Цена моей нелюбви. Я тебя верну (СИ) - Шторм Вера - Страница 30

— Могу отвезти тебя к нему.

— Где он? В больнице?

— Да. Но поговорить с ним ты сможешь лишь через пару дней. Пока к нему не пускают. Сначала переезд...

Альп замолкает, потому что звонит мой телефон. Я вся на нервах. Дрожащей рукой достаю мобильный и всматриваюсь в экран, на котором высвечивается имя няни.

По телу пробегает волна плохого предчувствия.

— Да, Азиза. Что-то случилось? С Кааном все в порядке? — говорю на одном дыхании, замечая, как напрягается Альпарслан.

— Я не знаю, Дари. Он не спит. И то и дело плачет. Не пойму, что с ним. Не хотелось тебя беспокоить, но другого выхода у меня не осталось.

Глава 22

После услышанного перед глазами появляется пелена. Я встаю с дивана и хватаюсь за сердце.

— Каан... — произношу с болью, что сразу передается и Альпарслану. Он хмурится, и я тут же отвечаю на его немой вопрос: — Ему плохо. Нужно срочно. Срочно ехать...

Я делаю глубокий вдох, но ничего не помогает. Мне трудно дышать, хотя мы находимся у моря, и воздух тут самый чистый.

Ноги становятся ватными, но я все равно делаю шаг и чуть не падаю. То есть упала бы, если бы не сильные руки Альпарслана, держащие меня за талию. Когда дело касается Каана, я не могу контролировать эмоции. Они рвутся, создавая в голове обрывки мыслей. Успокоиться не получается.

Первым приходит в себя Альп. Впрочем, он никогда не теряет самообладания. Даже в самые трудные и тяжёлые минуты.

Он хватает меня за руку и идет к трапу.

Движемся быстро и молча. Я отчетливо слышу, как неистово бьется мое сердце.

Мы доходим до парковки и останавливаемся.

— Поедем на моей машине, — тоном, не терпящим возражений, произносит Альпарслан, и я впервые не протестую. Потому что попросту боюсь не успеть. Каан ждёт меня. Нуждается во мне прямо сейчас. О гордости подумаю позже.

Альп заводит автомобиль, и мы трогаемся. Очень надеюсь, что доберемся быстро. По дороге я нервно без конца постукиваю пальцами по приборной панели. Альпарслан задумчиво поглядывает на меня и с силой сжимает руль. Видно, тоже волнуется, хотя и молчит. Он всегда предпочитает промолчать, чтобы не нагнетать и не накалять обстановку. Наверное, сейчас это лучшее, что он может сделать. Скажи он в данный момент хоть что-то про состояние Каана, даже если это будет попытка успокоить, я наверняка раскричусь и обвиню его в том, что все это время могла быть рядом с сыном, а не с ним.

Да только кто предполагал, что с малышом что-то случится?

Когда мы заходим в квартиру, я тут же встречаюсь взглядом с растерянными глазами Азизы. Видно сразу, она чуть не сходит с ума от волнения, а значит, дело серьезное. Обычно няня всегда справлялась с Кааном. Да и он вполне себе спокойный ребенок, чтобы плакать без причины.

Черт. Хоть бы самой сейчас не упасть пластом. Все же никакого опыта с серьезными проблемами у меня нет. Да и посоветоваться не с кем.

Няня передаёт мне сына, и я тут же целую его в лоб. Глажу по спинке, начиная молиться, чтобы с ним все было хорошо. Он оглядывается по сторонам. Смотрит то на меня, то на Альпарслана, и потихоньку затихает. Прекращает плакать.

— Рассказывай, — тихо выдаю я, все так же целуя Каана.

— Он все плакал и плакал. Я не могла его успокоить, — с тревогой произносит Азиза. — Никогда ещё такого не было, чтобы он не останавливаясь кричал и…

Я киваю, чувствуя, что дыхание сына становится размеренным.

— Я клянусь, он плакал, — извиняющимся тоном говорит Азиза, видя, что Каан жмется ко мне и вовсе не производит впечатление ребенка, который недавно не мог успокоиться. — Я просто не могла с ним справиться. Если бы было иначе, я бы... — Она сглатывает. — Никогда вас не побеспокоила. Нет смысла в этом, и...

— Успокойся, — выдыхаю я.

Тревога постепенно уходит. Господи, спасибо, что с ним все в порядке. По дороге я уже успела надумать всякое, и каждая новая мысль приводила в ужас.

Каан протирает глазки, словно проверяет: рядом ли я? И, поморгав, снова жмется ко мне.

