при помощи подручных проверяю заслуживает ли он внимания, — лениво помахивая монструозными грудями, объяснила Ламор.