Лето на Меркурии - Антонова Анна Евгеньевна - Страница 3

Светка отвернулась, а я со вздохом раскрыла тетрадь.

После уроков мы распрощались с Иркой, которая жила совсем рядом со школой, втроем дошли до поворота и там расстались с Ольгой.

– Пока, – сказала она нам, а потом персонально Светке: – До завтра.

Все бы ничего, если бы завтра не была суббота…

– Почему до завтра? – спросила я у Светки, когда мы уже шли к дому.

– Не знаю, – смутилась она.

– Что ты не знаешь? – не отставала я. – Куда-то намылились на пару, а нам с Иркой – ни слова?

– Ну вы же тоже с ней вдвоем ходите…

– Куда мы ходим?

– В кино вот вчера…

– А что, вы бы с нами в пятый раз пошли на «Магия бессмертна»?

Светка ничего не ответила. Остаток пути мы проделали молча и холодно распрощались у моего подъезда.

Ну все одно к одному! С подругой поссорилась, да и программное заявление нового историка меня из колеи выбило. Это не учебник пересказывать, теперь самой соображать надо, выводы какие-то делать, мнение высказывать. У Натальи легко было быть отличницей, а вот теперь…

Когда я открыла дверь в комнату, мой младший братец Лешка отскочил от окна и спрятал что-то за спину.

– Привет, чего поделываешь? – небрежно поинтересовалась я.

– Да так… – его взгляд скользнул куда-то за мою спину.

Я обернулась, и глаза у меня полезли на лоб: угол комнаты и часть двери украшали многочисленные дырки.

– Это еще что такое?

– А это я стрелял, – смущенно пояснил он.

– Дома? – возмутилась я. – Ты что, совсем уже?

– Ну понимаешь, мне так захотелось… А в тире тренировка только завтра… Я вообще-то в фанерку стрелял, самые легкие пульки взял, а ее почему-то пробило…

– М-да, – хмыкнула я. – Действительно странно – почему это фанерку пробило? Если бы у тебя физики не было, я бы еще поняла. А так…

– А я еще через форточку пробовал, – похвастался Лешка. – Там ворона на дереве сидела, вот я в нее прицелился… Жалко, промазал.

– Зачем же ты в ворону стрелял? – возмутилась я.

– Да скучно все по мишеням да по мишеням, – пожал плечами брат.

– И не жалко?

– А чего ее жалеть-то.

Я предпочла не развивать тему, чтобы не услышать еще чего-нибудь в том же духе. Лешка уже просто помешался на своем тире, постоянно говорил о пистолетах, пульках и соревнованиях. Приезжавшая на день рождения тетя подарила ему деньги – сколько-то там евро – и сказала:

– Это тебе на школьный костюм.

– Пусть пока у меня полежат, – попросил Лешка. – А потом я отдам маме.

А сам на эти деньги потихоньку купил себе пневматический пистолет.

– Как же ты деньги поменял? – поинтересовалась я, когда все раскрылось. – Ведь без паспорта нельзя.

– А я тут с одним парнем познакомился, у него отец в оружейном магазине работает, – похвастался брат. – Я Игоря Сергеевича попросил, он со мной сходил и по своему паспорту поменял. А потом он в Ижевск за товаром ездил и пистолет мне привез.

– Заработал, значит, на тебе?

– Ты что, наоборот, без торговой наценки продал.

Так и уговорил дедушку оставить пистолет. Конечно, с условием, что стрелять он будет только на даче, только по мишени… И что?

– Ты только никому не говори, – Лешка пытался расправить клочки обоев и замаскировать дырки.

– Ага, – усмехнулась я. – А так, конечно, никто не заметит!

В субботу утром мы с мамой уехали на дачу. Лешку растолкать не удалось, он сквозь сон клятвенно пообещал приехать попозже. Но я напрасно прождала его два дня и ужасно злилась:

– Ну надо же, свинья какая!

– А я очень рада, что он не приехал! – заметила мама. – У вас же мира нет, одни обиды. Очень надо было два дня ваши ссоры слушать! Он еще маленький, а ты с ним общаешься на его же уровне. А ты ведь уже в десятом классе!

– Ну и что! Был только один плюс – я перестала думать об истории и противных девчонках.

– Что же ты, Лешенька? – поинтересовалась я в воскресенье вечером. – Так и просидел все выходные дома?

