Стажёр #2 (СИ) - Хонихоев Виталий - Страница 43

- - Босс... - дверь каюты открылась и в проеме показалась лысая голова Эйдена: - есть разговор.

- - Выкладывай. - поморщился Амадей. Вот сколько раз говорить чтобы он стучался, проклятый эспер. Никакого понятия о приватности. Конечно, запирать двери на замки во время полета никто не будет, да здесь и нет иных замков, кроме обычных электронных, но должно же быть у людей понятие о частной жизни.

- - Так вот, босс. Я про эту штуковину. По моему надо ее исследовать.

- - С какого еще перепугу? - Амадей отодвинул в сторону бокал с конъяком, проследил взгляд Эйдена на бутылку и кивнул ему: - Будешь? Неплохой коньяк. Откуда на этом корыте такой бар....

- - Это наверное Волак притащил, старый алкоголик. - Эйден повел носом, принюхиваясь и покачал головой: - Не, не буду. У меня после пойла восприятие начинает по кривизне идти. В желто-фиолетовый спектр отдает.

- Ну как знаешь. - Амадей снова придвинул к себе бокал и вдохнул пары напитка. Пахло божественно. Ну то есть достаточно божественно для грузового фрейтера в жопе галактике за границей Карантина. Грех жаловаться.

- Так о чем ты там? - спросил Амадей после пары хороших глотков и ломтика лимона, принесенного с камбуза и порезанного на дольки боевым ножом.

- Я говорю что исследовать надо эту штуковину, дай добро и я дистанционно... - Эйден посмотрел на Амадея и поколебавшись все же взял с тарелки один ломтик лимона.

- Никто ее не будет исследовать. Опасно. Откуда мы знаем что там такое? - сказал Амадей: - от греха подальше...

- Босс. Я же эспер. - Эйден проникновенно посмотрел ему в глаза: - я все знаю. А чего не знаю - так догадаться не трудно. Не будет у нас никакого обмена с церковниками. Мы же сейчас на дно будем ложиться, верно?

- Ну... - недовольно проворчал Амадей, досадуя на самого себя: - ну допустим...

- Так если мы не собираемся церковникам ничего давать - значит эта штука у нас будет. На всякий случай и для гарантии, верно? Так я этого андроида в капсуле разве что не обнюхал - обычный он. Все обычное. А это значит что не в андроиде дело. Дело в информации которая внутри него.

- Которая нужна Ордену. - закончил за него Амадей и покатал желваками на скулах. Конечно, какая к черту секретность, если Эйден - эспер? Просто он не лезет под руку, выполняет задания и вообще хороший работник, разве что странный немного, так у них, у эсперов у всех мозги набекрень, у кого чуть-чуть а у кого и конкретно. Вот и забываешь про способности своих же работников. Старость подкрадывается, да, Амадей?

- Ну вот, босс. Если там есть какая информация - так лучше я ее сейчас извлеку и на носитель перепишу - будет намного удобнее. - Эйден замолчал, но Амадей мог продолжить за него - не очень то удобно скрыватсья с таким объемным багажом, как эта здоровенная капсула, они ее по коридору вверх еле-еле вчетвером затащили, если бы не робопогрузчик так и вовсе не смогли бы поднять. Тяжелая и громоздкая. Привлекает внимание. С такой штуковиной по улице не походишь. А после того, как они залягут на дно последнее что им нужно - так это привлекать внимание.

- Это... точно не опасно? - спросил Амадей. Эйден вздохнул и пожал плечами.

- Босс. Эта штуковина в запертой бронированной камере с высшей биологической защитой. Более того, эта камера в любой момент может быть залита плазмой, лучами нейродеструкторов или кислотой. И кроме того, вся камера может быть отделена и выстрелена в открытый космос. И я не буду заходить туда, у меня не такой возможности. Все о чем я прошу - это подключиться к этой капсуле дистанционно, через судовую нейросеть. Никакая зараза не сможет пролезть сквозь оптоволокна корабельной сети, никакая органика не попадет в жилые модули. Но нам надо знать что в голове у этого андроида, если мы не хотим везде и повсюда таскаться с этой капсулой на хвосте. - Эйден выразительно взглянул в глаза Амадея. Тот живо представил все трудности, ожидающие их на любом пассажирском рейсе или прохождении таможни.

