Аллоды онлайн I Империя (СИ) - Соловей Иван - Страница 59

Со змеями, прямо скажем, отношения у меня были не очень. Я видел их впервые и не имел ни малейшего представления, как ловить этих быстрых, изворотливых гадов, все время норовящих если не ускользнуть, то хотя бы ужалить за руку. Я не знал, действительно ли из них будут делать ремни, но на всякий случай старался не портить серые, пятнистые шкурки. Лучше всего работа шла, как ни странно, у Лба, который никак не реагировал на ядовитые укусы, и потому хватал змей охапками и сворачивал им головы. Матрена и Лиза принять активное участие в ловле боялись, и хотя в армии все равны, мы, пока не видит начальство, решили, что охота на змей — не женское дело, и на помощи дам не настаивали. Лиза сразу заняла наблюдательную позицию издали, Матрена же все-таки попыталась внести свою лепту и даже оглушила одну змею, но взять ее в руки так и не смогла.

Из-за жары мои руки вспотели и удержать извивающихся змей было очень сложно. Лиза сходила в столовую за водой, которая благодаря одному взмаху посоха Михаила стала ледяной. Я один выпил половину фляги, но напиться не смог и отправил эльфийку за добавкой.

— Постарайся не лопнуть, — сказала она, протягивая мне вторую флягу.

— Надеюсь, не отравлено, — хмыкнул я.

— Не смешно.

— А с чего ты взяла, что я хотел тебя рассмешить?

Она замолчала на некоторое время и я пожалел о своих словах.

— Если бы я хотела вас убить, я бы уже это сделала, вы давали мне много удобных моментов.

— Извини. Просто твое нахождение здесь…

— У меня не было выбора, — пожала плечами Лиза.

— У тебя был выбор на ХАЭС, но ты приняла странное решение, — возразил я.

Она снова замолчала, опустив глаза. Ее длинные ресницы подрагивали и мне на секунду показалось, что она плачет, но когда она подняла на меня взгляд, глаза ее были сухими. Хотя я уже начал к ней привыкать и мои колени почти не дрожали в ее присутствии, я все равно отвернулся, чтобы не поддаваться ее чарам.

— Ты говорила, что тебя насильно удерживали в притоне. Почему же на ХАЭС ты помогла нам, а не Лиге? Личные счеты?

— На ХАЭС был лигийский отряд самоубийц. Вне зависимости оттого, добились бы они своей цели или нет, никто из них не вернулся бы домой. Я пока не готова подписывать себе смертный приговор.

— Не увиливай. Ты сражалась на нашей стороне, так что смертный приговор ты себе уже подписала. Если у тебя на родине узнают, что ты внесла посильный вклад в провал той операции, Айденус лично озаботится твоей судьбой.

— Мне все равно. Я отреклась от них… — тихо сказала она, и прозвучало это так искренне, что я не на секунду не усомнился в правдивости ее слов. Она резко подняла голову и с вызовом спросила: — Ты считаешь меня предательницей?

— Ты выбрала мою сторону, так что не мне тебя обвинять, — осторожно произнес я.

Лиза хотела еще что-то сказать и уже открыла рот, но потом передумала и, молча развернувшись, пошла прочь. Я смотрел ей вслед — ее тонкая фигурка мягко плыла над высохшей травой, прозрачные крылья быстро трепетали, но они были слишком слабы, чтобы эльфы могли по настоящему летать. Зизи подошла к Грамотину и через некоторое время их тандем стал самым успешным: Лиза легко могла загипнотизировать змею, после чего словить ее не составляло труда.

Когда явился Щит Меднолобых с проверкой, мы уже наловили целую гору змей, и тот не нашел к чему придраться. К тому же пришел прапорщик не один, а с лейтенантом Шинелиной, сообщившей, что мы должны успеть отбыть наказание до того, как начнется наше обучение, и неизвестным гоблином, от которого одуряюще несло канализацией.

— Ну и каков будет наш приговор? Сильно мы нагрешили? — спросил Орел, с отвращением косясь на гоблина.

— Достаточно, чтобы отправится к сточным ямам. Там гоблины работают ассенизаторами — собирают продукты нашей жизнедеятельности. Вот знакомьтесь, это Томар, старший ассенизатор, — Шинелина кивнула на гоблина. — Рапортует насчет слизняков. Эти твари расплодились и мешают утилизации фекалий.

— Да, да, да, — быстро закивал ушастой головой гоблин. — Эти слизняки меня уже достали, из-за них работа встала намертво, ага.

