Честь Рима (ЛП) - Скэрроу Саймон - Страница 31

Веки Макрон были тяжелыми, и он был рад перспективе поспать. Расшнуровав калиги, он положил их под рукой на случай, если ночью его разбудят в экстренной ситуации. Затем, укрывшись плащом, он лег на спину и уставился на деревянные доски потолка. Дым от жаровни поднимался к небольшому отверстию над центром комнаты и исчезал в темноте. Снаружи ветер усиливался и тихо стонал над фортпостом, а в отверстие залетали снежные хлопья.

Он надул щеки. Если ночью будет сильный снегопад, это затруднит их продвижение на следующий день. Быстрое разрешение ситуации и скорейшее возвращение в колонию может оказаться невозможным. «Очень жаль», — подумал Макрон, ему не хватало присутствия Петронеллы рядом с ним. Это была первая ночь, когда они были порознь после кампании, в которой он участвовал предыдущей зимой. Если на то, чтобы разобраться с беспокойными варварами, уйдет больше времени, чем планировалось, она непременно забеспокоится. Хуже того, по возвращении она непременно выместит злость на нем, независимо от того, виноват он или нет. Тем не менее, он улыбнулся этой перспективе. Эта ее свирепость была одной из причин, почему он любил ее так сильно. Он закрыл глаза, продолжая думать о своей жене, и очень скоро захрапел в глубоком ритме.

Рамирий посмотрел в сторону источника шума. Он ел полоску вяленого мяса и бросил последний кусочек хряща в Макрона. Он попал точно в цель, и кусок отскочил от плеча центуриона. Макрон фыркнул и отвернулся.

— Отвали.

ГЛАВА ТРИНАДЦАТАЯ

Утро показало, что выпало еще пятнадцать сантиметров снега, и благодаря ветру, дувшему всю ночь, внутри и вокруг заставы образовались сугробы. С наступлением рассвета погода улучшилась, но настроение на вершине башни аванпоста было мрачным, пока трое римлян рассматривали открывающийся вид. Веселое поведение Рамирия накануне вечером сменилось разочарованием, когда он оглядел покрытый снежным настилом пейзаж под небом с прожилками облаков. Там, где пробивалось солнце, везде безмятежно блестел снег.

— Это затруднит продвижение. Я не вижу никаких следов маршрута, по которому мы шли вчера. — Он взглянул на Дециана. — Вы уверены, что ваш человек все еще может найти дорогу в поселение?

— Это то, что он утверждает. Ему не заплатят, пока мы не выполним задание.

Макрон молча слушал, разглядывая предстоящий путь впереди колонны. Среди густо заросшего лесом пейзажа не было никаких признаков жизни. Он мог видеть только три тонких струйки дыма и одно темное пятно вдалеке, которое могло означать присутствие поселения.

— Это может занять гораздо больше времени, чем мы думали сначала, — сказал Рамирий. — Нам лучше выдвигаться, пока не выпало еще снега. Центурион, приготовь людей к походу.

Как только снег перед воротами был очищен, чтобы их можно было открыть, колонна покинула форпост, выбирая путь по снегу, следуя за туземным разведчиком на север, в направлении отдаленного дыма, который Макрон видел из башни. Свежий снег с тихим хрустом проваливался под утепленными калигами ветеранов, а копыта лошадей постоянно взметали белые брызги, так что Макрон придерживал колонну немного поодаль, позволяя всадникам прокладывать путь в снегу. Их темп был заметно медленнее, чем в предыдущий день, и более утомительным, а более старшие и менее подготовленные ветераны тяжело дышали, пока утро безмятежно тянулось.

Несмотря на то, что тринованты были унижены двумя завоеваниями, над колонной ощущалось ощутимое напряжение, пока они шли через зимнюю пустыню. Было очень мало признаков движения, за исключением нескольких птиц и небольшого стада оленей, которые пробегали по опушке леса и как только заметили людей, свернули в деревья и исчезли из виду. Марш не порождал много шума из-за глушащего эффекта снега. То, что поначалу казалось Макрону невероятно красивым, вскоре стало угнетать. Единственное, что поднимало ему настроение, это мысль о том, что внезапная атака на такой местности почти невозможна. Любое движение противника будет легко обнаружено, а снег будет снижать скорость атаки. И все же он не мог избавиться от растущего чувства настороженности, чем дальше они удалялись от аванпоста и чем ближе подходили к пункту назначения.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

Дециан был за то, чтобы погонять людей почаще, но Рамирий, зная о состоянии ветеранов, давал им отдых каждые два часа. Так что только к вечеру колонна подошла к поселению. Облака неуклонно сгущались с полудня, и теперь солнце было не более чем тусклым металлическим диском, свисающим низко над западным горизонтом. Они подошли к лесистому хребту, за которым дым рассыпался на отдельные столбы, которые скручивались, пока не рассеивались в свинцовом небе. Кардоминий указал на просвет между деревьями на гребне и заговорил на ломаной латыни.

