Серебряный змей в корнях сосны - Наумова Сора - Страница 33

Кента тоже скользил взглядом вокруг себя, пока не охнул тихо.

– Смотри, – он указал на воду. – Разве это не кости там, на дне?

Страшная находка подтвердила опасения Хизаши.

– Мы прямо в логове ложного Умибозу, а вход в него, между прочим, прямо под спальней старухи.

– Хватит, – оборвал его Куматани. – Я понял, что ты хочешь сказать.

– Очень надеюсь, потому что твоя наивность однажды заведет тебя в места и похуже. Ладно, давай возвращаться. Найдем сумасшедшую бабку и заставим рассказать, как покинуть остров.

Он поставил ногу на первую ступеньку каменной лестницы, но едва подошва гэта коснулась ее, как со звоном фарфоровых чашек неведомая сила оттолкнула его, и на миг стал виден голубоватый барьер, запечатывающий пещеру. Хизаши попробовал снова, но лишь убедился, что они угодили в ловушку.

– Простите, – услышал он голос, доносящийся сверху, гулкий и едва узнаваемый от искажающего его эха внутри глубокого скального колодца. – У меня нет выбора. Мой дорогой супруг еще не вернулся домой. И мой сын… Я просто хочу, чтобы они поскорее смогли вернуться.

– Они мертвы! – крикнул Хизаши. – Глупая ты старуха!

– Я глупая старая женщина, – легко согласилась Сачико-сан, – мне просто нужна моя семья, нужна обратно. Понимаете?

Звуки стихли, Хизаши подождал немного и позвал:

– Эй, старуха! Чего ты добиваешься? Мы не умеем воскрешать мертвых.

Но ответа так и не дождался. Барьер тоже никуда не исчез, мешая немедленно подняться и вытрясти всю правду из коварной пленительницы.

– Это просто невероятно! – воскликнул он, едва ли не восхищенно. – Она поймала нас – нас, будущих оммёдзи! – в магическую ловушку!

Куматани его восторга не разделял, он смотрел в противоположную сторону – на воду.

– Это не просто ловушка, – сказал он так, что Хизаши сразу к нему прислушался, – это кормушка.

Вывод был очевидным, просто Куматани озвучил его первым. Хизаши перестал бороться с барьером и обратил внимание на стены вокруг. Где-то должны быть знаки или талисманы, чтобы активировать преграду после того, как жертвы войдут в пещеру. Они с Куматани поняли друг друга без слов, однако поиски оказались тщетны. Замерев, Хизаши прислушался к тому, как бьются снаружи волны, порождая зловещий гул, пронизывающий скалу насквозь.

Нет, все не может закончиться так. Он только почувствовал, как движется в верном направлении. У него еще столько работы впереди…

– Хизаши.

Гул волн поменял тональность, Хизаши встал рядом с Куматани и тоже посмотрел на воду. Она, прежде спокойная, пришла в движение, и одновременно с этим Хизаши схватил Куматани за локоть и успел оттолкнуть.

Вместе с фонтаном брызг нечто огромное и темное заполнило собой часть пещеры. Хизаши ловко приземлился на обе ноги почти у самой границы барьера, Куматани повезло меньше, он ударился затылком и тряс головой в попытке прийти в себя. Тень монстра упала на него – вязкая, густая, шевелящаяся множеством тонких гибких отростков. В темноте Куматани не мог видеть ясно, а вот Хизаши видел. Видел вытянутое, как у угря, гладкое тело, тускло поблескивающее прозрачной слизью. Видел, как переплетаются беспокойные щупальца, делающие и без того неприятный облик ёкая поистине омерзительным. Но самое главное – театральная маска, белая с красными узорами, что придавали «лицу» гневное выражение. Это Хизаши смог разглядеть только сейчас.

Монстр не издавал ни звука, только вода выплескивалась из бассейна с каждым движением его мощного тела, слишком крупного, чтобы поместиться тут полностью. Куматани наконец смог взять себя в руки и медленно отполз назад, но тут взгляд жуткой маски обратился к нему, и Хизаши больше не мог выжидать.

Он раскрыл веер и сильным взмахом послал в монстра поток чистой ки. Некогда было мудрствовать. Ки превратилась в волну света, и монстр наконец взревел от боли и ярости. Щупальца беспорядочно заколотили по стенам и полу пещеры, чудом не прибив Куматани.

Хизаши прыгнул и приземлился рядом с ним.

– Да отомри ты уже! Мне одному его не одолеть!

