Победитель забирает все - Колычев Владимир Григорьевич - Страница 40

– А ты что, хочешь попробовать? – язвительно спросила Кристина.

– Браво! Вот теперь я вижу перед собой профессионала, а то изображаешь из себя овцу невинную... Ты простынь хоть сменила после него? Впрочем, это не обязательно. Я к тебе в постель не лягу. Дураков голову в пасть льву совать... Пардон, ты у нас львица!

– Долго ты будешь меня пытать?

– Я тебя не пытаю. И с тобой разговариваю. Как видишь, даже наручники не достаю.

– А есть за что на меня браслеты надевать?

– Уверен, что да. За убийство Константина Лепехина. Не думаю, что его жена сама повесилась.

– Ты можешь думать все, что угодно. Я никого не убивала.

– А это ты следователю объяснишь. А у следователя есть свидетели, которые видели, как в ночь с двадцать второго на двадцать третье сентября ты выходила из квартиры Лепехиных. Твой уход совпадает со временем их смерти. Как есть свидетели того, что он шантажировал тебя... Ну что, дальше будем святую невинность изображать?

– Я не хотела его убивать.

Неожиданно легко сломалась Кристина. Сергея заглянул ей в глаза, а там искреннее раскаяние. Но профессионалам доверять нельзя. На то они и профессионалы, чтобы владеть искусством перевоплощения. Снаружи – горячие чувства, а внутри – холодный фарс.

– Может, ты скажешь, что нож ему сам в глаз вошел?

– Это была защитная реакция... Он пьяный был, за топор схватился... Думаю, он хотел меня напугать. Но это я потом так подумала. А тогда сработали рефлексы... Опомнилась, когда Константин уже лежал... Возможно, я его убила еще и потому, что нужно было его убить. Но в тот момент я не настроена была на убийство. И не настроилась бы. А когда все случилось, уже поздно было отступать...

– И ты убила Катю Лепехину.

– Она такая же подлая, как и ее муж. И я знаю, она подбила его на шантаж.

– Увы, но это не может считаться оправдательным мотивом.

– Я это знаю. И готова понести наказание.

Кристина заплакала. Натурально заплакала. Горькими слезами. Медленно подошла к Сергею, покорно протянула сомкнутые руки.

– Где твои наручники?

Он прекрасно понимал, что это могла быть провокация с ее стороны – попытка усыпить его бдительность. Но его врасплох не застанешь... Наручники так наручники.

Не сводя с Кристины глаз, он достал стальные браслеты. Готовый среагировать на каждое внешнее и даже внутреннее движение с ее стороны, защелкнул их у нее на руках. И в этот момент непроизвольно ослабил внимание. Преступница в наручниках, и уже не опасна. Но Кристина только того и ждала, когда он расслабится. И ударила его. Ударила без мысленной подготовки, а оттого неожиданно. Ударила ногой в промежность. Четкий удар, пробивной и предельно сконцентрированный. И направлен он был не в мошонку, а дальше – в то место, через которое в прошлые века людей сажали на кол. Но в тех случаях кол в живую плоть входил медленно. А здесь астрономические скорости... Сергею показалось, будто в него снизу врезалась стартующая ракета. И сам он вдруг оказался в открытом космосе. Только звезд слишком много. И все ослепительно яркие...

Когда он пришел в себя после приземления, понял, что сам оказался в наручниках. Руки дополнительно стянуты скотчем. И ноги связаны той же липкой лентой. И такое ощущение, будто острый кол, нет, раскаленный добела прут снизу подпирает. Хотя сидит он на мягком – в кресле сидит. И как это Кристина смогла его сюда впихнуть? Но ведь смогла. И еще скотчем вокруг к спинке примотать... Круто.

А самой Кристины нигде нет. Ушла. Бросила его и сбежала. Хорошо, не удостоила его на прощание пламенным приветом из табельного «макара». А могла бы...

Сергей сделал несколько проверочных телодвижений и понял, что присобачили его к креслу намертво. Чувствовалась рука профессионала. А в промежности ощущалась нога того же профессионала. Вот так, стреляный воробей проиграл синице... Синица в руке и журавль в небе. Кристина – синица, Даша – журавль... Но синица оказалась с секретом. Сергей-то секрет разгадал, но получил по балде... Обидно. Реально обидно.

Он услышал, как открывается входная дверь. Напрягся. Если это Кристина, то вернулась она, чтобы его добить... Точно, Кристина. Но вместо пистолета в руке приемник прослушивающего устройства. Из машины вытащила.

