Андервуд. Том 1 (СИ) - Рэд Илья - Страница 51

Туннель сузился до неприятного для Принца состояния, но варан справился. Он был налегке, без грузового обвеса — команда оставила его на последнем посту. В случае драки верёвочная конструкция не будет мешаться животному.

Ник не пожалел, что приобрёл очки. Также они надели противогазы, купленные Гансом. Сенсей их почему-то называл намордниками, да и не только он. Воздух в респираторе очищала смесь емировой руды, угля и каких-то трав. Бережённого Бог бережёт.

Есть в длинных сетях пещер такие зоны, где без этого оборудования никак. Газ мог убить исследователей совершенно незаметно, ведь не все они специфически пахнут.

Это в канализации Андервуда, глубоко под землёй стояла жуткая вонища и туда никто никогда не спускался, а в других местах газ был невидимым убийцей.

Кстати, в крысиной яме на самом дне тоже не фиалками пахло и там жили совсем уж деградировавшие особи. Без «намордника» опасно — тут же отравишься. Но желающих совершить такое туристическое турне стремилось к нулю.

Ник отлично видел своды пещеры и каждый её уголок. Очки работали как надо, но в какой-то момент, где-то на третьем километре у него зарябило в глазах, и он поднял руку, останавливая товарищей. Они шли позади него в десяти метрах. Для того же Саймона в случае чего плёвая дистанция.

Все остановились.

— Что там, Ник?

Он помотал головой, как бы развеивая наваждение, затем сделал шагов пять и снова остановился, прислушиваясь к ощущениям. Случилось критическая вещь — очки внезапно запотели изнутри. Сердце застучало как бешеное — ему срочно нужен был визуальный контакт, вдруг какая тварь выбежит из-за угла. Но следом стал пропадать слух.

Было ощущение, что к нему обращались. Руки, коснувшиеся медного покрытия артефакта, утратили осязание, но когда он по памяти снял-таки прибор ночного видения, то растерялся, даже на секунду зажмурился, и было из-за чего.

Ему в глаза слепило яркое солнце, в руках чёрные пластиковые очки, а голой спиной чувствовался песок. И шум накатывающих волн. Он что снова в старом мире?

Когда глаза привыкли к ярко-синему небу и нормальному природному освещению, Ник узнал это место — они любили проводить здесь время семьёй. Он, Саша и его дочурка Китти, так-то она Катя, просто требовала называть её этим кошачьим именем. Со временем все привыкли.

Ощущения были настолько реальны, что Ник чувствовал мокрый песок между пальцев. Рука сама собой взяла горсть и медленно рассыпала струю песчинок. Странно. Если это галлюцинация, то со всеми типами чувств. Из одежды на нём были только чёрно-синие шорты.

Похоже, его забросило на пустующую часть пляжа. Народ был виден вдалеке, но он точно знал, что это тот самый курортный городок, где они когда-то отдыхали.

Ник пошёл навстречу людям, не обращая внимания на накатывающие обрывки волн, лижущих стопы. В какой-то момент он понял, что это может быть правдой.

Вдруг ему приснилась вся эта чернуха с Андервудом и гибелью…

Чтобы это выяснить, Ник побежал. По песку босиком сложновато, но ему не терпелось подтвердить свою догадку.

На оживлённой части пляжа он упёрся в коленки и отдышался. Да, форма у него здесь не ахти. Оглядываясь по сторонам, он искал нужный ему шезлонг и когда увидел жену с дочкой застыл, поражённый беззаботной картиной.

Китти дурачилась с солнцезащитным кремом и мазнула капельку себе на нос. Когда Саша это увидела, то засмеялась и заметила его.

— Ник, иди посмотри, что она учудила.

На ватных ногах он подошёл и упал коленями прямо в песок.

— Папа, ты чего?

Он взялся руками за её хрупкие плечики и заставил повернуться вокруг собственной оси, внимательно изучая каждый сантиметр такого знакомого, родного, любимого создания.

— За это ты должен немедленно восхищаться мной, — она кокетливо провернулась кругом, а жена прыснула, но потом заметила напряжённое выражение лица Ника и спросила.

— Ник, всё в порядке?

У него ком в горле встал, он взял лицо в ладони и опустил голову на песок. Злость так сильно перемешалась с горем, что весь этот клубок эмоций накатил с удвоенной силой.

«Как? Как ты посмел, тварь…»

— Ну вот, папа дурачится. Вставай ты чего?

