Сень (СИ) - Номен Квинтус - Страница 71

И вот чтобы все необходимое выстроить, требовались всего лишь дополнительные рабочие руки. Дети эти, когда вырастут, свои руки, причем очень даже рабочие, стране предоставят — но это еще когда будет, а строить уже было нужно очень многое и очень быстро. Ситуация складывалась исключительно напряженная, в Госплане по поручению Сталина срочно прикидывали, какие из «великих строек коммунизма» можно притормозить — но тут появился товарищ Мао. Аньин Мао, приехавший в сентябре в Москву по приглашению товарища Шапошникова…

По сравнению с лучшим довоенным сороковым годом рождаемость выросла на пятьдесят процентов, младенческая и детская смертность упала в четыре раза — но проведенная с Таниной подачи серьезная работа привела к тому, что с роддомами и детскими поликлиниками все было гораздо лучше, чем в сороковом. А вот со школами и детскими садами лучше хотя и стало, но ненамного, к тому же ясли вообще лишь после войны стали массово появляться — и их было крайне мало. Проблему старались решать «на местном уровне», причем большей частью методами народных строек (то есть люди добровольно и бесплатно что-то строили), но такие стройки и времени много требовали, и качество выстроенного оказывалось… средненьким. Да и выстроенное требовалось как-то оборудовать, а тут оборудование уровня библейских яслей все же не годилось…

Но переговоры с товарищем Мао многие проблемы тут же решило. То есть не то чтобы «тут же», но стало понятно, что очень скоро основные проблемы будут решены. Китаю были нужны новые заводы — и с этой СССР мог справиться, все же станкостроение с войны успело серьезно продвинуться вперед, и если не в качественном, так в количественном отношении задача выглядело вполне подъемной. Но на новых заводах в Китае должны были работать уже обученные рабочие — однако и обучить рабочих в СССР было несложно, ведь речь шла и нескольких тысячах рабочих, ну, нескольких десятках тысяч. Однако у южного соседа был огромный никак не используемый людской потенциал, который там даже прокормить толком пока еще не могли — так что Аньин согласился, что не очень нужные на родине китайские мужчины вполне могут заработать себе на еду на стройках Советского Союза. В особенности, если эти мужчины служат в армии и строго блюдут воинскую дисциплину, в общем случае сводящуюся к тому, что «нужно делать что приказано».

По расчетам Госплана в СССР требовалось за год выстроить чуть меньше восьмидесяти тысяч яслей и чуть больше сорока тысяч детских садов в течение следующих двух лет. На самом деле этих заведений требовалось гораздо больше, но больше просто не потянула бы экономика, ведь даже самые простые деревенские ясли — это и отопление, и водопровод, и мебель всякая. Посуда, игрушки, белье постельное и очень много еще чего. Правда, с детской мебелью Мао Аньин тоже обещал крупно помочь: всякие столики, стульчики и кроватки он пообещал поставить во все поднимаемые силами китайских солдат заведения, ведь для них в принципе хватало обычного бамбука (ну и рабочих рук, которые очень многим китайцам было не к чему приложить).

Самым сложным в организации «китайских строек» было отсутствие в Китае достаточного числа людей, хоть как-то понимающих русский язык, но и эту проблему китайский генерал обещал решить. И решил, собрав всех, кто хоть как-то мог с русскими общаться, чуть ли не по всей стране. А в первых рабочих бригадах китайской армии в СССР поехали переводчиками даже старшие офицеры (которых товарищ Шапошников был намерен отправить для обучения работы с современной военной техникой после того, как их заменят на новых переводчиков). Впрочем, многие офицеры и без такого «пряника» в командировки отправились с радостью: им разрешили взять с собой семьи и платили в советских рублях довольно неплохо (по китайским меркам неплохо), а с продуктами у товарища Сталина стало уже совсем хорошо…

Вот только с удержанием всего государственного хозяйства в более или менее устойчивом состоянии у товарища Сталина стало хорошо уже не очень, и на очередной встрече он с очень недовольным видом поинтересовался у Тани:

— Мы, по вашему настоянию, увеличили оплачиваемый послеродовой отпуск для женщин до полугода, а матерям-одиночкам до девяти месяцев. И это привело к потере уже в этом году практически семи миллионов работниц, которых страна, тем не менее, обязана кормить и одевать. Я прекрасно понимаю, что в будущем это даст нам большие, я бы даже сказал, огромные преимущества в развитии, но что нам делать сейчас? Я даже не говорю, что нам теперь требуется почти миллион работниц в детские сады и ясли, это даже если не учитывать потребность в медицинском персонале, но скоро у нас и с учителями в школах возникнет серьезная проблема. Нет, я вас ни в коей мере не обвиняю, мы считаем, что столь резкое увеличение населения страны безусловно хорошо. Я просто прошу совета, как мы все навалившиеся скопом проблемы можем решить, ведь вы-то наверняка об этом думали. Или из… прежнего опыта что-то предложить можете.

— Из прежнего опыта мне предложить нечего, там молодая мать три года ухаживала за ребенком, не имея ни малейших проблем. Да и все необходимые учреждения уже сотни, тысячи лет как функционировали практически бесперебойно: там-то о приросте численности населения никто даже и заикнуться не мог. А здесь и сейчас… ну, я думаю, что прежде всего нужно будет решить проблему с персоналом яслей и детских садов, но ее мы решим просто набирая на работу самих молодых матерей. Организуем им краткие курсы… я думаю, что число желающих поработать нянечками и воспитательницами в яслях превысит наши потребности.

— Вероятно, в этом вы правы.

— Конечно права, во Владимирской области мы это уже прошли, все шишки набили и теперь нужно лишь масштабировать этот опыт. Что тоже не особенно сложно: очень многие матери-одиночки с удовольствием согласятся на переезд в новые места, где им будет проще объяснять, откуда у них взялись дети. У нас, к сожалению, и рыбаки в море тонут, и шахтеры в шахтах гибнут, и просто несчастные случаи… случаются. И в армии, и в обычной жизни. А людям… детям тем же будет проще, если они не будут думать, что они появились не очень естественным путем.

— И в этом вы правы.

— Именно поэтому пособие матерям-одиночкам мы установили равным пенсии по потере кормильца, и в банковских документах указываем назначением платежа именно пенсию. Единственное, что нам дополнительно в этом плане нужно будет сделать, так это дать этим женщинам и жилье приемлемого качества.

— У нас и без того каждый третий рабочий — строитель, а их все равно не хватает. Я строителей имею в виду.

— Я еще раз поговорю с Аньином…

— Нет уж, один раз вы с ним поговорили. Обещали — мне, не ему обещали, что товарищ Мао протянет до следующего года.

— Он бы и протянул, по здоровью протянул бы. Но, я думаю, китайские руководители решили, что спятивший Председатель резко отрицательно будет воспринят народом и помогли ему в этой скоропостижной смерти. Я тут вообще не причем.

— Я-то в этом не сомневаюсь, а вот товарищ Мао может и задуматься.

— Убеждена, что он точно знает, как умер его отец.

— Я о вашей роли говорю.

— Я уже сказала: я тут вообще не причем. А с Мао Аньином разговаривала какая-то неизвестная китаянка, причем женщина в возрасте, да и она предсказаниями будущего не грешила. Просто сказала, что есть в СССР определенные круги, заинтересованные в увеличении боеспособности НОАК. В детали не вникала, так как никаких деталей и не знала. А со мной ее могло связывать лишь то, что я мальчику пароль сказала для связи. Но я-то просто лечила его брата, и если меня кто-то попросил ему этот пароль передать… В китайском менталитете врач — человек достаточно подневольный, и чем выше ранг этого врача, тем более он подневолен тем, кому служит. Деревенскому лекарю за плохую работу просто урежут пайку, пользующего богатеев средней руки могут и поколотить. А если работу плохо выполнит врач губернаторский или генеральский, то его просто на собственных воротах повесят. Так что для него я — всего лишь передаточное звено от кого-то, кто желает остаться неузнанным…