Маленький Бизон - Фидлер Аркадий - Страница 7

— Косматый… Орленок…

Белый Волк понял все. Лицо его вдруг омрачилось. Большие его руки обняли меня мягким движением, и я услышал озабоченный голос:

— Не спрашивай меня, Маленький Бизон. Не спрашивай об Орленке

Уходя, Белый Волк ласково похлопал меня по спине и дружелюбно добавил:

— Налови много рыбы!

Я не понял, почему Белый Волк так опечалился, когда я спросил о Косматом Орленке. Ведь это был мой друг. Спазмы сдавили мне горло. Я был обижен на шамана…

Рыба теперь клевала как завороженная. Я вытаскивал одну за другой, словно они сами лезли на крючок… Я удил и удил не переводя дыхания, но слезы застилали мне глаза, и я уже не различал ни берега, ни реки, ни удочки, ни рыб…

УДАРИЛ ГРОМ

Двигаясь на юг, наша группа давно уже перешла Молочную реку и несколько дней стояла лагерем в долине ручья, под названием Раковинный. Затем мы снова приблизились к подножию Скалистых гор. Прерия в этой части Монтаны была очень холмистой. Пользуясь долгой стоянкой, ребята устраивали прогулки верхом, нередко удаляясь от лагеря на много километров.

Однажды во время такой поездки мы заметили далеко на юге всадника, галопом мчавшегося по направлению к нам. Как раз в эти дни взрослые предупреждали нас, чтобы мы были особенно осторожны. Принадлежащая к племени кроу группа Окоток, которая всегда была враждебна нам, теперь особенно вызывающе держала себя и готовилась к каким-то враждебным действиям. Мы не имели при себе никакого оружия, за исключением детских луков и ножей, и поэтому решили удирать в сторону лагеря.

Но всадник догонял нас. Когда он подъехал ближе, один из старших ребят, обладавший острым зрением, узнал его. Это был Стремительный Поток, молодой воин нашей группы. Несколько месяцев назад, к концу зимы, после памятного столкновения во время военного танца, он отделился от нас вместе с моим дядей Раскатистым Громом. Мы придержали коней, чтобы дружески приветствовать его, но он, не останавливаясь, крикнул:

— Где лагерь?

Мы показали направление и помчались за ним.

Неожиданное появление Стремительного Потока и его бешеная скачка взволновали нас. Старшие ребята засыпали его вопросами. Он отделывался от них отрывистыми, ничего не значащими словами. Мы догадались, что случилось какое-то несчастье. Я подогнал коня к Стремительному Потоку и крикнул:

— Где… Косматый… Орленок?

— Умер! — прокричал воин.

От быстрой скачки у меня шумело в ушах, поэтому мне показалось, что я плохо понял воина.

— Где он? — повторил я.

— Умер!.. — заорал Стремительный Поток, повернув ко мне лицо. — Убит…

Теперь я расслышал и закричал изо всех сил:

— Зачем ты так шутишь?

— Глупыш, я не шучу! Убит…

Этот первый в жизни жестокий удар я почему-то принял поразительно спокойно. Только спустя несколько мгновений в моем воображении ярко встала картина нашего расставания: я с луком в руках и Косматый Орленок, уходящий от меня к своим родителям. Ноги его были коротковаты, и это делало его немного похожим на неуклюжего медвежонка… Вспомнилась и та печаль, которая охватила меня, когда Косматый Орленок исчезал из моих глаз. Исчезал насовсем… Исчез! Убит!..

Весь дальнейший путь я уже ни о чем не думал. Здоровая натура ребенка как бы погрузила все в успокаивающий мрак. Только крепче пришлось держаться за гриву коня, чтобы не свалиться в сумасшедшем галопе.

В лагере немедленно созвали совет племени. Мы узнали подробности происшедшего. Воины племени кроу, из неспокойной группы Окоток, напали на отряд Раскатистого Грома, когда он расположился лагерем у подножия Скалистых гор. Слухи о враждебности Окоток, к сожалению, не были выдумкой. Но, что всего примечательнее, среди кроу оказались белые люди — возможно, Рукстон и его шайка. Им понадобились лошади. И тут нападавшим неожиданно повезло: они захватили всех лошадей — свыше ста, — за исключением одной, на которой Стремительный Поток прискакал к нам.

