Маленький Бизон - Фидлер Аркадий - Страница 23

Вождь Шествующая Душа и все старейшины вышли миссионеру навстречу, подали ему руки и проводили к нашему шаману. Нас неприятно поразило, что пастора сопровождал все тот же метис, который был переводчиком в штабе коменданта Уистлера.

Едва прекратились удары барабана, как пастор тут же принялся упрекать нас в том, что мы «бродим в потемках ложной веры»и что невидимые силы, которые якобы представляет наш шаман, — это лишь языческий вымысел. После этого он указал на наши лица:

— Не желал бы я так мазаться и вам не советую. Откажитесь от раскраски лиц ваших, уничтожьте колдовские барабаны свои. Есть единый бог на небе, и о нем будет к вам слово мое…

Индейцы никогда не перебивают того, кто говорит, — таково наше правило вежливости. Мы стояли вокруг миссионера и слушали. А он все говорил, не переставая, о боге белых людей. Он напомнил, что индейцы должны отложить оружие в сторону, исправиться и жить в согласии с белыми, которые вскоре прибудут в этот край.

Когда наконец миссионер закончил свою речь, вперед вышел наш вождь и обратился к нему:

— Почему ты говорил, что мы должны исправиться?.. Мы не дурные люди. Может быть, в ваших вигвамах есть такие, но у нас нет. Мы не занимаемся грабежом, разве только отбиваем коней, которых у нас украли плохие люди. Мы ненавидим ложь и окружаем заботой стариков и слабых, неимущих людей. Нам не нужно всего того, о чем ты тут говорил.

— Но необходимо, — крикнул миссионер, — чтобы вы верили в единого бога, как мы!

— Мы так и делаем. Мы, индейцы, чтим того же самого бога, что и вы, только другими молитвами. Если бог, или Великий Дух, создал мир, то он дал нам, индейцам, свой способ прославлять его, а вам, белым, дал иной. Поэтому вы несколько другие люди и живете иначе, чем мы. Пусть каждый из нас, индеец или белый, хранит свою собственную веру, ибо и та и другая ведут к одной цели. В нас не вызывают отвращения ваши обряды — наоборот, мы уважаем их. Видимо, они лучше подходят вам.

— Но ваш Великий Дух совсем не тот, которому молимся мы! — гневно возразил миссионер.

— В таком случае, существует два бога, — спокойно сказал вождь. — Ваш бог создал вам землю за Большой Водой, дал вам для жилья дома из дерева и камня и быстрые телеги для езды, а наш бог отвел нам место здесь, в прериях, дал нам типи и бизонов, чтобы мы могли питаться. Но вы, белые, видно, не любите вашу землю и приходите сюда отбирать нашу. Раз вы сейчас так поступаете, то как мы можем знать, что произошло бы после нашей смерти, если бы мы пошли за вашим богом? Может быть, там, в Краю Вечной Охоты, вы отнимете у нас все, что останется у индейцев?

— Но индеец должен научиться истинной молитве и стать добрым христианином… — уклончиво сказал миссионер.

Тогда выступил из рядов старый воин и спросил:

— Скажи нам: все ли белые являются христианами?

— Да, почти все, — ответил миссионер.

— А эти торговцы, из форта, тоже христиане?

— Да.

— А шериф?

— Разумеется, он тоже.

— Благодарю тебя. Я все слышал. Хау! — И старый воин, не произнеся больше ни слова, вернулся на место.

По толпе пронесся смех. Когда миссионер спросил, в чем дело, наш вождь рассказал, как нагло и бесчестно торговцы обманули вчера наших людей. Пастор притворно поднял к небу глаза и заломил руки.

— Увы, среди нас есть много грешников! — печально сказал он. — Они отдалились от бога и заблуждаются… Их ожидает вечная кара, если они не вернутся на путь добродетели. Но бог наш милосерден и даже великому грешнику может отпустить его вину, если только тот раскается.

— Скажи, белый шаман, а комендант Железный Кулак — на тропе добродетели или нет? — спросил кто-то из толпы.

— Наш всемогущий бог окружает вождей особой милостью и лаской… — торжественным тоном заявил пастор.

На этом беседа закончилась. На прощанье пастор пожал всем старейшинам руки, а ребят оделил конфетами. Вождь Шествующая Душа поблагодарил его за посещение и за то, что он удостоил нас беседы.