Свет погас, и монстр снова увидел двоих людей.

– Разделимся и атакуем с двух сторон. У тебя же остались талисманы? Наверняка он боится огня, если…

Хизаши был вынужден замолчать, когда черный отросток ударил точно между ним и Кентой. Капли слизи попали на лицо, и Хизаши болезненно зашипел. Казалось, что его окатило кипятком.

Не раздумывая, он ударил бумажной кромкой веера и рассек черную плоть легко, как заточенным мечом.

– Стой! – вдруг закричал Кента. – Не надо!

Это кое-что напоминало. Тогда, на пустынном пляже в окружении огней фуна-юрей, он кричал то же самое, но Хизаши не успел остановиться. Сейчас же секундной заминки хватило, чтобы Кента упал на спину, оплетенный щупальцами, и поскользил к воде так быстро, что Хизаши оставалось только смотреть. К тому моменту, как он приготовился к новой атаке, поверхность бассейна уже сомкнулась над ёкаем и его добычей.

– Идиот! Идиот, идиот, идиот! – выругался Хизаши. – Да что с ним не так?!

Он сунул веер за пояс кимоно и прыгнул в воду.

Для него это было сродни подвигу. Сырость и холод настолько претили его природе, что, оказавшись в затопленном тоннеле под толщей камня, Хизаши едва не оцепенел от ужаса. Но где-то впереди шумело и бурлило открытое море, и вскоре оно разжало свои тиски, и Хизаши вынырнул. Над ним было фиолетово-серое штормовое небо, то и дело пересекаемое сияющими зигзагами молний. На поверхности было не так спокойно, как в глубине, и Хизаши закрутило в водовороте бури. Его подкидывало и швыряло из стороны в сторону, вода попадала в рот, и скоро он уже не понимал, где ее больше – внутри него или снаружи.

Испытание закончилось, когда очередная высокая волна с силой выбросила его на камни, где ему удалось зацепиться за острые выступы. Там было достаточно высоко, чтобы перевести дух и оглядеться. Мир словно сошел с ума: океан поменялся местами с небосводом, а может они стали единым целым. Во мраке, которым обернулся вдруг ранний вечер, яркие вспышки озаряли пенные валы. И посреди этого безумия чудовищный силуэт в обрамлении шевелящихся отростков поднялся из воды. Он был похож на оживший кошмар моряков, и белая маска с навеки застывшим выражением то ли гнева, то ли отчаяния, будто светилась изнутри, а алые узоры на ней напоминали кровавые разводы.

Разве она всегда была такой?

Хизаши выпрямился, скользя мокрыми таби по гладкому камню. Обувь осталась где-то на дне океана. Оба его глаза сейчас сверкали, но тот, что был так похож на змеиный, горел желтым огнем, пронзая штормовую мглу. Что-то смущало, не давало покоя, не позволяло поверить тому, что прямо на виду. Как управление Дзисин, которое было буквально под боком, не заметило такого опасного ёкая раньше? Он, должно быть, мог сожрать целую команду большого корабля, что говорить о лодчонках рыбаков. Да слава о нем должна была дойти до самой столицы! Так почему же? Почему только госпожу Юэ волновал этот «умибозу»?

Хизаши чувствовал, что вот-вот нащупает ответы, но тут он увидел еще кое-что.

В объятиях чудовищных щупалец прямо напротив маски застыл плененный Куматани Кента. Разница между ним и ёкаем была настолько ошеломляющей, что у Хизаши что-то дрогнуло в груди, что-то, о чем он старался не думать. Не позволяя себе засомневаться, он собрал те крохи ки, что в нем еще оставались, и послал вперед. На этот раз не было даже света. Хизаши уже понимал, что его человеческих сил не хватит, и тогда он решился. Вдохнув стылый влажный воздух, пропитанный солью и страхом, он положил ладонь на живот и призвал ту часть силы, что хранилась так глубоко, как только можно, чтобы никто из Дзисин не заметил обмана. Он высвободил силу хэби, и она, направляемая взмахом веера, стрелой понеслась над морем и в последний момент, перенаправленная Кентой, ударила прямо в центр театральной маски.

Хизаши почувствовал легкость и, почему-то улыбнувшись, упал со скалы.

Он видел, или ему это только казалось, как огромное гибкое тело так же медленно, как он сам, погружалось в пучину, а расколотая пополам маска сползала с его лица. И тогда наконец стало ясно, какие под ней прятались глаза. Они были по-настоящему страшными.