— Прости, что потревожила, — хмуро выдает Азиза.

— Все нормально. Успокойся. Я все понимаю. Вижу, что он был вне себя. — Я сажусь вкресло, краем глаза глядя на Альпарслана. Он не отрываясь смотрит на нас, явно о чем-то раздумывая.

Азиза, уловив мой взгляд, кивает.

— Я, наверное, тогда пойду? — несмело спрашивает она. — Не буду мешать вам. Поеду к брату. Поговорю с ним. Хочу узнать, как там мама. Завтра созвонимся, хорошо?

В этот момент Каан в моих руках оживает. Сна ни в одном глазу. Он оглядывается на Альпарслана и тянется к нему. Чакырбейли тут же оказывается рядом. Забирает его и садится на диван, как будто так и надо.

Я же, сцепив зубы, иду в коридор, чтобы проводить Азизу. Она выглядит раздавленной. Очевидно, ее тревожит мысль о том, что она не смогла справиться с Кааном и вынужденно прервала нашу встречу с Альпарсланом.

— Я побеспокоила вас, да? У вас наверняка что-то романтическое намечалось ...

— Азиза! — Меня одолевает смех. — Нет, конечно. Он — отец моего ребенка и только. У нас могут возникнуть вопросы по воспитанию и дальнейшей судьбе нашего сына, но не более того. Если он заплакал, я бы в любом случае приехала. Это моя обязанность как матери. Не так ли?

— Верно, — чуть улыбнувшись, говорит няня. — Что-то я расклеилась в последнее время. Наверное, болезнь мамы так на меня подействовала.

— Все образуется. — Я обнимаю ее, и она благодарно кивает.

Закрыв за ней дверь, я тут же иду в гостиную и вижу Альпарслана и Каана. Они вместе. На диване разложена кипа игрушек. Понятия не имею, каким образом бывший муж (буду называть его именно так) нашел их. Впрочем, задаваться этим вопросом — последнее, чего мне хочется в самом деле.

Я сажусь в кресло прямо напротив, искоса поглядывая на них и не смея нарушить идиллию. Смотреть на сына и его отца чертовски больно, но я не могу этого не делать.

Самое интересное, что Каан чувствует родную душу и не плачет рядом с Альпом, будто не устраивал недавно концерт Азизе.

— Дарина ... — слышу голос Альпа и поднимаю голову.

Наши взгляды перекрещиваются. Мой — сосредоточенный. Его — серьезный. Он явно о чем-то хочет спросить.

— Что-то не так?

Алпарслан кивает.

— Что с твоей няней?

— В смысле?

— Она явно о чем-то озабочена.

Я тяжело вздыхаю.

— У нее мама больна. Сейчас в больнице лежит. Ей нужна дорогостоящая операция... Стоит таких денег, которых у нее и в помине нет. Она говорит, что брат продаст квартиру и сможет все оплатить, но я сильно сомневаюсь в этом. Быстро продать не получится, если только очень дешево... Тогда у них не останется жилья. В общем, ей сейчас совсем не до Каана. Азиза переживает.

Алпарслан задумчиво проводит пальцами по подбородку, а затем кивает.

— Что?

— Все будет хорошо, Дарина, — уверяет он. — У всех все наладится. Я обещаю.

Я выгибаю бровь. Совершенно скептически отношусь к его реплике. Доверия между нами нет и вряд ли когда-нибудь появится снова. Но все же уверенность в его голосе придает мне немного сил.

Сейчас все очень зыбко. В любой момент может что-то случиться. Я не чувствую себя защищенной, оттого и страх никуда не уходит. Очень хочется, чтобы все это закончилось и мы бы смогли спокойно жить с Кааном… Вдали от всех невзгод. Родственников и плохих воспоминаний.

От Альпарслана...

Заметив мой настороженный взгляд, Чакырбейли поджимает губы, будто прочитав мои мысли. А мне скрывать нечего. Я действительно очень устала сражаться против целого мира. Хочу спокойствия и уверенности в завтрашнем дне. А самое главное — в людях, которые меня окружают. Увы, такого сейчас нет.

Не знаю, сколько прошло времени с тех пор, как мы пришли домой.

Два. Три. Четыре часа...

Но то ли оттого, что сын соскучился по мне, то ли от встречи с Альпарсланом у него появился заряд энергии, чтобы не спать практически всю ночь. Уже под утро я едва не засыпаю на кресле. Сил не остаётся совсем. От усталости буквально умираю. Зато Каан все такой же бодрый. Сидит на диване и вовсю играет с игрушками.