— В общем, еще немного, и все это добро потечет к нам назад. Или к Синим, они свое тоже в эти ямы сливают. Смекаете? С этим срочно нужно что-то делать! Надеюсь, у вас хватит соображалки понять, как использовать ситуацию… с максимальной пользой для Красных, — сказала Шинелина понизив голос и обвела нас внимательный взглядом, пытаясь удостовериться, что мы поняли все нюансы предстоящей работы.

Не обращая внимания на ошарашенные лица Матрены, Кузьмы и совершенно убитый взгляд Зизи, я, усмехнувшись, кивнул.

— Официальное наказание таково: избавиться от слизняков. В остальном — на месте разберетесь.

— Сначала змеи, теперь еще и это, ну у вас и армия, — возмущалась Лиза всю дорогу до сточных ям. — Вы не могли бы держаться от меня подальше? Ваш запах сводит меня с ума.

Гоблин, от которого она шарахнулась в сторону, беззубо заулыбался.

— Запах от меня известно какой — по профессии, ага! И от вас такой будет, — пообещал гоблин. — Там вот какое дело — в выгребной яме больно здоровенные слизняки эти! Нужно их, стало быть, замочить в сортире! Только этого мало: слизняки размножаются почкованием, а значит, из трупов могут полезть новые особи.

— У вас есть идеи, как этого не допустить? — спросил Грамотин.

— Дык это… Надо «Отвердителем» оприходовать тушки. Тогда они сразу окаменеют, ага.

— Что за «Отвердитель»?

— Прислали для испытаний. Я с его помощью топливные брикеты делаю, ага.

— Из чего, из чего вы делаете топливные брикеты? — ужаснулась Зизи.

— Ну, а что? Классная штука! Последнее слово науки!

— Великий Тенсес… я больше не хочу ничего слышать о передовой имперской науке.

Сточные ямы мы почувствовали задолго до того, как увидели их. К горлу сразу подступило все то, что мы съели в столовой.

— Я не могу, — простонала Лиза, — еще шаг и я упаду в обморок.

Матрена, хоть и старалась держаться молодцом и не жаловаться, тоже заметно позеленела.

— Да уж ладно, сидите тут, ждите. Без вас разберемся, — с видом великомученика сказал Орел, хотя ни Лиза, ни Матрена не были виноваты в том, за что нас наказали.

А дальше начался ад. Несмотря на то, что во второй половине дня жара пошла на спад, запах от нечистот был таким невообразимым, что я согласился бы проработать на раскаленной сковороде, лишь бы не в таком амбре. Слизняки были повсюду! Они плодились в отвратительной жиже, вытекающей из сточных труб, и расползались по всей округе. Мы израсходовали, казалось, целую тонну отвердителя, но конца и края работы не предвиделось: слизни выползали и выползали, и я уже не мог с уверенностью сказать, отчего меня воротит сильнее — от запаха, или от их склизких тушек.

Свою лепту вносил и безостановочно тараторящий гоблин, которого мне хотелось зацементировать живьем.

— Еще немного — и хлынули бы все нечистоты назад к солдатам. А там уж не миновать мне трибунала! На постоянную работу не хотите к нам устроиться? Здесь льготы хорошие. Нет? Ну, как знаете! А я с армией ни за что не расстанусь, ага! Эй-эй-эй… вы осторожней там с отвердителем возле трубы, а то закупорите еще. Куда тогда фекалии потекут? Правильно — обратно в казармы. Вам это надо?

Именно это нам и надо было. И возможный трибунал, который может грозить гоблину, меня только сильнее подстегивал. После истории с нападением на «Непобедимый» и захватом энергостанции, я ненавидел гоблинов всей душой и не понимал, почему их всех до сих пор не схватили и не пересажали в тюрьмы.

Предварительно удостоверившись, какая труба идет из казарм Синих, и дождавшись, когда гоблин отвернется, мы старательно загребли туда обильно политых отвердителем слизней. Скоро труба переполнится, и все отходы хлынут назад. После сделанной пакости я почувствовал моральное удовлетворение и работать дальше стало легче. Но очень скоро даже эта мелкая радость рассеялась. Закончили работу мы когда на улице стемнело. К этому времени я уже устал так, словно в одиночку пропахал весь Игш. Постояв десять минут под струей холодной воды, чтобы смыть с себя пот и грязь прежде, чем вернуться в казарму, я почувствовал себя немного лучше, но все равно почти не ощущал рук и ног. Кое-как дотащившись обратно до своих казарм, нам всем хотелось только одного — лечь в кровать и уснуть. Встречала нас лично Шинелина.