Ваше Сиятельство 5 (СИ) - Моури Эрли - Страница 45

Наверное, ни одна из богинь толком не знает, что такое настоящая, выстраданная, земная любовь. Что говорить, если даже мудрейшая и очень сдержанная Афина злилась на Одиссея, когда он вернулся домой, с жаром принял в объятья Пенелопу и забыл о своей небесной подруге. Да, скиталец тогда какое-то время не думал о помогавшей ему богине. Он забыл о любви, соединившей их. Но разве могло быть иначе, если он двадцать лет ждал встречи с Итакой? Если он весь насквозь проникся мечтами о доме и жене? Афина долго страдала от его невнимания, наверное, даже плакала. Как-то раз она появилась передо мной и спросила:

— Почему он так поступает со мной? — при этом Ясноглазая с тяжкой печалью глядела в сторону Итаки.

Я сказал, что может ей стоило появиться не передо мной, а перед самим Одиссеем. Прийти и просто поговорить. Но она отвергла это. При всей ее мудрости, гордость богини оказалась сильнее. Афина встретилась с Одиссеем лишь через год, после его молитв, обращенных к ней. Да, тогда время текло иначе. И у богов всегда свое время.

Мои мысли прервал будильник. На завтраке я не хотел встречаться с Элизабет и поспешил привести себя в порядок в ванной, затем сразу пошел в столовую. Ксюша по моей просьбе была порасторопнее, и когда появилась мама, служанка уже подала мне кофе. Спешил я потому как опасался, что миссис Барнс может сказать мне за завтраком что-то нежелательное или повести себя как-то так, и рассердит Елену Викторовну. Но обошлось. Баронесса до моего ухода так и не появилась. Мама была с утра в хорошем настроении, но при этом явно не хотела ничего вспоминать о вчерашнем вечере. Лишь спросила меня, нет ли новостей, о состоянии князя Мышкина. На что я ответил:

— Да, мам. Хорошие новости. Жив Геннадий Дорофеевич, должен пойти на поправку, — при этом я умолчал, что Мышкин теперь несколько иной человек и скоро он женится на Талии Евклидовне.

— Я вот, что думаю: может отравить хотели тебя? — сказала графиня.

— Мам, теперь это не важно. Ты главное с этими версиями не обращайся к Козельскому. Надеюсь, ты ему не дала номер своего эйхоса? — вопрос мой был глупым, так как при желании глава Ведомства Имперского Порядка мог легко получить номер любого эйхоса. Но при всей глупости этот вопрос имел смысл: мне было интересно, желал красноносый упырь продолжить общение с графиней после вечеринки у Мышкина и как при этом повела себя мама.

— При чем здесь мой номер? Ты же знаешь, я вообще редко пользуюсь эйхосом, — хитро ответила она, и по ее ответу я понял, что графине есть что скрывать в этом вопросе. Затем Елена Викторовна, тут же переключаясь на другую тему, сказала: — Я решила отпустить Майкла в субботу, если будут билеты на Западный Экспресс. Можно, конечно, виманами трансъевропейских линий, но это, говорят, очень неудобно.

Молодец Елена Викторовна! Как она все повернула: это она решила отпустить Майкла! Быть ей генералом. По крайней мере в отношениях с чеширским бароном. Даже если он научится входить в мою комнату, стукнув в дверь по-мужски кулаком.

— Очень хорошо, мам. Хорошо, что ты прониклась пониманием того, что действительно нужно. Пусть Майкл сразу после завтрака позаботится о билетах. Деньги выдели ему из моих, что в сейфе, на сопутствующие расходы я сам выдам нужную сумму сегодня вечером, — я сделал несколько глотков остывающего кофе и взял миндальное печенье.

— Саша, не заставляй меня нервничать. Ты стал слишком самостоятельный. Настолько, что смеешь распоряжаться моим Майклом. Я этого не потерплю, и я сама за него заплачу. А ты плати за эту… — графиня скривила губы. — Миссис Барнс, если она такая нищая и муж ее презирает так, что не дает ни копейки.

Ну и ладно, я не стал спорить. Перед тем как выйти из-за стола, набрал на эйхосе номер банковского сервиса и заказал доставить наличными десять тысяч рублей мне на дом. Бумаги под рукой не было, кое-как записал пароль подтверждения операции на салфетке — его нужно было передать дворецкому, поскольку деньги должны были доставить к одиннадцати, когда я буду в школе.