– Хотела убедиться, что нас никто не подслушивает, – пояснила она.

Ничего змеиного в ней не наблюдалось. И в словах ни капли яда.

– Ты уж меня прости, но ты не давал мне слова.

Казалось, что она в самом деле хочет заслужить прощение.

– Я не должна была убивать Константина, но так получилось. Я в самом деле профессионал. И что поделать, привыкла идти вразрез с совестью. Дурная привычка, но она есть...

– Так в чем же дело? Скрути мне шею. Тебе Олег денег за мою голову даст. Только сначала о цене договорись. А то, я так понял, вы не договорились.

– Где у тебя «жучки» стоят?

Вопрос этот прозвучал так по-домашнему спокойно, как будто она хотела узнать, куда он дел пульт от телевизора.

– Ты еще скажи, что подслушивать нехорошо, – усмехнулся Сергей.

– Нехорошо. Но тебе можно. Ты же при исполнении.

– Ты тоже.

– Я не хочу тебя убивать.

– И Костю ты тоже не хотела убивать.

– Костю я не любила. А тебя люблю.

Голос Кристины звучал убаюкивающе спокойно. Таким тоном говорят на ночь мужу – я люблю тебя, дорогой.

– И давно это у тебя?

– Не знаю... Играла, играла и заигралась... И переигрывать нет желания...

– Но под Олега ты ложишься за милую душу.

– Он мой босс. И у меня нет ни малейшего желания обострять с ним отношения. Другое дело, что он сам их обострил...

– И углубил.

– Ты ревнуешь.

– Вообще-то, мне уже все равно.

– Не надо обманывать самого себя. Я – твоя женщина. Ты можешь внушать себе обратное, но все равно в твоем сознании я буду оставаться твоей женщиной. Не знаю, как долго, но буду.

– Не долго.

– Но пока ты меня ревнуешь.

– И тебя это радует.

– Не знаю... Жаль, что все так случилось. В моем сознании ты – мой мужчина. И я даже не пытаюсь внушать себе обратное. Но при этом приняла Олега... Потому что он этого хотел...

– Хотел... Он убить меня хотел. Твоими руками!

– Это совсем другое. Я могла изменить тебе со своим боссом. Но тебя убить не могу.

– Ты же профессионал, – усмехнулся Сергей.

– Когда я принимала Олега, чувствовала себя профессионалом. Близость с ним воспринимала как обязанность. И твое убийство должна была воспринять как обязанность. Должна была, но не смогла... Я не хочу больше убивать. Надоело.

– А Костя? Его жена?

– Не сыпь мне соль на рану...

– И давно ты практикуешь?

– Да уже пять лет будет... Только ты не думай, я не киллер. То есть киллер, но не в самом плохом смысле этого слова.

– А что, есть хороший смысл?

– Ты же тоже убивал.

– Я убивал бандитов. И не по заказу.

– А я кого, по-твоему, убивала? От меня мать еще в роддоме отказалась. Я ее совершенно не знаю. В пять лет меня в специнтернат забрали. По системе Госбезопасности.

– Даже так?

– А ты думал, я сука беспородная? Да, мне любовь к Родине с младых ногтей прививали! Чтоб ты знал, меня к работе за рубежом готовили. Вдаваться в подробности не могу, извини... А потом путч грянул. Безопасность сама по себе, внешняя разведка сама по себе... Так вышло, что про меня забыли. Но не надолго. Мой куратор вдруг объявился. Сказал, что надо на благо страны поработать. И цель вроде бы благородная. Ликвидация криминальных лидеров. И я работала. Думала, что на государство работаю, а оказалось, что на «Пантеон»... Олега я даже не знала. Пока он сам меня к себе не вызвал. Ему меня куратор мой рекомендовал. Он у него в безопасности первое лицо. В общем, Олег мне все про тебя рассказал. Как ты с его женой крутил. Он тогда нормальный был. Переживал, конечно, но зла тебе не желал. Хотел, чтобы ты от Даши отвязался. Поэтому и меня к тебе отправил. Мы вместе легенду проработали. Богатого мужа в нее вписали, любовника... Богатый муж действительно был. Если бы ты стал наводить справки, все бы срослось. Хотя на самом деле все это фикция. И Костя был фикцией. Проплаченной фикцией. Его уже здесь в Новожильске нашли. Заплатили ему хорошо. А он еще большей выгоды захотел. Знал же, что с огнем играет. А все равно полез...