Влад (ЛП) - Уэбстер К. - Страница 46

— Она беременна? — Похоже, он потерпел поражение.

— Это разве твое дело? — рычу я, наблюдая за ним, его взгляд задерживался на Ирине слишком долго, слишком много раз. Я приближаюсь к нему. — Ты будешь представлять меня на «Играх», отдавая дань уважения способности Васильевых тренировать настоящих воинов. Диана сама выбрала свою судьбу.

На его лбу появляется складка.

— А как насчет того, о чем меня попросила Ирина?

Я снова хватаю его за горло и сжимаю.

— Ирина — твой хозяин?

Я еще сильнее смыкаю руку вокруг его горла, но затем его глаза бесконтрольно наполняются слезами, ярость, которую я в нем разжигал, переполняет его.

— Нет, сэр, вы мой хозяин, — выдыхает он.

— Верно. Да. — Я отпускаю его и наклоняюсь к его уху. — Кто является твоей целью в «Играх»?

— Артур Воскобойников, — отвечает он, и я улыбаюсь.

— Хорошо.

Очень хорошо.

Я ищу Ирину и нахожу ее в студии. Знаю, это безумие, но когда я не вижу жену какое-то время, я скучаю по ней. По ее губам, ее запаху, ее словам, ее прелестной маленькой киске. Если она не сидит каждый день в кресле напротив моего стола и не печатает в своем ноутбуке, подсчитывая цифры не только для «Volkov Spirits», но и для всех моих счетов, она рисует в своей студии. Цифры заставляют ее чувствовать себя полезной, но картины вызывают у нее улыбку. Ирина такая счастливая, и это делает меня по-настоящему чертовски счастливым.

— Привет, моя прекрасная жена, — приветствую я с улыбкой. — Я принес тебе немного ланча. — Вхожу в ее пространство и кладу бутерброд, который я попросил Раду приготовить, на стол. Как только женщины Волковых вошли в мой дом много месяцев назад, Рада отступила и перестала пытаться привлечь мое внимание. Теперь она просто делает свою гребаную работу так, как будто ей за это платят.

— Я хочу тебе кое-что показать. — Сияет она.

— О? — реагирую я, подходя к ней и заключая ее в объятия. Ее губы мягкие и теплые, и мой член твердеет, когда она высовывает свой влажный язычок, поддразнивая мой.

— Ты пленил меня, Влад, с тех пор, как я была маленькой девочкой. Для меня ты сияешь ярче любого солнца, и нет места лучше, где я хотела бы быть, чем здесь, в твоих объятиях. Ношу твое кольцо. Вынашиваю твоего ребенка. Когда я наблюдаю за тобой… ты самый прекрасный. Ты моя муза, — выдыхает она, отстраняясь от меня. Она берет холст, поворачивает его и ставит на подставку.

Мои глаза скользят по изображению, смотрящему на меня в ответ. Это я. Солнце освещает мое лицо. Я изображен такими цветами, которых я никогда раньше не видел, и все они запечатлены в той версии меня, которую она увидела. Мазки кистью нежные и точные. На моих губах играет улыбка, когда я подглядываю из-под ресниц. Должно быть, именно такое выражение лица у меня бывает, когда я смотрю на нее, прежде чем поглотить.

Это тот я, кем всегда хотел быть.

— Это прекрасно, солнце мое.

— Ты прекрасен, моя луна.

Эпилог

«Игры В»

Так много всего произошло за год.

Моя сестра, как я узнала от Ветровых, беременна от Влада. Племянницей или племянником. Наполовину отродье дьявола, наполовину ангел. Но все же наполовину моя милая сестра. Меня захлестывает печаль из-за всего, что я потеряла, и самой большой потерей является она.

Как я вообще здесь оказалась?

Ненависть захлестывает меня, как муссонные дожди.

Мужчины.

Причина — в мужчинах.

Плохих мужчинах.

Титулованные гребаные мужчины, которые думают, что могут делать все, что им заблагорассудится.

Я потеряла все из-за мужчин. Лишенная собственной власти, своей компании, достоинства, моей сестры — моей жизни.