Саша присела рядом с ним и положила руку на плечо.

— Ник, тебе плохо?

— Теперь, да, — он сам не узнал свой голос, а затем, взяв волю в кулак, резко встал, ударил под дых проходившего мимо мужичка и прописал ему коленом в лицо.

Все тут же подскочили с мест. Кровь, детский крик, маты со стороны мужчин, расширившиеся глаза Саши и затем её гневное выражение лица.

— Что ты творишь⁈ — она присела рядом с хныкающей дочкой, но Ник ткнул в них обеих пальцем, хотел что-то сказать, но замолчал, сильно сжав зубы — слова никак не могли вырываться из его рта. Он схватил мужчину, опустившегося на колени, за длинные волосы. Саша снова задала вопрос. — Что он тебе сделал?

Окинув взглядом округу, Ник потащил почти не сопротивлявшуюся жертву к шезлонгу жены и увидел початую стеклянную бутылку лимонада. Дальше он со всей дури вмазал по голове мужику и тот потерял сознание. Удар за ударом Ник превращал ещё недавно беззаботное лицо в кусок мяса.

— Папочка прекрати!

Он распрямился и вдохнул солёный воздух. Все были в шоке от происходящего, но Ник просто встал и неожиданно кинул своё оружие в стоявшего позади пузатого отдыхающего. Незнакомец лет сорока ойкнул и покачнулся, хватаясь за голову. Окружающие закричали, и как стая напуганных овец бросились во все стороны.

Только дочь с женой продолжали пялиться на него.

— У неё не было родинки на левом плече! Выпускай меня или я убью его! — он подбежал к своей новой жертве и сделал подсечку. Пара прыжков на голове толстяка и тот обмяк. Казалось, он бьёт грушу, постепенно впечатывая эту физиономию в песок. — Я убью всех, но не буду здесь жить!

Ему не хотелось смотреть в сторону симуляций родных. Даже осознавая, что они ненастоящие в его груди поднимался этот предательский росток недоверия: «А вдруг — правда?» Но он слишком рационально мыслит, чтобы в это поверить, хоть и очень хочется.

Повернуться всё же пришлось. Пространство вокруг затряслось как от землетрясения, небо заволокло тучами, а поднявшийся ветер сорвал сразу три пляжных зонта. Лежаки тоже смело.

Ника опрокинуло с чудовищной силой назад. Его так называемая дочь, встала и задёргалась в нечеловеческих судорогах, видоизменяясь на глазах: череп вытянулся вперёд, из него прорезался рог посередине, потом раздвоился и полукругом сошёлся позади, привычный человеческий нос исчез, а из выпятившейся вперёд челюсти один за другим вылезали клыки.

Размеры этой твари росли так стремительно, что ему пришлось убегать, чтобы не задавило нарастающей массой. Когда он остановился, то увидел десятки тонн мяса нависшие над ним и синие глаза демона.

Картинку дёрнуло, словно от зажёванной плёнки в магнитофоне. Кстати, что это? Слово интересное, вроде бы знакомо. Мерцания стали чаще. Монстр раззявил пасть с диким рёвом, заложившим уши. Ник закрыл глаза и когда открыл, увидел перед собой каменный пол.

Сознание потихоньку пришло в норму. Он снова в пещере. Весь вспотел, сердце готово выпрыгнуть из груди, но реальность вернулась.

— Ник! Он очнулся, — послышался голос Ганса.

— Не выходи туда, — приказным тоном сказал Саймон. — Что с тобой было?

Ник поправил очки и встал. Руки ещё немного тряслись, но, похоже, это был мощный морок, застилающий сознание. Если бы не его подозрительность и внимание к деталям, он бы застрял в иллюзорном мире, не контролируя собственное тело.

Его блондинок раздавило на заднем сиденье грузовиком, когда они стояли на светофоре. Водитель камаза смял две легковушки в лепёшку, но смог остановится на третьей. Ник сидел впереди, а вот девчонкам не повезло. Всё, что ему надо было сделать — это вдавить гашетку в пол, но он растерялся и промедлил.

Эти события тоже произошли летом, но на том пляже они отдыхали всего один раз, когда Китти было восемь лет. В случае с трагедией ей только исполнилось двенадцать. В сознании смешались два временных промежутка, и её возраст не соответствовал дате происходящего. Плюс тварь, что это сделала, схалтурила с родинкой.