- Ну хорошо. Хорошо. Подключайся к этой ... штуковине. Но только...

- Малейшая опасность, даже призрак опасности - и я отключусь, я уверяю.

- Именно. Мне не нужна зараза на этом корабле. - Амадей поежился, вспомнив давний голофильм про Хозяев и их способы размножения в теле человека. Мерзость.

- Понял, босс. Ну, я пошел. - Эйден откланялся, а Амадей остался в одиночестве - созерцать бокал коньяка на свет. Однако допить бутылку в спокойствии и одиночестве ему не удалось - через несколько минут в каюту снова ворвался Эйден, с выпученными глазами.

- Босс! Там! Капсула... - задыхаясь сообщил Эйден и глядя на него Амадей с тоской понял что все было зря. Скафандры, плазменная обработка, бронированная камера биозащиты, дезинфекция, лучевая обработка поверхности, кислотное травление и система отстрела камеры в пространство - все зря. Он встал и ударил рукой по кнопке интеркома.

- Биологическая тревога высшей степени! - сказал Амадей в микрофон и устало опустился в кресло. Поискал глазами лежащий на столе шлем, одел его и опустил забрало. Посмотрел на Эйдена, все еще пребывающего в состоянии шока и вздохнул.

- Ну. Выкладывай что случилось.

Епископ Альмо стоял за небольшой кафедрой прямо посреди большого зала для молитв в жилом отсеке крейсера. Он стоял и смотрел в глаза людей, собравшихся перед кафедрой одетых в просторные белые мантии. Пятьсот добровольцев, выбранных согласно программе внутреннего поиска, пятьсот человек с малейшими отклонениями от нормы в нейрокинетике, пятьсот членов Ордена, у которых есть ничтожный шанс выжить. Прямо сейчас от 'Клинка Гнева Господня' отделялся один из его вспомогательных носимых транспортников, 'Эфес'. На 'Эфесе' покидали корабль все, кто не принадлежал к этим пятиста, капитан команды, и все члены экипажа. У них не было и малейшего шанса, а понапрасну жертвовать людьми епископ не любил. Поэтому на корабле остались только эти пятьсот и епископ Альмо. И у него была еще одна обязанность перед этими людьми. Во-первых речь.

- - Мы уже не в первый раз собираемся здесь, в этом зале для молитв. - начал епископ, обводя взглядом окружающих: - Но что значит слово 'молитва' для вас? - он поискал глазами и кивнул, разрешая одному из присутствующих говорить.

- - Молитва - это просьба к господу. Ваше преосвященство. - склонил голову тот.

- - Верно. Что же... еще варианты? - еще раз епископ кивнул и еще раз услышал ответ.

- - Молитва - это выражение наших желаний и воплощение веры. Ваше преосвящество.

- - Тоже верно. Это верные определения. Но я хотел бы остановиться на изречении Святого Аугуста, мученика церкви Антропоса и кардинала Ордена в период Великого Исхода. Есть много изречений этого великого человека. Они цитируются как нами, послушниками Ордена, так и вполне светскими людьми. Но это изречение не столь известно. По ряду причин. Что же... вот оно - У Бога нет других рук, кроме Ваших. - епископ обвел зал взглядом, убедился что присутствующие задумались и кивнул: - Верно. Вы - посвященные, и вы уже знаете что Бог умер. Нет, не так. - епископ сделал паузу, собирая мысли: - Он умер для человечества. Но чувство пустоты в груди было настолько чудовищным для человека, что он придумал себе новых богов. И даже создал нескольких. Эти боги были ложными. И человек понял что теперь единственный бог в окружающей его пустоте - это он сам. И он сам может дать миру нового Бога. Вы все это знаете. Так вот, у нового Бога нет иных рук, кроме ваших. Именно вы сейчас - Его руки. Его руки, которые могут сжаться в карающий кулак! И у Бога нет других рук, кроме тех, что сейчас передо мной! У Него нет других глаз, кроме тех, что смотрят на меня сейчас! У Него нет иных сердец, кроме тех, что бьются сейчас под вашими мантиями! А значит я сейчас могу обратиться к вам так, как будто я обращаюсь к Нему! - епископ замолчал и снова обвел взглядом зал, видя как потрясенные его обращением братья начинают переглядываться между собой.