Они думают, что я умру на «Играх». Я знаю это, и, отчасти, думаю, мой отец предпочел бы данный исход. Начать с чистого листа, как семья Васильевых поступила с бедным Виктором. У этих ублюдков на подходе еще кое-что.

Они не прикончат меня.

Я поглаживаю рукоять ножа, который прислала мне сестра, заткнутый за пояс моих брюк под рубашкой. Он было завернут под видом красивого платья, недавней фотографии моей глубоко беременной сестры, а также нескольких шарфов. Моя сестра, хотя и живет с врагом, не забыла меня. Она прислала мне тот самый нож, которым убили Антона. Он был вычищен и заточен, но я буду использовать его, чтобы выпотрошить монстров в «Играх».

Я убью их всех.

Ну, всех, кроме одного…

Жизнь под одной крышей с Викой оказалась полезной. В гневе она огрызается и раскрывает правду. Ее язык подобен горшку с золотом для того, кто собирает оружие против Первых семей.

Они все познают мой гнев.

Каждый, кто когда-либо переходил мне дорогу, почувствует вкус стали моего клинка.

— Тебе не нужно этого делать, — говорит Ирина, хватая меня за руку. Я отвлекаюсь от своих наполненных ненавистью и жаждой мщения мыслей и смотрю на свою сестру. Я не видела ее с тех пор, как Влад так грубо вырвал меня из своего дома и бросил в чужой.

Она прекрасна.

Повзрослевшая и элегантная.

Королева в нашем мире.

Я разрываюсь между желанием ей всего наилучшего и надеждой, что ее ужасный муж умрет тысячью смертей, оставив ее и их ребенка одних. Преобладает чувство вины, потому что я все еще люблю свою сестру. Я хочу, чтобы она была счастлива. Она, как никто другой, заслуживает этого.

— Позволь мне поговорить с Владом, — шепчет она, сжимая мою руку. — Или с отцом. Может быть, с Вениамином. Я поговорю с ними со всеми.

Но уже слишком поздно.

Я здесь. Это уже решено.

Я буду сражаться на «Играх» насмерть.

Если бы она только знала, что Влад затеял это много месяцев назад, и отец согласился на это.

Боль пульсирует в моей груди.

Ради него.

Не ради Влада.

Вениамин.

Я не хотела, чтобы все так обернулось. Я никогда не хотела так сильно его сломить.

Но я это сделала.

И это мое наказание.

Я имею в виду не «Игры», а сокрушительную боль в моей груди. Сдавливание моего сердца и опустошение моей души.

Я сломала его.

Я сломала себя.

Я сломала нас.

С печальным вздохом я провожу пальцами по шелковистым волосам Ирины, прежде чем притянуть ее к себе и крепко обнять. Я так сильно люблю ее, но в голове у меня полный беспорядок. Моя маленькая тень вышла из-за моей спины и забрала все, что должно было принадлежать мне.

Я не ненавижу ее за это. Я никогда не смогла бы ее возненавидеть. Эти действия привели меня туда, где действительно было место моей душе.

К нему.

К Вениамину.

Если бы все сложилось не так, как сложилось, я бы никогда не познала настоящей любви и преданности в те последние несколько месяцев. То, что у меня было с Антоном, было по-другому. Неправильно и сбивающее с толку. Потребовались месяцы размышлений, чтобы осознать это. Антон пришел ко мне, когда мне было всего шестнадцать. Делал то, что ни один мужчина в возрасте моего отца не должен был делать с подростком. Я не говорила об этом. Просто позволила ему использовать мое тело, потому что он клялся, что любит меня, и нам суждено было быть вместе. Я была такой глупой-преглупой девчонкой и попадалась на каждую манипуляцию.

Вэн, когда я стала жить с ними, открыл мне глаза и помог увидеть. Заставил меня осознать, каким монстром был Антон. На мгновение мне показалось, что я наконец-то обрела счастье. А потом все пошло прахом.

Глядя поверх головы моей сестры, пока мы обнимаемся, я осматриваю комнату в поисках Вэна, но его здесь нет. Он даже не мог смотреть мне в лицо. Даже не попрощался. Я, конечно, не виню его.

— Диана, — Вас приветствует меня.

Ирина отстраняется, когда Вас притягивает меня в свои объятия. Я разрешаю это, но не обнимаю его в ответ.