Сень (СИ) - Номен Квинтус - Страница 45

То есть планировать в «человеко-месяцах» (почему-то это словосочетание вызывало у Тани приступ неконтролируемого смеха) и в календарных сроках. Таня сказала, что результат, достигнутый группой Лаврова, она ожидала не раньше года так пятьдесят четвертого, а скорее и позже — но люди подумали-подумали — и все сделали в разы быстрее. А другие люди делали в разы медленнее, но тоже делали — и Таня считала, что делали хорошо.

Отдел, возглавляемый бывшим академиком Лебедевым, изготовил прототип устройства ввода и вывода информации в вычислительную машину на базе электронно-лучевой трубки и электрической клавиатуры. Правда этот «прототип», в котором было использовано несколько тысяч полупроводниковых диодов, весил почти тонну и размещался в двух больших тумбах размером со средний комод каждая. А теперь большинство работников этого отдела занималось тем, что пыталось перенести электронную часть в несколько маленьких кристаллов, но получалось это… никак пока не получалось.

Зато небольшая группа инженеров в этом же отделе придумала и изготовила аппарат, быстро печатающий результаты расчетов на бумаге. Быстро — это две строки по шестьдесят четыре символа в секунду, а до лета группа обещала сделать аппарат, печатающий уже строки по сто двадцать восемь символов с той же скоростью. Эта группа (и опять с подачи Тани) тоже ордена получили, а сам Сергей Алексеевич получил серьезный такой втык — за то, что «вопреки приказу» еще одну группу посадил за разработку устройства хранения информации на магнитных барабанах, подобных тем, что он придумал для первой своей счетной машины. Причину втыка Лаврентий Павлович вообще не понял, но решил, что «Фея лучше знает»…

В феврале Струмилин в очередной раз решил поругаться с Таней. Главным образом из-за того, что она резко раскритиковала составленные его отделом планы по «преобразованию природы»:

— Ну и что тебе теперь не нравится?

— Ну ты же сам все уже подсчитал: на твой план ресурсов, в первую очередь трудовых, просто не хватит.

Специфика характера Струмилина очень быстро перевела их общение в форму «на ты», что, впрочем, на самом характере «общения» практически не сказалось:

— Но ты же сама предложила использовать твои препараты для повышения производительности труда!

— Обрати внимание: во-первых, я предложила их массово использовать начиная года так с пятьдесят четвертого, а во-вторых, на строго добровольной основе. А чтобы добровольность простимулировать, людям нужно дать что-то достаточно весомое — а что ты им сейчас-то дать можешь?

— Стройматериалы в достатке, пусть дома себе колхозники строят.

— Это ты верно заметил, колхозники с радостью займутся домостроением, тратя на это не только все свое свободное время, но и, по возможности, прихватывая время рабочее. И не только время: угадай с трех раз, на чем мужик повезет кирпич и цемент со стройбазы на свой участок? Тачку не предлагать.

— А у тебя есть альтернативные предложения?

— У меня всегда найдется полезный совет. У нас же страна Советов? Еще раз: чумиза даже в среднюю засуху практически гарантирует урожай центнеров в восемнадцать с гектара. Это безо всякого полива.

— Я помню, но у нас семян-то, считай, вообще нет!

— Но мы оба знаем, где этих семян много, не правда ли?

— Китайцы нам семена не отдадут, у них и так жрать нечего.

— Просто так — не отдадут. А в обмен, скажем, на рис — почему бы и нет? Рис — он попитательнее будет, обмен килограмм на килограмм для них окажется страшно выгодным.

— На гектар нужно минимум десять килограммов семян…

— А на миллион гектаров — десять тысяч тонн. В этом году я предлагаю засеять чумизой как раз миллион гектаров, больше нам просто сеять нечем, да и с уборкой такого количества полей мы едва справимся.