Когда на следующий день я снова отправился в поселок, то чуть не столкнулся на углу с белым мальчиком, которому два дня назад подарил игрушечную лодку. Мальчик шел с матерью. Он сразу узнал меня. Мы теперь знали, что это сын жестокого коменданта форта Бентон — майора Уистлера, и поэтому отнеслись к нему и его матери сдержанно. Но мальчик обрадовался, увидев меня; он подошел, подал мне руку и, протягивая какую-то книжку, сказал:

— Это тебе.

Он говорил по-английски, но я понял, что значат его слова. Потом, показав на себя, он добавил:

— Фред.

Это было его имя. Я пальцем ударил себя в грудь и тоже представился по-английски:

— Литтл Буффало.

Мой дядя Раскатистый Гром научил меня этим словам, которые по-английски означают: Маленький Бизон. Желая порадовать мальчика еще большим знанием английского языка, я добавил:

— Блэк Фут. (Черноногие.)

На что белый мальчик ответил:

— Америкэн… — После минутного молчания Фред произнес: — Литтл Буффало — май фрэнд!

Я не знал последнего слова, но кивком головы выразил согласие. Позже дядя пояснил мне, что слово «фрэнд» значит «друг».

Белая женщина с привлекательным лицом, мать Фреда, подала мне продолговатый пакет, завернутый в красную бумагу, после чего они простились с нами. Я не мог понять, почему эта прекрасная женщина стала женой Железного Кулака. Должно быть, подобные странные браки были в обычае среди белых людей… Держа в одной руке пакет, а в другой книжку, полученную от Фреда, я возвращался к родителям гордый, как посол, привозящий славу и дары из чужого государства.

Способ выражать мысли с помощью рисунков был не чужд индейцам. Наши вигвамы всегда были украшены различными рисунками — они имели особое значение для всех, кто мог их разобрать. Некоторые прославленные воины изображали самые знаменитые свои битвы на березовой коре или на выделанной добела коже. Это были четкие силуэты всадников, бизонов, белых людей, погибших врагов, солнца, луны.

Книжка, которую подарил мне Фред, была английским букварем. Никто из наших, даже Раскатистый Гром, не умел читать. Зато мы с увлечением рассматривали прекрасные иллюстрации. Различные сцены из американской жизни, представлявшей для нас какую-то непостижимую и грозную тайну, внезапно предстали перед нами со всей яркостью. И как волнующе правдива была для нас каждая такая сцена! Вот девочка в саду перед домом; вот мальчик, стряхивающий с дерева яблоки; собачка, а рядом котенок, лакающий молоко: дальше — собака на привязи; внутренность дома с причудливой мебелью; вот странное сооружение с какой-то чудовищной трубой, извергающей дым; вот огромные машины; а там железные мосты, мчащиеся поезда, необыкновенно высокие дома на переполненной людьми улице; запряженный лошадьми омнибус, а перед ним бегущий что есть силы мальчик. И малыш, удирающий от лошадей, делал все эти далекие чуждые образы более близкими нам. Но вершиной того, что мы увидели в книге, были мчавшиеся на конях индейцы в уборах из орлиных перьев.

Никогда в наш вигвам не набивалось столько народу. Дети вместе со мной рассматривали книгу. Приходили и взрослые; они с моими родителями обсуждали каждую деталь рисунков. Раскатистый Гром мог объяснить многое из изображенного в книге и этим немало помог нам. Пришел даже вождь Шествующая Душа. Он внимательно пересмотрел страницу за страницей; а еще внимательнее глядел шаман Кинасы. Все говорили о книжке и обо мне, словно я был каким-то героем.

Книжка навела всех, кто умел думать, на разговоры об американцах. Длинные Ножи становились на пути нашей прежней свободной жизни. Мы уже знали, что в недалеком будущем американцы совсем покорят нас. И всех мучила мысль: каков он, этот народ? Ведь невозможно же, чтобы все американцы были такими же, как торговцы из форта Бентон или комендант Железный Кулак. И еще: какими в действительности окажутся они и встретимся ли мы когда-нибудь с более справедливыми американцами?

Вечером к нам пришли несколько старых воинов. Они очень серьезно беседовали с отцом об американцах.