2133: Путь (СИ) - Извольский Сергей - Страница 29

— Ваш маршрут до Вильно будет проходить по диким землям, поэтому я должна предупредить вас о правилах поведения во время поездки…

Никлас смотрел на карту и пропускал дежурные правила поведения мимо ушей. В Танжере были лекции по положению дел в Московской империи, курсантам рассказывали и про блеск городов, и про широкие безлюдные пространства, и про промышленные кластеры; говорили и о пустошах диких земель, которые территориями Империума считались только по пограничным столбам у крепостей-форпостов.

Заросшее лесами великопольское дикое поле — пространство между Одером и Вислой, где до сих пор можно было встретить крупные стаи ксеносов, к Империуму де-юре было присоединено уже давно. Но никто эти земли в ближайшее время не собирался зачищать — это была самая настоящая полоса отчуждения широтой в несколько сотен километров. Серая зона безопасности Москвы, которая оградилась ею от Нового Рейха и Смартмассы.

Все это Никлас знал, знал и полагающиеся правила безопасности, в А-Зоне кстати гораздо более строгие. Он сейчас, глядя на карминовые губы проводящей дежурный инструктаж девушки, думал совершенно о другом. Размеренно вдыхая, успокаивал чувства — пришедшие в полный раздрай после всего того, что он только что здесь наговорил.

— Сударь?

— Да? — отвлекся от мыслей Никлас, глядя в глаза Есении.

— Вы несете полную ответственность за своих спутниц. Я могу дать вам с собой памятки, и вы их с ними ознакомите, либо же позовите девушек ко мне для инструктажа…

— Я бы позвал вас с собой на море, — нырнул Никлас, почти против воли, в очередной омут. — Как только решу ряд жизненно важных вопросов, так сразу бы и позвал. Вы были на Ибице?

На Ибице сам Никлас не был, только слушал восторженные рассказы сокурсников об острове, превращенном волей Сверхразума в площадку вечного праздника. На вопрос Есения не ответила. Но, неожиданно, взяла его билет и дописала что-то на обратной стороне, после чего положила глянцевый прямоугольник обратно. Никлас забрал все три билета и едва не оцепенел, увидев на своем написанный на обратной стороне семизначный номер.

— Мой телеграмм. Пишите, но в Вильно я буду не раньше следующей недели, — произнесла смущенная Есения почти не глядя на Никласа.

Поднявшись, он демонстративно прижал билет к груди, и с полупоклоном отошел от стола. Двигался сначала спиной вперед — по ощущениям, мокрой насквозь от пота. Только прилично удалившись от стола, послал девушке воздушный поцелуй, развернулся и вышел не прощаясь.

Закрыв за собой дверь, незаметно перевел дыхание. Ему просто не верилось состоявшийся только что разговор, в мыслях царил сумбур и раздрай. Когда подошел к диванчикам, взгляд Катрин из-под вуали источал беспокойство, она заметила его состояние. Никлас, стараясь сохранять спокойствие и не замечать липкой и мокрой от пота спины под кителем, бросил билеты девушек на диван. Сам же обернулся к огороженной стеклянной перегородкой комнате. Увидел, что стены вновь стали прозрачными, заметив короткий взгляд Есении. Показал ей свой билет и поцеловал, прежде чем убрать в карман — девушка при этом смущенно отвернулась.

— Девица Розалинда Белая? — вдруг прошипела Марша, увидев свое имя на билете.

— Воу, а это что? — не обращая на нее внимания, посмотрел Никлас на картину на одной из стен неподалеку, где в зимнем лесу были изображены всадники в странных высоких головных уборах верхом на медведях.

— Всадники на медведях, — пояснила очевидное Катрин. — Популярная культурная и туристическая тема в Империуме, используются и в рекламе Минских железных дорог.

— Так что, они реально существуют? — удивился Никлас, который считал истории про медвежьих всадников байками.

— Нет конечно, — фыркнула Катрин. — Один из мифов о Московии.

— Ясно, я так и думал. Так, ладно, девочки, встали и пошли, — изменив тон, широким движением увлек спутниц за собой Никлас.

Выходил из зала ожидания с облегчением. Похоже, он справился. Далеко не факт, что их не узнают, не факт, что по их следу сегодня де не направят ищеек Пути. Но для того, чтобы — по плану Катрин, этого не случилось, он сделал все что от него требовалось и даже немного больше.

