2133: Путь (СИ) - Извольский Сергей - Страница 31

— Я не…

Катрин осеклась и замерла в напряжении.

— Расслабься, тебе кажется, — махнув рукой, обычным тоном ответил Никлас и вдруг добавил искренне: — Это я от испуга.

Впервые в жизни он — вот так, совершенно буднично и обыденно, признался кому-то в своем страхе. И ничего не произошло — под землю не провалился, гром не грянул. Вообще ничего не произошло, даже наоборот, необычайная легкость появилась.

— Да, кстати, если уж зашла речь. Ты можешь мне помочь?

— В чем?

— Когда я покупал билеты, попытался заигрывать с девушкой в кассе. Она мне оставила свои цифры телеграмма, и…

Дальше объяснять Никлас не стал, протянул бланк билета. Катрин взяла, удивленно подняла брови, покачала головой.

— И как мне тебе помочь?

— Я просто не знаю, что ей написать.

— Вы вообще нормальные? — вдруг подала голос Марша, прижимая к груди кофточку и выглядывая из соседней комнаты. Продолжила она шипящим шепотом: — У вас труп под кроватью лежит, нас только что пытались убить, а вы…

— Марша, — прервала ее Катрин.

— Да?

— Заткнись, прошу тебя.

Марша замолчала — посмотрела только широкими глазами, периодически моргая, потом исчезла из вида, прикрыв за собой дверь. Катрин еще раз глянула на надпись на билете, после чего покачала головой и бросила картонный прямоугольник на стол. Кивнула в задумчивости, но заговорила о другом.

— Никлас, сейчас поезд уже поедет. У тебя в рюкзаке была плотная повязка…

Спрашивать, откуда Катрин это знает, Никлас не стал. Только головой укоризненно покачал — у него действительно была плотная арабская повязка-шемаг в черно-белую клетку в рюкзаке, с которым он прибыл в особняк Брандербергеров.

Достал и передал Катрин шемаг, который она повязала так, что ткань на манер маски закрывала ее лицо почти до самых глаз. Не плотно закрывала, но бросающийся в глаза макияж со стрелками от уголков глаз к вискам внимание от шрамов отвлекал, отметил Никлас. Если не всматриваться пристально, то и не заметишь.

Поезд в этот момент тронулся, и Катрин кивнула Никласу. Сама она источала уверенность, он же держал наготове так неожиданно и нестандартно выручивший его вальтер. Как и предполагала Катрин, стоило только поезду тронуться, как раздался стук и на пороге появилась уже знакомая молодая девушка в серо-красной униформе — именно она проверяла билеты на перроне.

— Добрый день, меня зовут Ольга и по дороге до Вильно я буду вашим проводником, — вежливо улыбнувшись, представилась девушка. — Заранее предупреждаю: наш поезд пока следует по безопасной земле, но совсем скоро окна закроют бронещитки. Если у вас есть проблемы и вопросы, требующие решения, можете обращаться ко мне. Обед через два часа, можете проследовать в вагон-ресторан, или заказать в салон, пока же могу предложить вам чай, кофе и легкие закуски…

— Ольга, мне нужна ваша помощь, — произнес Никлас, прерывая проводницу.

— Да, конечно, чем могу…

— Мои девочки сломали пространственно-временной континуум, — показал Никлас на валяющийся на полу чемодан. — Они в очередной раз умудрились впихнуть невпихуемое, так что, когда открыли чемодан, его разорвало как хомячка от капли никотина, обратно вещи нам просто не сложить. Кроме этого, они еще и колесо сломали, причем даже не знаю, как — сам я с молотком в руках с такой задачей не справился бы. В общем, нам нужна ваша помощь в поиске сумки или баула, желательно прямо вот большого, — показал Никлас размер широким размахом рук. — Чтобы нам в Вильно не нести по перрону вещи в руках.

— Я попробую что-нибудь сделать, — кивнула проводница. Щеки ее при этом заалели: одна из «девочек» — Катрин, вальяжно развалилась за столиком у окна и не обращала на нее внимания. Проводница тоже на нее старалась не смотреть, но ее взгляд то и дело все же срывался в ту сторону. Кивнув Никласу, девушка взялась за ручку, собираясь было выходить.

— Три эспрессо принесите нам пожалуйста, — перекидывая ногу на ногу, томным голосом произнесла Катрин так и глядя в окно.

— Что-нибудь еще? — спросила еще больше покрасневшая проводница.