– А нас тренер по стрельбе попросил поработать, – важно сообщил он. – Мы с Васькой сидели в тире в центральном парке, пульки продавали. Представляешь, одни, без взрослых, сами себе хозяева! Мы за день две тыщи заработали, и нам Сергей Петрович из них триста на двоих дал! Представляешь, сколько я заработал?

– Представляю, – проворчала я.

К нам один пьяный мужичок завалился, – продолжал рассказывать Лешка. – Хорошо пострелял и дал нам полтинник. «Это, говорит вам на мороженое». Мы этот полтинник разменяли и тоже поделили.

– А это не опасно? – насторожилась я.

– Да завернула тут к нам компания отморозков, – небрежно сказал он. – «Пацаны, говорят, дайте стрельнуть». Ну мы на них винтовки наставили: «Ребят, говорим, не вы первые, не вы последние, лучше идите отсюда по-хорошему».

– Ну и?.. – заволновалась я.

– Они и ушли. Ты только никому не говори, – предупредил он. – А то меня больше не отпустят.

– Пару месяцев так поработать, – мечтал Лешка за ужином, – и плеер бы купил…

– Ну конечно, – сказала бабушка. – Бросай школу и иди.

– Ты, бабушка, не умеешь правильно распоряжаться деньгами, – невозмутимо ответил он. – Зачем ты свою пенсию на книжку складываешь? Лучше купила бы плееер… В нашем классе уже почти у всех плееры есть, все музоном обмениваются…

– И что, они сами заработали? – встряла я. – Наверняка родители купили.

– Но пользуются-то дети! Вон у Михи Бондаренко дома вообще музыкальный центр с крутыми колонками, а он в кресле между ними сидит с пультом, как король…

– А это не его собирались в класс коррекции перевести? – невинным тоном осведомилась я.

– Спасибо, все было очень вкусно, – скороговоркой проговорил Лешка фразу, которой я научила его давным-давно, когда он был совсем маленьким.

– А посуда? – крикнула я вслед.

– Нет, – отрезал он, не оглянувшись.

Покончив с ужином и посудой, я стала разбирать сумки и вытряхнула большую мохнатую гусеницу, желтую с черными полосками. Вообще-то я подобных существ не сильно уважаю, но эта была уж очень хороша. Я посадила гусеницу на газетку и позвала:

– Леш, отнеси на улицу, а то мне одеваться долго!

Прибежавший брат бросил взгляд на гусеницу и сморщился:

– Выбрось ее в унитаз!

– Сходи! – настаивала я.

Он снисходительно посмотрел на меня:

– Насть, неужели ты думаешь, что я куда-то пойду из-за какой-то гусеницы?

– Ладно, – разозлилась я. – Сама схожу. А ты попроси еще сочинение написать!

– И попрошу!

– Обойдешься!

– Тогда я с тобой разговаривать не буду! – Лешка резко захлопнул дверь в комнату.

– Ну и не надо! – крикнула я вслед, накинула куртку и пошла на улицу спасать гусеницу.

Вытряхнув ее на клумбу, я уже собралась нырнуть обратно в подъезд, но повернулась, почувствовав чей-то взгляд. То есть, это уже повернувшись, я поняла, что кто-то на меня внимательно смотрит. А хорошо бы научиться чувствовать взгляды, не поворачиваясь, и потом уже решать, реагировать или нет…

Таращился на меня какой-то парень, в компании Рогожкина из 10 «А» следовавший в соседний подъезд. Я было приосанилась, но потом вспомнила, в каком я виде – старая куртка поверх футболки и вытертых домашних джинсов, голову после дачи еще не помыла, без косметики, естественно – и скоренько нырнула обратно в подъезд. Хоть и нет мне дела до разных там незнакомцев, а имидж все-таки не ничто! Хотя, если он знакомец Рогожкина, позорно прославившегося на линейке первого сентября, мне тем более все равно. Скажи мне, кто твой друг, как говорится!

В понедельник утром я с самым независимым видом проследовала к своей парте.

– Что не здороваешься? – окликнула меня Ольга.

– Ой, извини, – спокойно сказала я. – Привет. Как выходные? Хорошо повеселились?

– А что, собственно, такого? – возмущенно начала она. – Ну подумаешь, сходили на дискотеку. Что мы, везде вместе должны таскаться? Мы с Тамарой ходим парой?