Когда нападающие стали захватывать лошадей, люди из отряда дяди проснулись и дали отпор кроу. Но воинам Раскатистого Грома не удалось даже выступить из лагеря. Их встретил убийственный огонь винтовок: это была засада белых. Несколько наших пали, остальные вынуждены были отступить, а тем временем кроу под прикрытием сильного огня поспешно угоняли лошадей. Погибли четыре наших воина, одна женщина и… Косматый Орленок. Как погиб мальчик, никто не знал. Возможно, что в сутолоке бросился к лошадям и в это время пуля настигла его. Скрытые в ночном мраке белые стрелки били по каждому, кто попадал на мушку.

Нападение произошло два дня назад более чем за сто километров от нас. Раскатистый Гром и его люди не могли пуститься в погоню из-за отсутствия лошадей. Они укрепились в лагере. Но до отъезда Стремительного Потока никто на них не нападал. Видимо, грабителям нужны были только лошади.

Совет наших старейшин продолжался недолго. Решено было отбить награбленное и дать кроу хороший урок. Немедленно принялись сворачивать лагерь, и уже через два часа мы выступили.

Быстрота передвижения индейских племен всегда вызывала беспокойство и удивление врагов. Благодаря этой быстроте индейцы прерий в течение десятков лет затяжной войны успевали вовремя оказывать сопротивление медлительным войскам Соединенных Штатов. В нашем лагере было много дряхлых старцев, грудных младенцев и много всякого имущества, не говоря уже о сделанных из бизоньих шкур покрытий для вигвамов. Все это было навьючено на коней или уложено на травуа — походные носилки, которые одним концом привязывались к седлу, а другим концом волочились по земле.

Мы ехали всю ночь и так быстро, что на рассвете уже были у цели. Дядю и его людей мы застали невредимыми.

О большой деликатности наших людей говорило поведение вождя Шествующей Души и шамана Белого Волка по отношению к моему дяде. К нему, который сам порвал с нами и был виноват в происшедшем несчастье, отнеслись как к равному: никто не упрекал его, никто даже словом не упомянул о прошлом. Все вели себя так, словно только вчера по-хорошему распростились с ним.

Я стоял возле отца во время встречи братьев. Раскатистый Гром был явно смущен, даже я заметил это. Дядя неуверенно подошел к отцу и крепко пожал ему руку. Говорил он тише, чем обычно:

— Была туча надо мной. Я сам навлек ее на себя.. Ударил гром…

— Тучи эти, — мягко прервал его отец, — недолговечны, брат: ветер всегда развеет тучи. А после них появится светлое небо.

— Но вред, который причинил гром, остается: здоровый маленький дубок сломлен.

— Не в наших руках изменить это, брат… Такова судьба всех людей. На каждою падет молния, которая ему предназначена. Один дубок сломлен, но рядом растут другие.

Я был тогда еще мал, но и мне стало понятно, о ком шла речь. Отец и дядя говорили о Косматом Орленке. Я злился на них за то, что они так спокойно беседовали о его смерти, — сам я чувствовал, будто мне кто-то вонзил в грудь отравленную стрелу. О смерти друга я не смог бы сейчас сказать ни слова.

Дядя, оказывается, не тратил времени даром. Он послал по следу врагов своих разведчиков, которые хоть и шли пешком, но узнали многое. Выносливые, как антилопы, они шли за врагами много часов без отдыха. Выяснилось, что кроу вышли из предгорий в открытые прерии и направились на юго-запад, видимо, в сторону форта Бентон. Это был единственный в окрестности большой форпост американцев на реке Миссури; он находился в трехстах километрах от нас. С кроу по-прежнему ехали белые. Как оказалось, это действительно была шайка Рукстона. Она, должно быть, собиралась продать в форте Бентон украденных лошадей. Форт, расположенный, так сказать, на границе «цивилизации», был в те времена оживленным торговым центром.

К нашему счастью, грабители не очень спешили. Они считали, что мой дядя не сможет преследовать их. Уверенные в своем численном перевесе, они много и беззаботно охотились по пути. Догнать их не стоило большого труда.

Исконный наш обычай требовал: перед тем как отправиться на битву, надо получить добрый совет от невидимых сил и выслушать предсказания о результатах военного похода. Происходило это по давно установленному церемониалу. Вождь шел к шаману и приносил ему в дар трубку. Если шаман принимал ее и закуривал, это свидетельствовало о том, что он берет на себя ответственность за судьбу похода и обязуется сопровождать воинов во всех сражениях. Вождь перечислял имена добровольцев — у индейцев никогда никого не принуждали участвовать в наступательных военных действиях. Потом шаман предлагал вождю прийти на следующую ночь для дальнейшего совещания.