— Пока все, благодарю, — за Катрин ответил Никлас. — Если найдете какую-нибудь большую, очень большую сумку, буду вам безмерно признателен.

Когда проводница вышла, прикрыв за собой дверь, Никлас незаметно выдохнул и подошел к столу, убирая вальтер из-за ремня сзади в кобуру.

— Сегодня ничего не пиши, — вдруг произнесла Катрин, не отрывая взгляда от окна.

— Что? А, понял. Ты так долго думала над стратегией обольщения? — усмехнулся он.

— Да, — без тени улыбки кивнула Катрин, переводя взгляд от окна на Никласа. — Видишь ли, простую девочку в кабинет продажи билетов для высоких сословий не посадят. У нее или звание есть с удостоверением, или…

— Почему ты мне этого раньше не сказала? — оторопел Никлас.

— Чтобы ты вел себя естественно, — пожала плечами Катрин. — Как провинциальный и недалекий рыцарский сынок с деньгами, едущий покорять Империю.

— То есть это не я ее обольстил, а она хочет меня заполучить в свои агентурные сети?

— Может быть. А может быть, и нет.

— Нет?

— Не в агентурные. Это все может быть всерьез, если леди — отпрыск влиятельного рода, практикантка. В Империуме есть традиция прохождения практики в общении с людьми в таких невысоких, но ответственных должностях и ты мог ей действительно понравится. Внешность и харизма у тебя такие, что девочки млеют и тают, так что этот вариант я даже повыше вероятностью бы поставила.

Говорила Катрин спокойным и ровным тоном, находясь в глубокой задумчивости и снова устремив взор за окно. Никлас же оторопело осознавал услышанное про «девочки млеют и тают», постепенно сам млея и тая — подобное в свою сторону он услышал впервые в жизни.

— В любом случае, сегодня ничего не пиши. Завтра к обеду весточку отправим, когда на месте будем, — подытожила Катрин.

В этот момент в гостиную вышла Марша. Дочь купца первой гильдии переоделась в костюм, напоминающий наряд для верховой езды — высокие сапоги-ботфорты, обтягивающие штаны. В расстегнутой как и у Катрин курточке видна приподнятая тугим корсетом небольшая грудь.

— Неплохо, — сдержано прокомментировала ее внешний вид внучка рейхсграфа. — Нам бы теперь лица еще чем-нибудь прикрыть одинаковым… Марша, у тебя есть платок или шарф похожей расцветки? — спросила Катрин, коснувшись закрывающего лицо шемага.

— Похожей нет.

— Никлас, у тебя второй есть?

— Нет.

— Жаль. Нам бы два таких, чтобы мы из образа подружек не выходили.

Вздохнув, Никлас подошел к Катрин, снял с нее повязку. Разложил шемаг на кровати, ножом разрезал его на две равные части — так, что получилось два больших тканевых треугольника. Зажигалкой опалил края, чтобы не распушились, отдал два получившихся платка девушкам.

— Идеально. Просто идеально! — прокомментировала его действия Катрин.

Когда они с Маршей повязали на лицо платки, Никлас подумал, что не зря испортил шемаг. Теперь, несмотря на разную одежду, девушки снова выглядели парой, и ни шрамы первой, ни выдающиеся губы второй внимание не привлекали.

Поезд между тем замедлял ход. Никлас выглянул в окно, увидел, что состав едет по полосе отчуждения, а вдали видны серые бетонные укрепления Старграда — города, превращенного Империумом в укрепленный форпост. Все, конец цивилизации, дальше пара сотен километров диких земель.

— Катрин, я хотел спросить о медведях, — обернулся Никлас от окна.

— Спрашивай.

— То есть это правда, что они… разумные?

— Да. Ученые Москвы около полувека назад создали генетическую мутацию, наделив медведей разумом — отдавая им безлюдные земли в пользование как ареал обитания, но требуя при этом службы по охране границ.

Никлас хотел было продолжить расспросы, но поезд в этот момент ощутимо начал ускоряться. Укрепления Старграда теперь быстро удалялись, за окном теперь виднелась далекая зеленая стена леса за полосой отчуждения, типичный пейзаж земель от Одера до Вислы. Заставив вздрогнуть, раздался приятный голос системы оповещения с сообщением о том, что поезд покидает безопасную территорию, и сейчас на стекла будут опущены бронещитки. Почти сразу в помещениях салона-купе загорелся мягкий свет и негромко загудели приводы механизмов, опуская закрывающие окна пуленепробиваемыми щитами.