— А кто потом будет эту чумизу у нас есть? Она же черная! Есть, конечно, и розовая, но у черной урожаи куда как выше…

— Ты просто не поверишь, сколько у нас глоток, готовых эту чумизу жрать в три горла! Между прочим, бройлер, выросший на чумизе, на треть дешевле бройлера, вскормленного люпином. Даже с учетом того, что первому нужно белка еще в корм добавить…

— Ага, червяков… Ну ладно, допустим, что я с тобой согласился. Я сказал «допустим», но всерьез вкладываться в работу по селекции… лет через пять, ну ладно, через десять мы все работы по мелиорации в Нижнем Поволжью закончим, и куда потом всю индустрию по выращиванию и переработке чумизы девать?

— А никуда не девать. Кур мы выращивать на корм народу не перестанем, а у нас средние урожаи чумизы были слегка так за десять тонн с гектара. Конечно, думать, что нынешние селекционеры быстро выведут сорта с такой урожайностью, было бы глупо, но даже сейчас у китайцев есть сорта, дающие свыше тридцати центнеров с гектара на орошаемых полях. Качественные, удобренные почвы — это мы сделать можем, поливать — научимся. Так что затраты на селекционную работу окупятся гораздо быстрее, чем мы сейчас можем это себе представить.

— Ладно, считай, что ты меня убедила. Только один вопрос… даже два: ты с китайцами про семена сможешь договориться? И где нам риса набрать для обмена?

— Я с младшим Мао договорюсь. А насчет риса не беспокойся: есть такая замечательная страна под названием Аргентина. С Советским Союзом или с Китаем она, конечно, торговать не будет, а вот, скажем, со шведами… десять тысяч тонн риса — это же крохи!

— Опять валюту на ерунду тратить будешь…

— Не буду. Оказывается, в Аргентине немало достаточно богатых людей, которым Орава вполне по карману. А тот же Форд — уже нет. Причем аргентинцам кожаные сиденья не очень нравятся: у них кожа — что-то вроде отходов мясной промышленности. Ее там финны стали закупать за копейки, а за океан пойдут «Оравы» уже совершенно Вязьминского производства, финны только шильдики свои привинтят.

— А им-то какая выгода?

— Шильдики тоже не бесплатные… а копейка — она рубль бережет. Опять же, с финнами артельщики из Касимова договорились — почти договорились — о серийной сборке самолетиков «МАИ-колхоз». Будет называться Лиито-орава, то есть белка-летяга, причем они и сельхоз-вариант хотят делать, и как небольшой пассажирский самолетик… так что пока они стараются нам угождать. А так как сделка в любом случае им не в убыток…

В конце февраля Таня снова встретилась со Сталиным и Берией, только на этот раз присутствовал и Струмилин. Но только присутствовал: Иосиф Виссарионович приказал ему «держать рот закрытым, а уши открытыми». Правильно приказал: Сталин и Берия уже привыкли к тому, что Танины откровения иногда (то есть почти всегда) «немного противоречат политике партии» и ее рассказы воспринимали просто как «полезную информацию» — а Станислав Густавович мог и «политическую склоку» устроить.

— Итак, — начал разговор Лаврентий Павлович, — вы в прошлый раз сообщили, что в середине следующего века Китай, воплощая на практике экономические идеи Иосифа Виссарионовича, превзошел в части промышленного производства все остальные страны и именно поэтому с китайцами капиталисты так и поступили. Но тогда мне непонятно: вы постоянно критикуете… нет, просто ругаете марксистско-ленинскую теорию, но…

— Я же говорила: вы слишком быстро стараетесь получить информацию и в результате многое просто не перевариваете. Китайцы, как, собственно, и Иосиф Виссарионович сейчас, строили социализм. Прекрасно понимая — по крайней мере на уровне правительства — что коммунизм всего лишь утопия, причем еще более идиотская, чем утопия Томаса Мора. Но Мор ведь изначально писал жесткую сатиру, а всякие ленинисты его идеи пытаются продвигать всерьез.

— Вы нас обидеть хотите? — сердито спросил Струмилин.

— Сказано же тебе: слушай молча! — вскипел Сталин.

— Ничего, пусть спрашивает: мне тогда становится понятнее что именно вам непонятно. Так вот, социализм — и я имею в виду именно сталинский социализм — является полнейшим антиподом капитализма, а коммунизм — я имею в виду ленинский коммунизм — является родным братом капитализма. Ведь чем отличается социализм от капитализма и коммунизма?