И когда я собирался уже покинуть столовую появился Майкл, вежливо поздоровался со мной и поцеловал Елену Викторовну в щеку. При чем с таким теплом, что графиня раскраснелась, ее глаза тут же вспыхнули, и я понял, что у них сегодня была такая ночь, что чувства не утихли до сих пор. Меня это царапнуло. Вернее, царапнуло Сашу Елецкого. Он привыкал к мыслям о том, что происходит в спальне графини в последние время, но пока не мог с этим смириться.

В школе сегодня был самый обычный день, практически ничем не примечательный и относительно спокойный, если не считать очередной атаки эриний, к счастью случившихся на перемене, не на контрольной. И снова меня выручила Ковалевская, она отвела в угол с прохода и прикрыла собой, чтобы было не так видно, как я, закрыв глаза, дергаюсь точно припадочный.

На следующей перемене, когда я курил внизу вместе с графом Сухровым и Лужиным, ко мне подходила Света Ленская. Мы отошли в сторону, немного поболтали, договорились о встрече на вечер субботы или воскресенье — какой именно день из этих выходных даст мне княгиня для встречи с Ленской, предстояло выяснить чуть позже. И я очень надеялся, что Ольга такой вопрос примет спокойно, окончательно смирится, что актриса иногда меня забирает.

В целом день в школе не принес никаких неожиданностей. Неприятность меня постигла уже возле дома. Я возвращался пешком и примерно за Родниковым съездом, когда уже виднелся наш дом, почувствовал приближение эриний. Вот так, второй раз за последние три часа — это уже более чем неприятно, даже при том, что я научился отбивать их атаки быстрее и с меньшим ущербом для себя. И в этот раз все было бы не так скверно, если бы не возникла другая проблема: несколько дальше моего дома по нашей улице стоял какой-то старый, невзрачный эрмимобиль, кажется, марки «Урфин».

Он словно дожидался моего появления: тут же пыхнул облаком густого пара и медленно покатил в мою сторону. Очень похоже на почерк братков Гришко — примерно так они действовали прошлый раз. Только прошлый раз у меня имелся союзник на тонком плане — Родерик, а сейчас там же с секунды на секунду должны появиться эринии. И мне предстоит очень непростой выбор: либо встречать едущий на меня эрмик с закрытыми глазами, рискуя поймать собственным телом пули или отравленные дротики остробоя; либо укрыться за щитом, и в случае угрозы разнести в хлам машину, но при этом позволить эриниям грызть меня. При чем в последнем случае, они могут так вскрыть мои энергетические оболочки, что я вряд ли выживу.

Я выматерился, отбежал к относительно удобному месту для обороны: между стволом старой березы и углом купеческого дома, бросил наземь школьную сумку. К моему неудовольствию именно в этот момент из дома Полянских вышла Зинаида Григорьевна с внуком, а со стороны Родникового съезда шло двое прохожих. Эринии уже появились в сфере моего внимания, и я принял, наверное, не самое лучшее решение. Хотя лучшее вряд ли имелось в моей ситуации: в левой руке я раскрыл «Лепестки Виолы». Да, этот щит работает и на тонком плане тоже, но он малоэффективен, потому как потусторонние твари легко обходят его, атакуют сбоку и сзади — на тонком плане не существует стен, которые могут прикрыть твою спину. Я уже убедился, что самое правильное — встречать этих тварей, превратив проекции обеих рук в астральные клинки. Может быть мне стоило раньше подумать об активации шаблона «Сфера Дьянко» — ее я еще не адаптировал для этого мира, потому что в прошлом пренебрегал ей. Да она защищает со всех сторон и на физическом плане, и на тонком, у нее высокая плотность, но у нее есть недостаток — гораздо более медленное развертывание по сравнению с моими излюбленными «Лепестками Виолы».

По моему замыслу магический щит должен был прикрыть меня от возможной атаки из эрмимобиля, а защищаться от эриний мне предстояло одной рукой. Только в этот раз посланниц Геры появилось аж десять. Никогда прежде на меня не нападало такое число этих мерзких, косматых тварей. Я не успевал активировать «Туам латс флум» — «Повисшую в воздухе каплю». Эта магия, замедляющая время, очень бы помогла мне, но увы, она забирает большой ресурс и требует предварительную подготовку. Я умел ее приводить в действие секунд за пять-семь. Но у меня не было этих секунд: эринии налетали разом со всех сторон. Временно я заменил астральный клинок в правой руке на «Веил Литуам Лакши» — в переводе с лемурийского «Волна Холодного Покоя» — и ударил широким фронтом по тем бестиям, что позади меня. Хотя мой удар происходил не на физическом плане, все равно я спиной почувствовал жесткий холод, пробирающий до костей. Эта магия гораздо не наносит серьезного урона на тонком плане, но она значительно сковывает противника, а главное работает сразу по широкому сектору.