— Поселение вот. Должен я разведку вперед?

Дециан понял его смысл и покачал головой. — Не нужно. Мы потеряли достаточно времени. Давайте просто покончим с этим и уйдем отсюда.

— Уйти отсюда? — усмехнулся Макрон. — У нас нет ни единого шанса вернуться на аванпост до наступления темноты. Нам придется переночевать в поселении, если только ты не хочешь заставить парней спать где-то в поле под открытым небом по пути назад.

Он говорил достаточно громко, чтобы его услышали другие ветераны, и они уставились на Дециана, когда он повернулся, чтобы оценить их настроение.

— Сегодня вечером мы укроемся в поселении, — наконец объявил он. — После того, как мы выполним здесь нашу задачу. Рамирий, продолжаем движение колонны.

Кардоминий внимательно наблюдал за обменом мнениями, а теперь поймал взгляд Макрона и покачал головой, нахмурившись. Макрон закатил глаза в знак согласия. Он предпочел бы провести разведку местности впереди, чтобы изучить ситуацию, прежде чем они дадут знать о своем присутствии туземцам, даже несмотря на то, что риск опасности был незначительным. Всегда стоит быть осторожным, даже когда они находятся уже на небольшом расстоянии от безопасности.

Колонна снова двинулась вперед, поднимаясь по пологому склону. Теперь Макрон мог различить след, по которому они шли, по низкому изгибу берегов с обеих сторон. Достигнув гребня, он посмотрел вниз на туземное поселение примерно в метрах восьмистах впереди. Возможно, около пятидесяти круглых хижин были сгруппированы в грубый круг. Большинство из них были скромного размера, рядом с ними были загоны и хижины поменьше. В загонах стояли свиньи, козы и немного крупного рогатого скота. Груды бревен были сложены рядом с низкими входами в хижины, и дым выходил из отверстий наверху соломенных крыш. Много людей двигалось среди хижин и по окружающей открытой местности, расчищенной на несколько сотен шагов, чтобы освободить место для посевов и пастбищ. Группа охотников, вооруженных крепкими копьями и сопровождаемая большими лохматыми собаками, пробиралась по снегу со стороны раскидистого леса. В центре поселения находилась хижина гораздо большего размера, окруженная комплексом, ограниченным частоколом. С одной стороны было длинное низкое здание, которое Макрон принял за конюшню, судя по дымящейся темной насыпи на одном конце.

Вскоре римляне были замечены. Фигуры остановились на месте и повернулись лицами к хребту. Некоторые люди указывали в их сторону. Другие бежали, женщины подхватывали младенцев и загоняли детей в хижины. Несколько человек — по оценке Макрона, не более двадцати — поспешно собрались на открытой площадке перед комплексом некоторые были вооружены охотничьими копьями, а другие — топорами и дубинками. Не было никаких признаков доспехов или мечей они были запрещены туземцам наместником Скапулой, чтобы гарантировать, что его тыл не подвергнется опасности, когда он поведет свои войска на запад в горы, чтобы выследить Каратака. И все же Макрон не был настолько наивен, чтобы поверить, что воины этого региона не спрятали большое количество доспехов и оружия.

Когда склон сменился ровной землей, Макрон потерял из виду туземцев за крайними хижинами. Он сразу почувствовал, как участилось его сердцебиение. Потерять врага из виду означало потерять инициативу. Потом мрачно улыбнулся. Эти жители не были врагами. Они были покоренными туземцами, которым нужно было напомнить о власти Рима. Нужно было преподать урок, но не нужно было драться. И все же его чувства, тонко отточенные для обнаружения всевозможных угроз, подсказывали ему, что впереди опасность. Оглянувшись через плечо, он увидел, что ветераны позади него разделяют его тревогу и нуждаются в подбадривании.