Покинув зал ожидания — отдав чемоданы носильщикам, все вместе прошли к платформам. Здесь Никлас с трудом удерживал надменно-скучающий вид, очень уж их уже поданный к перрону поезд отличался от ранее им виденных.

Локомотив — в серой окраске с красной полосой, напоминал перевернутый небольшой эсминец; пассажирские вагоны привлекали внимание заметным бронированием. Бронещиты сейчас, правда, были подняты открывая окна. На боевой платформе второго вагона Никлас заметил, что пулеметные стволы задраны вверх и зачехлены. Этот поезд ходит через дикие земли — весь его вид кричал об этом.

В середине и хвосте состава толпились люди — пассажиров на этом поезде, как и говорила Катрин, всегда немало. Кроме пассажиров класса люкс, для которых выделено целых два вагона, иногда остававшихся целиком пустыми. Никлас хотел было уже направиться в вагон, как вдруг услышал позади странные звуки — охарактеризовав их как мягкий скрежещущий перестук. Одновременно заметил, что взгляды обеих девушек направлены ему за спину.

Сильных эмоций в глазах спутниц не было видно, поэтому обернулся Никлас довольно спокойно. Но едва обернулся, как спокойствие мгновенно исчезло.

— Боже милосердный! — невольно вырвалось у него, когда он увидел кто именно приближался к нему со спины.

Странный звук оказался скрежетом когтей по перрону: к Никласу, в сопровождении двух человек в серо-красной форме, приближался самый настоящий боевой медведь, одетый в броню с опознавательными знаками Минской железной дороги. Как раз сейчас медведь, не замедляя шага, обернулся и внимательным — по-настоящему человеческим, разумным взглядом, мимолетно осмотрел Никласа.

Огромный зверь уже давно прошел мимо, а Никлас — остолбенев и оцепенев, все продолжал смотреть ему вслед.

— Ты же сказала, что медвежьи всадники — это выдумка? — повернулся он к Катрин.

— Да.

— А это тогда что? — показал Никлас вслед уходящему медведю. — Галлюцинация?

— Ты видишь на нем наездника? — удивилась Катрин. — Медвежьих всадников не существует, я тебе так и сказала. Если же ты хотел узнать, правда ли что на землях Москвы живут разумные медведи, так бы и спрашивал.

Договорив, Катрин взглядом показала в сторону вагона, явно намекая что пора бы и садиться.

— А, да, — еще раз глянув вслед уходящему монстру, негромко пробормотал впечатленный донельзя Никлас и усилием снова вернулся в образ: — Вперед, вперед, девочки, не стоим! — развернув и похлопав по ягодицам Маршу и Катрин, он потащил обеих за собой в вагон.

Слыша искреннее возмущение — замаскированное под неискреннее жеманство, он подумал, что ему понемногу начинает нравиться роль скучающего бонвивана. Особенно учитывая произошедшее недавно в кассе. Часто, конечно, подобное не провернешь — никаких нервов не хватит, но надпись на билете грела, заставляла сердце биться сильнее. Не потому, что он воспылал горячей симпатией к Есении Кайгородовой — понимал, что никаких возможных перспектив их знакомство просто не имеет; сердце билось сильнее потому, что у него получилось в ходе непринужденной беседы получить телефон такой невероятной красотки, что радовало просто не вероятно.

«Никлас, который смог», — сказал он себе мысленно.

Такой радости он не испытывал даже тогда, когда на торжественном построении колонель Дарлан крепил ему на китель две медали — Крест Воинской доблести и Крест Военного ранения.

— Никлас, соберись, — вдруг прижавшись вплотную, шепнула ему на ухо Катрин. — Ничего еще не кончилось, все только начинается.

— Я знаю, солнце, я знаю! — широко улыбнулся ей Никлас.

Настроение было настолько приподнятым, что он бы сейчас, по ощущениям, даже недавно увиденного бронированного медведя заборол. По крайней мере бы попытался.

Глава 14

Никлас впервые путешествовал в люкс-классе, так что с интересом осматривался по сторонам, обозревая куда и на что ушли почти все их наличные деньги. Купе состояло из четырех помещений — гостиной, двух спален, а еще полноценной ванной комнаты — которая была в памятке к билету была указана как «санитарно-гигиеническое помещение». И только оно одно площадью было поболее, чем стандартная двухместная комната-пенал в казарме Танжера.